– Как думаешь, она ведьма? – спросила Олив.

– Глупости, конечно, нет, – ответила я.

– А как тогда она может предсказывать погоду?

– А знаешь, что я думаю, Олив?

– Что?

– Что ничего она не может на самом деле.

Олив кивнула и состроила серьезную мордочку.

– Ну, чем бы дитя ни тешилось…

– Вот именно, – ухмыльнулась я.

Мы остановились посреди магазина, рассматривая товары на полках. Здесь было множество всяких рождественских украшений: елочные шары, птички из фетра, бумажные фонарики, но ничего по-настоящему примечательного.

– Могу сказать вам, что понравится жене священника, – раздался голос миссис Левеллин.

«Вот так неожиданность», – подумала я.

– Ей нравятся любовные романы. Чем больше розовых соплей, тем лучше. Чтобы сплошные дрожащие губы и взгляды, брошенные украдкой из-под ресниц. Знаете, там вечно что-то вроде: «Он опустил взгляд, неровное дыхание вырывалось из его губ».

Я не смела посмотреть на Олив.

– А кто его вырывал? – удивилась она. – И зачем вырывать дыхание? Это же не зубы.

– Вырастешь – поймешь, – ответила миссис Левеллин, наклонившись в поисках чего-то под прилавком. – Вот, я как раз дочитала эту книгу. Совсем как новая. Я ее сняла с полки и читала осторожно, даже еду на нее не роняла. Можете взять за полцены, пойдет?

– Думаю, да, – согласилась я.

– А о чем эта книга? – поинтересовалась Олив.

– Ну… – начала миссис Левеллин, облокотившись о прилавок, – это история о том, как красивый лорд влюбился в бедную служанку, но отец не дал ему позволения на ней жениться, поэтому он отказался от наследства и все же женился, и они поселились в скромной хижине на болоте. Но потом оказывается, что девушка вовсе не бедна, ее подменили в младенчестве, и на самом деле она высокородная леди.

– В смысле, высокого роста? – не поняла моя сестренка.

– Нет, она аристократка.

– И что, отец лорда вернул ему наследство? – спросила Олив, которая жадно ловила каждое слово миссис Левеллин.

– Вернул, и они жили долго и счастливо.

– Такое я бы и сама почитала, – вздохнула Олив.

– Тебе такое читать рано, – повторила хозяйка магазина. – В конце там все довольно пикантно.

– Даже не спрашивай, – встряла я, обращаясь к сестре.

– Ну так вот, как я и сказала, она совсем как новая, и там полно дрожащих губ, так что жена священника будет довольна.

– Спасибо, – поблагодарила я и начала осматриваться в поисках подарка для Лотти.

– Что ищешь, Нелл?

– Что-нибудь для моей подруги Лотти, миссис Левеллин.

– Есть у меня одна штучка, – сказала та и скрылась в кладовке.

– Она точно ведьма, – прошептала Олив, – ведьма как есть!

Хозяйка магазина вернулась, держа что-то в руках, и протянула свою находку мне.

– Думаю, твоей подруге понравится.

Это оказался снежный шар. Под стеклом был очаровательный олененок, выходящий из леса. Я встряхнула шар, любуясь снежинками, плавно ложащимися на ушки животного и ветви деревьев. Лотти точно будет в восторге.

– Идеально, – произнесла я.

Миссис Левеллин самодовольно улыбнулась.

– У меня на такие вещи нюх, – заявила она. – Ну а тебе что, Олив?

– Мне нужен подарок для Эгги. Можете и для нее что-нибудь нанюхать?

Я еле сдержала стон.

– Думаю, твоей подружке Эгги пригодится красивая розовая ленточка, чтобы волосы в глаза не лезли. Так хоть можно будет ей в глаза заглянуть. Что скажешь?

– Вы правы, миссис Левеллин, ленточка отлично подойдет. Но только лучше желтую. Эгги любит желтый цвет.

– Что ж, желтую так желтую, – согласилась та.

– А что мы подарим дяденьке Дяде? – вспомнила Олив.

– Пастор большой любитель ирисок из патоки, – объявила хозяйка магазина, – но за ними вам придется сходить в кондитерскую.

Олив с восторгом уставилась на нее.

– Чтоб мне провалиться! Вы просто чудо! – воскликнула моя сестренка.

– Спасибо, Олив, – усмехнулась миссис Левеллин.

У Олив то и дело вырывались бранные словечки – ничего с ней было не поделать, – но меня больше удивляло то, что никто не возмущался. Наверное, если ты такая красивая, как моя сестра, тебе и ругань может сойти с рук. Вероятно, с красивыми людьми обращаются иначе. У меня-то шансов не было.

Хозяйка магазина аккуратно упаковала наши подарки в рождественскую оберточную бумагу, и мы вышли на улицу, довольные покупками.

– Счастливого Рождества, девочки! – сказала миссис Левеллин нам вслед.

– И вам счастливого Рождества! – ответили мы.

Затем мы сходили в кондитерскую за ирисками. Эгги сама их взвесила и пересыпала в бумажный пакетик, а потом вручила по одной нам.

– Хозяйка ничего не скажет, – шепнула девочка. – Она сама так делает, когда к ней приходят особенные покупатели.

– Вот бы и мне работать в кондитерской, – вздохнула Олив, когда мы с ней зашагали по улице.

– Если бы ты там работала, продавать быстро стало бы нечего.

Сестренка задумалась и наконец ответила:

– Думаю, ты права, Нелл.

Последним пунктом нашего маршрута была почта, где мы выбрали для мамы с Тони и Фредди красивую открытку. На ней был изображен особняк, очень похожий на наш дом у церкви. На крыше лежал снег, а в саду стоял снеговик с шарфом на шее и носом-морковкой. Мы подписали открытку прямо в отделении. Олив поцеловала конверт, прежде чем опустить его в ящик.

– С Рождеством, мама, – прошептала я.

В канун Рождества мы с Олив и тетей Бет вышли на улицу и набрали несколько охапок остролиста. Стоял ужасный холод. В поле дул ледяной ветер. У нас замерзли руки и покраснели носы, но мы не жаловались. Олив скакала вприпрыжку впереди всех, и ее прекрасные глаза сияли от радостного волнения.

– А почему с нами не пошел дядя Дилан? – спросила я, потирая ладони друг о друга.

– Он на секретном задании, Нелл.

– И что же за секрет? – спросила я с улыбкой.

– Ну, я бы тебе сказала, но тогда он перестанет быть секретом, верно?

Мы сложили колючий остролист, покрытый красными ягодками, в большую корзину и зашагали к дому.

В тот вечер мы все пошли на службу. Даже Лотти присоединилась к нам, несмотря на то, что она была агностиком и пока не определилась. Часовня сияла огнями. Было так красиво, что сердце у меня просто разрывалось от восторга.