Отец сидел с гостем у стены дома. Кованые стульчики казались для них слишком маленькими. Папа поднял на меня взгляд и удивленно приподнял брови. Мужчина, с которым он разговаривал, повернулся ко мне спиной. Тем не менее он показался мне знакомым.

– Привет, пап, – начала я объясняться. – Мне стало нехорошо, и мистер Росс отправил меня домой.

Незнакомец обернулся. Я отшатнулась и наткнулась на Скай, которая от неожиданности резко вздохнула. По рукам поползли мурашки, поднимаясь к шее. Мужчина с похорон! Одетый в то же пальто, хотя для такой одежды стояла слишком теплая погода. У него было равнодушное выражение лица, почти скучающее, но казалось, что взглядом он вцепился в меня. Без сомнения, взглядом из сна. Зрачки у него расширились, и я почувствовала, как меня несет странная волна. Я сглотнула. Он понял. Он точно понял, что я его узнала. С колотящимся сердцем я ждала, когда в его взгляде вспыхнет тот же огонь.

Скай потянула меня за руку, и я моргнула, по-прежнему оставаясь в ловушке этих глаз.

– Тогда ложись в кровать, раз плохо себя чувствуешь, – отец наконец разрушил чары.

Я кивнула и почти побежала на кухню к маме и бабушке. Скай последовала за мной.

– Кто это? – Мой голос дрожал от ужаса.

– О ком ты, дитя мое? – Бабушка усадила меня в кресло. – Боже, ты белая как мел. Тебе нехорошо?

– Ей еще в школе стало плохо, – сказала Скай, странно покосившись на меня. Она тоже заметила? Кожу все еще покалывало, будто по ней маршировали муравьи. Я попыталась успокоиться.

Я залпом выпила воду, которую подала бабуля.

– С кем там на улице разговаривает папа? – спросила я спокойнее.

– Это преемник профессора Галлахера. Пришел спросить, не хочет ли твой отец прочитать несколько лекций летом. По крайней мере, пока он здесь.

– Он планирует снова уехать? – В мамином голосе я не услышала ни капли сомнения. Она быстро помешивала суп в кастрюле.

– Пока нет, но ты же его знаешь.

Я кивнула.

– Этот человек уже давно в университете?

– Профессор де Винтер? Нет. Он приехал всего три дня назад. Профессор Галлахер должен был ввести его в курс дела. Теперь, к сожалению, это уже невозможно. Папе придется взять это на себя.

– Я видела его на похоронах.

– Профессор говорил, что был там с сыном. Очень мило с его стороны, ведь, в конце концов, они даже не знали старого профессора.

– Очень мило, – рассеянно повторила я. Этот человек не выглядел как профессор. Слишком эксцентричный у него был вид.

Я выглянула в окно кухни. Они с папой увлеченно разговаривали, хотя на самом деле говорил только один. Мой отец.

– Сколько лет его сыну? – поинтересовалась я.

– На полгода старше тебя. Наверное, он придет на твой курс.

Видимо, тот мальчик с медно-красными волосами. Хотя эти двое вовсе не похожи.

– Какой в этом смысл. У нас скоро экзамены.

– Ему нужно немного подтянуть английский. Профессор не хочет, чтобы он скучал.

– Де Винтер звучит по-французски, – заметила Скай, с благодарностью принимая из рук моей мамы тарелку макарон с сыром.

– Точно. Я еще не спрашивала, откуда он родом. – Она присела за стол рядом с нами. – Как дела в школе?

– Неплохо. – Я наколола на вилку как можно больше макарон и запихнула в рот, чтобы не отвечать на дальнейшие вопросы. В конце концов, нельзя говорить с набитым ртом.

– У Элизы разболелся живот, – ответила за меня Скай.

Мама кивнула и взглянула на бабушку.

– Для человека с больным животом у тебя отличный аппетит. Но от десерта стоит отказаться.

Как обычно. Я ела с таким аппетитом, потому что разнервничалась. Я схватила сумку и встала.

– Мы со Скай идем делать домашнее задание.

Это означало: «Нас не беспокоить».

– Идите, а если тебе что-то понадобится… таблетка, ромашковый чай, грелка – ты знаешь, где это найти.

– Ага, знаю. – Я с недовольством посмотрела на маму. Отстойно, когда человек видит тебя насквозь.

– Профессор тебя пугает, да? – спросила Скай, когда мы добрались до моей комнаты.

– А тебя нет? – Я сунула сумку под стол.

Она покачала головой.

– Мне кажется, он интересный.

– Он похож на ворона. – Блестящие черные волосы, тонкий нос и темные глаза. Его поведение. Даже сидя он выглядел так, будто готов вот-вот наброситься на меня. – Клянусь, у него точно такие же глаза, как у парня из сна.

– Ты перегибаешь палку, Элиза, – Скай выглянула в окно. – Как он мог попасть в твой сон? Я уже говорила, что этот кошмар связан с твоими приключениями в Вечном лесу. Это перенос твоего страха перед мантикорой и злом вообще.

Я закатила глаза. Скай вбила себе в голову, что будет изучать психологию, и я стала ее подопытным кроликом. Она занималась семейными расстановками[2] и их воздействием на отдельных членов семьи. Я являлась подавленным вторым ребенком, чей отец не брал на себя роль отца, которому я все еще хотела угодить. Поэтому я искала сильную мужскую фигуру, чтобы иметь возможность проявить себя. Можно было с трех раз угадать, кто это. Скай также учитывала мои сны, и, разумеется, они выражали мою внутреннюю неуверенность и страхи. Что ж, эту теорию легче принять, чем факт, что со мной во сне разговаривают опасные типы. Пусть оставят меня в покое хотя бы при свете дня.

– Похоже, они с твоим отцом нашли общий язык, – заметила Скай.

Я убрала одежду с кровати и легла. У меня действительно начинал болеть живот. Я читала про фантомную боль: если достаточно долго о ней думать, она в самом деле появится. Судя по всему, это сейчас и произошло.

– Расскажи мне что-нибудь о ритуале, – попросила я Скай отвлечь меня.

Она отошла от окна.

– Зачем? Ты все равно в это не веришь.

– Нет, не верю. Но что нужно сделать, чтобы сработала магия защитного круга?

Скай покопалась в сумке и достала пачку соли.

– Думаю, мы попробуем и посмотрим, что произойдет.

Как всегда, она готова ко всему. Я усмехнулась и устроилась поудобнее, чтобы посмотреть представление.

Скай осторожно насыпала круг из соли вокруг себя. Потом выпрямилась, посмотрела на одну из стен и начала бормотать:

– Я призываю вас, стражи северных башен!

Она повернулась к другой стене.

– Я призываю вас, стражи восточных башен.