— Настоящий коньяк, да! Разве стал бы старый Вазген пить плохой коньяк?! Из Еревана привозят — тот, конечно, лучше, да, клянусь Араратом! Но французский — тоже ничего… Да! Пить можно, как говорили в Ростове. Игорь, не стесняйся, наливай еще…

Игорь бы налил еще. И коньяк был превосходен, и уютно очень было в ателье смешного армянина.

— Нельзя! — с сожалением вздохнул он. — Работать еще сегодня.

— Вот-вот, ты там не переусердствуй, — Рогов тоже хотел коньяку, но приходилось вертеться перед зеркалом. Самый маленький фрак оказался откровенно велик. Вазген хлопотал вокруг Рогова с ножницами и иголками. — А что там за Форд? Автомобилист или президент?

— Нет, актер, — Плахов вновь посмотрел на фотографию, где Вазген был изображен вдвоем с Харрисоном Фордом. — Который Индиана Джонс.

— Круто, — оценил Рогов. — И что — шили?

— А, нет, не шил! Пуговица оторвалась. А он мимо шел — зашел. Я ему этот пуговица так приделал, что мама родная не оторвет! А костюм бы я ему сделал — о-ля-ля. У него, не поверите, дрянь какая-то была — или Карден, или Ромео Жижли, такая… туфта!

Хозяин аж сплюнул. Оставил на секунду Рогова, наполнил три рюмочки.

— Глядите, очень небольшие рюмки! О, если бы они были большие! Нет, они совершенно, абсолютно, категорически небольшие! Выпьем! За дружбу и кинематограф!

Рюмки и впрямь были крохотные. Оперативники переглянулись и выпили.

— Последняя, — предупредил Плахов.

— Вазген, час до просмотра, — Рогов поглядел на часы. — Успеем?

— О, час! За час можно гору свернуть!.. Разрушить дворец, построить город… За час можно влюбиться, жениться, сделать ребенка, разочароваться, развестись и влюбиться в другую! В молодости Вазген за час… О, молодость! — махнул он рукой. — Вот, выберите пока «бабочки».

Плахов взял развязанную «жужу» как мышку за хвостик.

— Никогда не носил…

— Вазген, ты не знаешь, где можно купить прованский корень? — вспомнил Рогов. — Мне тесть заказал.

— Эй, ты что? Что за корень, скажи? Никогда про такой не слышал… зачем нужен, как действует?

— Для тонуса, для энергии, и ото всех болячек помогает.

— Василий, дорогой, сколько лет тут живу, рай земной, а не место… Разве бы я тут жил, если бы это был не рай? Ни за что бы не жил! Просто бы умер! Не знаю такого корня.

— Точно, прованский, — настаивал Василий. — В горах у вас растет. Отличная штука!

— Э, надо узнать, клянусь Араратом. Век живи, век учись, как говорят в Ростове. Будем искать твой корень, все узнаем, не горячись, да! А хочешь, в Антибы вместе поедем, там рынок хороший, поедем, узнаем, ты только не плачь.

— Ну я, допустим, не плачу…

Плахов не справился с бабочкой «жужу». Вроде бы простая конструкция, а вот ведь…

— Ты у Форда поучись, — посоветовал Рогов.

Детство свое Вася Рогов провел на окраине города, и в пяти минутах ходьбы располагался пруд не пруд, карьер не карьер — в общем, какой-то заброшенный и запущенный водоем. И недалеко от берега потонул в том водоеме то ли комбайн, то ли бульдозер — в общем, большой забытый механизм. Смельчаки с него ныряли. Высоко — метров пять, или больше. Да еще рядом в воде камни… Опасно, короче.

И вот пришел как-то Вася на пруд в разбитной компании, со старшими пацанами, которые решительно были настроены нырять. Вася сначала нырять отказался, сославшись на честное слово, которое дал тете. Это была правда: тетя прослышала, что подросток из соседнего квартала убился прямо насмерть, прыгнув с комбайна, и заставила Васю поклясться, что он прыгать не будет.

И он поклялся…

Но компания про тетю не поверила и Васю обсмеяла: трус, дескать. Тогда Вася решил нарушить честное слово. Залез на комбайн. Ему было очень страшно. Но прыгнул — что делать.

Похожий случай был в прошлом году, когда Рогову, Максу Виригину и Жоре Любимову пришлось брать троих беглых вооруженных — и к тому же пьяных — отморозков. Отморозки сбежали из изолятора, захватив два пистолета. Был объявлен план «Перехват», бандитов вычислили, окружили в Купчино, и они забились в какое-то узбекское кафе. И от безысходности в пять минут там напились обнаруженным внутри (паленым, кстати, как позже выяснилось) алкоголем, и уже начали палить из окна по прохожим. Так что ОМОНа ждать было некогда — пришлось вламываться в кафе самим. Тоже было страшно. И тоже — «что делать».

— Я боюсь, Игорь, — признался Вася товарищу.

— Поздно бояться… — философски отреагировал Плахов.

— Лучше бы Жора с Максом поехали, — вспомнил Рогов своих смелых друзей.

— Однозначно, — согласился Плахов. — Слушай, Вась, а здесь документы не проверяют?

Мимо прошел Тарантино. Жуткое дело. И ведь понятно, что не померещилось.

Какая-то тетка в бриллиантах. Другая тетка в бриллиантах. Тоже, наверное, какие-нибудь умы турманы. Но ничего не разобрать уже. Красная дорожка впереди — как язык пламени. И бриллиантовый блеск по краям.

— Брось, это не таможня. Представь, как у Тарантино проверяют документы.

Игорь представил, как Тарантино достает документ, а там прямо так, без обиняков, и написано: Тарантино. Черным по белому. Или красным по зеленому.

— На всякий случай: я Белов, — мотнул головой Плахов.

— А я что, жена?.. — возмутился Рогов.

— Типа того… Двинули?

— Ну двинули.

И они двинули. Сначала Игорь внимательно смотрел под ноги. Черный начищенный до блеска ботинок — как им все-таки повезло с Вазгеном! — на красной дорожке. На ярко-красной. Вокруг столько прожекторов и софитов, столько света, что алая дорожка отливает золотом. Вокруг толпа, приветственные крики… Игорь поднял глаза. Сотни людей машут ему из темноты! А Рогов, шельмец, уже освоился, машет ручкой в разные стороны, что твой Тарантино. Или Олег Белов.

Олега Белова в это время не пустили даже за первый пояс оцепления. Билеты спрашивали уже тут. Напрасно русская звезда махала паспортом:

— Я — Белов! Вот паспорт!.. Мой фильм там, там! Андестенд?.. Вызовите старшего! У меня билет украли!

«Знаем какой там у тебя фильм. По тыще человек в день таких со своими фильмами», — устало бормотал себе под нос усатый полицейский.

Белову отказывал вежливо и с дружелюбной улыбкой. Все-таки фестиваль — лицо города…

— Пойдем, Олег, — потянула Белова за рукав жена. — Смотри, какая погода хорошая! Давай по морю покатаемся…

В глубине души она даже обрадовалась, что билеты украли. Фильм этот она уже видела, и он ей не понравился, а от светских тусовок у нее начиналась мигрень. Так что хорошо, что удалось избежать натянутых улыбок и выматывающих протокольных разговоров.