– Речь пойдет о передаче определенной доли от суммы размером в тысячу монет золотом, – бесстрастным тоном заявил судья Ди. – И вот документ, на основании коего произойдет упомянутая передача.

Он достал из рукава вырванную страницу тетради и положил на стол.

Лицо менялы стало пепельно-серым. Он смотрел на предательский листок бумаги, не скрывая ужаса, и судья Ди, с облегчением переведя дух, подал знак Чао Таю. Гигант встал, тяжелой поступью подошел к двери и закрыл ее на задвижку, затем вернулся к окну и запер ставни. Меняла следил за ним полным отчаяния взглядом. Наконец Чао Тай, обеспечив полное уединение, встал за спиной менялы, и судья Ди продолжил:

– Разумеется, остальные листы тоже у меня – целая толстая тетрадь.

– Как она к вам попала? – нервно выдохнул Лен.

– Послушайте, господин Лен! – укоризненно одернул его судья. – Давайте не будем отвлекаться от дела, ладно? Вы видите, что я вполне благоразумный человек, но, как могли прочесть на моем визитном листе, еще и посредник в торговых сделках, а потому рассчитываю получить комиссионные от вашей прибыли. По моим расчетам, последняя составила примерно тысячу золотых монет.

– Сколько вы хотите? – испуганно осведомился меняла.

– Всего лишь семьсот, – спокойно ответил Ди. – И у вас останется довольно приличная сумма, чтобы начать все сначала.

– Мне следовало бы отдать вас под суд! —пробормотал Лен.

– А мне – вас, – учтиво откликнулся судья. – Так что будем считать, мы квиты.

Лен вдруг закрыл лицо руками и простонал:

– Это – кара, ниспосланная Небом! Призрак Ко преследует меня!

В дверь постучали. Лен Цянь хотел было отозваться и привстал, но тяжелая рука Чао Тая легла ему на плечо, вынуждая снова сесть, а низкий голос прогудел в самое ухо:

– Не волнуйтесь, пожалуйста! Это может навредить вашему здоровью! Велите им уйти!

– Зайдите попозже, я занят! – послушно крикнул меняла.

Судья внимательно изучал его, поглаживая бороду.

– Если Ко не знал, что вы его обкрадывали, почему вас так беспокоит его призрак? —полюбопытствовал Ди.

Лен бросил на него встревоженный взгляд.

– Что вы имели в виду? – задыхаясь пробормотал он. – Скажите, футляр был открыт или запечатан?

Судья не имел ни малейшего представления, что так взволновало менялу. Насколько он понимал, Кунь-Шань стащил тетрадь, когда забрался в дом Лен Цяня, чтобы ограбить его, но дело, видимо, обстояло несколько сложнее.

– Благодарение Небу! – воскликнул Лен. – Значит, это не из-за меня Ко покончил с собой!

– Вы уже открыли нам так много, что лучше бы рассказать все до конца! – холодно обронил судья. – Повторяю, я – человек благоразумный и готов обсудить условия сделки.

Лен вытер пот со лба – мысль о том, чтобы поделиться с кем-то своими тревогами, явно принесла ему облегчение.

– Я допустил глупейшую ошибку. Приглашая меня на обед, Ко попросил захватить с собой документы, которые он хотел проверить. Я положил их в футляр, скрепил печатью и положил за пазуху, но, придя в гости, забыл сразу отдать. В самый разгар, непосредственно перед тем, как старику стало плохо, он спросил меня о документах. Я сунул руку за пазуху и но ошибке вытащил запечатанный футляр со своей тетрадью, который всегда носил с собой, а он, увы, был того же размера и веса, что и принесенный для Ко. Я отдал его старику и, только после того, как он ушел в дом принимать лекарство, осознал совершенный мною чудовищный промах. Увидев, как несчастный бросился в реку, я, естественно, подумал, что в спальне он вскрыл футляр и, не в силах перенести предательства лучшего друга, в отчаянии покончил с собой. Эта страшная мысль неотступно преследует меня эти два дня. Я не сплю по ночам, и… – Меняла в полном смятении чувств покачал головой.

– Ну, я вижу, у вас нет оснований жаловаться, что мы поступаем с вами несправедливо! – сказал судья Ди. – Вы ведь, я думаю, собирались, прихватив эти деньги, удрать из города в один из ближайших дней?

– Да, собирался, – вздохнул Лен Пянь. —Будь старик Ко жив, я уехал бы на этой неделе, оставив ему письмо с объяснениями и мольбой простить меня. На уплату долгов мне нужно девятьсот монет золотом, остальные деньги я хотел использовать для того, чтобы где-нибудь далеко отсюда начать жизнь заново. После смерти Ко я надеялся сразу получить постановление суда о передаче имущества. Это дало бы мне доступ к его хранилищу, где, как мне известно, лежат двести золотых монет, во теперь придется бежать немедленно, иначе мои заимодавцы, не получив своих денег, поднимут шум.

– Я вас надолго не задержу, – успокоил его судья. – Наше дело решается предельно просто: где вы храните золото?

– В золотой лавке «Небесный дождь».

– Прекрасно. Напишите два требования выдать деньги на триста пятьдесят золотых монет каждое и скрепите печатью, не указывая имени получателя.

Лен достал из ящика стола два больших листа с печатями своей серебряной лавки и, на ощупь отыскав кисточку, быстро заполнил. Судья Ди тщательно проверил обе бумаги и убрал в рукав.

– Можно мне попросить у вас на минутку эту удобную кисточку и листок бумаги?

Все это время Чао Тай стоял за спиной Лен Цяня. Развернув стул так, чтобы меняла не смог разобрать ни единого иероглифа, судья Ди устроился за чайным столиком и мгновенно набросал короткую записку своим собственным выразительным почерком:

«Кану, старшему брату

Прошу немедленно прислать людей в серебряную лавку Лен Цяня и задержать менялу по обвинению в мошенничестве. Это дело связано с передачей имущества Ко Цзюаня. Позже все объясню.

Младший брат Ди Жэньчжи дважды кланяется тебе».

Положив записку в футляр со знаком серебряной лавки, судья скрепил его маленькой личной печатью, которую всегда носил с собой, и тут же встал.

– Прощайте, господин Лен! И запомните: в течение часа вам не следует уходить отсюда. Мой помощник проследит за этим с противоположной стороны улицы. Попытка уйти раньше времени обернется для вас крупными неприятностями. Возможно, мы еще встретимся!

Чао Тай открыл судье дверь и вышел следом. На улице Ди протянул помощнику записку для правителя Тэна и, присовокупив к ней один из визитных листов «господина Шэна», распорядился:

– Поскорее беги в суд и сделай все «Огненную птицу».

Войдя в притон, судья Ди застал Тунлина за разговором со стариком в лохмотьях. Содержатель наливал в чаши вино. Рядом Гвоздика, положив ногу на ногу, стригла ногти.

– Иди сюда, брат! – крикнул Тунлин. —У меня есть для тебя новости. Послушай, что говорит этот человек!

Старик бросил на судью злобный взгляд налитых кровью водянистых глаз. Его худое обветренное лицо было морщинистым, как дикое яблоко.