и выбросил, как ненужную игрушку. Он жестокий. Ненавижу его, - я продолжала жаловаться и ругаться, а Марго молча слушала мой пьяный бред.

Теперь я уж точно завязала с этим клубом. Теперь-то ноги моей не будет в этом дурацком месте. Пелена спала с моих глаз и больше такой наивной дурочкой я уж точно не стану. Лео оказался совершенно прав, говоря о том, что в сексе люди полные эгоисты. Мне просто хотелось верить в то, что Патрик окажется другим. Внешне он выделялся из толпы, и я подумала, что внутри он такой же необыкновенный. Может быть, я бы так и не думала, не увидь его картины. Ну не может человек, который создает подобные шедевры оказаться таким циником.

Я всегда думала, что творческие люди ранимые и постоянно нуждаются в поддержке. А может это всего лишь стереотип? Не знаю. Но, во всяком случае, мне нужно всё это поскорее забыть. Да, сейчас мне паршиво, но я справлюсь. Слава богу, мы не так много времени провели вместе. В противном случае, сейчас бы мне было в сто раз хуже.

- Давай ты ляжешь и немного поспишь? – предлагает Марго.

- Нет, мне нужно в университет, - шмыгаю носом и вытираю руками слезы.

- В таком состоянии? – подруга выгибает одну бровь. – Ну, уж нет. Один день прогуляешь, ничего страшного не будет. Отдохни и обязательно выпей чай. Я после учебы зайду в супермаркет и куплю что-нибудь вкусненькое, будем лечить твою хандру, - Марго улыбнулась.

- Спасибо тебе. Ты так поддерживаешь меня.

- Брось, это пустяки. Иди спать, таблетки я оставлю на столе. Потом выпьешь их.

Я поднялась с пола и стянула с себя платье. Надев пижаму, я распустила волосы, сделала глоток чая и улеглась в постель.

- Марго, - позвала я подругу, когда она собралась уходить.

- Что?

- Ты ведь не станешь звонить моей матери?

- Габи, какой ты еще ребенок. Нет, конечно. Спи уже.

* * *

Я сидела на уроке всемирной культуры. Нет, это даже не урок, а факультатив, на который многие профессора советовали записаться. Большинство моих знакомых друзей-студентов уверяли преподавателей, что обязательно запишутся на факультатив, но в итоге в аудитории нас сидит всего лишь двадцать человек из восьмидесяти. Хотя лично мне так нравилось больше. На уроке витала тишина и непринуждённость. Профессор Вайт неторопливо рассказывал лекцию и делился своими личными впечатлениями насчет различных аспектов курса всемирной культуры.

Сейчас мы находились на этапе изучения эпохи Возрождения, и я была уверена, что после этой лекции у меня останется масса приятных впечатлений. Профессор Вайт хоть и был уже мужчиной преклонного возраста, но рассказывал он интересно, с увлечением и к тому же часто позволял себе шутить.

Я старательно выписывала себе в тетрадь все знаковые даты для данной эпохи, при этом стараясь не потерять суть лекции. Уже прошла целая неделя после моего последнего похода в клуб. Надо признаться, держалась я молодцом. К счастью, учеба помогла мне вытеснить из своих мыслей Патрика. Пусть не на все сто процентов, но и этому маленькому успеху я была бесконечно рада. Конечно, во мне всё еще жила обида, но я упорно твердила самой себе, что глупо огорчаться на то, чего не было. Разумом я это понимала, а вот сердцем всё равно хотелось верить в лучшие.

- А сейчас, - внезапно начал профессор Вайт, откладывая свою тетрадь с лекциями на стол. – Я хотел бы немного разнообразить наш урок. На днях мне в голову пришла одна чудная идея и, к счастью, я сумел воплотить ее в жизнь.

Все мы заинтригованно посмотрели на профессора. Уже как-то раз он к нам пришел в образе Аристотеля, когда мы изучали эпоху Античности. Вначале, этот маскарад показалось очень странным, но затем мы сами прониклись азартом мистера Вайта. Когда я шла на сегодняшнюю лекцию, то была убеждена, что наш профессор порадует образом Леонардо да Винчи или может быть Петрарки, чье творчество он так горячо любил. Но нет, мои ожидания не оправдались. И теперь, профессор Вайт смотрит на свою скромную аудиторию заговорщическим взглядом, а мы как малые дети ждем захватывающего фокуса.

- У меня есть приятель, который слушал лекции об эпохе Возрождения в лучших университетах Италии. Уверен, вам будет полезно и что немало важно интересно его послушать. Ко всему прочему наш загадочный гость еще и прекрасный художник. Прошу, Патрик Холланд, - торжественно объявил профессор.

У меня и карандаш из рук выпал, когда я услышала имя Патрика. Этого просто не может быть! Я отказывалась верить в реальность происходящего. Мне даже почему-то стало смешно, но этот смех был нервным. Я откашлялась, стараясь подавить в себе этот нездоровый смешок, и с опаской посмотрела на входную дверь кабинета. Через несколько мгновений на пороге появился Патрик Холланд собственной персоной. Это уже было чересчур! Он вальяжно подошел к профессору Вайту и пожал ему руку. Черные джинсы, синяя водолазка под горло, что так выгодно подчеркивала мускулистое тело Патрика. Очки в тонкой оправе, аккуратная щетина и эти черные вьющиеся волосы, что постоянно находятся в творческом беспорядке. Он великолепен в своем образе. Настоящий греческий бог, который так просто раздавил меня своим равнодушием.

Хотелось убедить себя в том, что Холланд мне отвратителен, но я не могла. Сопротивляться очевидным фактам, как минимум глупо. Но что могло поменяться между нами? Что могла изменить моя безответная симпатия к нему? Верно, абсолютно ничего. И этот вывод удручал меня больше всего.

Я уже ничего не слышала вокруг, мое внимание было приковано исключительно к Патрику. Он что-то рассказывал студентам, сложив кончики пальцев вместе. От него исходила волна уверенности и некоторой вальяжности. Все его внимательно слушали, и Холланд упивался тем, что сейчас он - объект всеобщего интереса. Мне же хотелось поскорей выйти из этой аудитории, желательно до того, как Патрик меня заметит.

Я старалась не поднимать на него лишний раз взгляд, хоть это было очень сложно. Игнорировать Холланда никак не получалось, его природная мужская красота и харизма пленили, более того, порабощали. Но в любом случаи я не собиралась как-то заявлять о себе. Пусть отчитает свою лекцию и уходит как можно дальше от этого университета.

Но остаться незамеченной мне всё-таки не удалось. Впрочем, это было просто невыполнимой задачей, так как в аудитории сидело всего лишь двадцать студентов. Патрик обратил на меня внимание, когда я по неосторожности уронила карандаш на пол. Из-за