– Да, вчера вечером, после вашего ухода. Но милорд его выгнал.

– Неудивительно, – пробормотал Каллеман. Он рассеянно потер бровь и уставился куда-то поверх моей головы. – Пять докторов, четыре лекаря, восемь сиделок, – тихо, почти про себя, прошептал маг. – И никакого толка…

– Магический раствор был на оружии?

– Что? – переспросил маг. – Нет. Там все сложнее…

Он не договорил, досадливо поморщившись.

– Вас ведь тоже ранили.

Я в упор посмотрела на мужчину.

– Мне повезло больше, чем Горну, – ответил маг, но мне показалось, что мысли его витают где-то далеко. – Кстати, я ведь так и не поблагодарил тебя за помощь. Вот, возьми.

Он достал из кармана пять золотых и протянул их мне. Лицо его приняло престранное выражение. То ли расплылось в недоброй улыбке, то ли скривилось в болезненной гримасе. Я так и не смогла разобрать.

– Мои услуги стоят гораздо дешевле, милорд.

Я глядела на огромную по местным понятиям сумму и размышляла, с какой радости маг так расщедрился. Неужели осознал, что мог оказаться на месте умирающего друга?

– Знаю, – неопределенно хмыкнул Каллеман. – Но это не плата. Это благодарность. Понимаешь разницу?

– Спасибо, милорд.

Я протянула руку. Глупо было отказываться. Тем более, что от моих накоплений почти ничего не осталось. Пальцы коснулись холодной ладони. По телу пробежал озноб. Рес! Почему я всегда так реагирую на магов? Вздрогнув, торопливо забрала деньги.

«Спокойно, Кейт. Ты не должна показывать своего страха».

Ага… Если бы это было так просто!

– Тут все, что нужно? – спросил Каллеман.

Я видела, что он испытывает неловкость. То ли от собственного широкого жеста, то ли от самой мысли о благодарности.

– Да. Главное, достаньте поскорее жвальник. Его продают в столице, на Сенном рынке, в лавках у эрийцев. Только нужно спрашивать осторожно, купцы торгуют им из-под полы.

– Не беспокойся, – пренебрежительно бросил маг. – Через полчаса все необходимое будет доставлено в замок.

Он сложил бумагу пополам и убрал ее в карман.

– Милорд, – я замялась, пытаясь получше сформулировать свою мысль. – Может быть, стоит пригласить к лорду Горну кого-нибудь из светил медицины?

– Кого?

Каллеман уставился на меня своими невозможными глазами.

– Профессора Свенгора, например. Или тера Оркита.

– Они здесь уже были, – отмахнулся мужчина.

– И что?

– Да ничего. Горн их выгнал.

– Но почему?

– Свенгор сразу предложил ампутацию. Оркит был не так категоричен, но, понаблюдав немного за графом, поддержал мнение коллеги. А вообще, они оба заявили, что заражение этой дрянью смертельно, и никакое лечение не способно продлить графу жизнь дольше, чем на пару месяцев.

Каллеман замолчал и нахмурился.

– А ты что скажешь? – через пару секунд спросил он.

Я задумалась. Если получится вывести амлу, ноги можно будет сохранить. Если же нет… Мне даже думать не хотелось, что со мной будет в случае неудачи. Лишение лицензии – это самое малое из того, что меня ждет. Я прекрасно понимала, как рискованно то, что я собираюсь сделать, но отступить не могла. В голове всплыли странные воспоминания: белый лист бумаги, странные черточки и закорючки, чей-то смех и собственный голос, произносящий непонятную фразу: «Ни сы… Очень подходящий иероглиф! Практически девиз моей жизни!».

– Ты сможешь вылечить лорда Горна? – прервал мои размышления Каллеман. Он, наконец, овладел собой, и передо мной снова стоял суровый и жесткий мужчина.

– Я всего лишь сиделка, милорд.

– Брось! Это ведь ты обработала и зашила мою рану? Не знаю, как у тебя получилось, но от нее даже следа не осталось. Свенгор очень удивлялся, когда меня осматривал.

Рес! Как же права дартская поговорка! Что бы этому магу оказаться той ночью у другого дома? Проблем бы не было.

– Я тут ни при чем, милорд, – как можно спокойнее ответила мужчине и твердо посмотрела ему в глаза. Черные, с красноватыми зрачками они устрашали, вытаскивали душу, мучили…

Проклятье!

Я отвела взгляд.

– Это все ваша магия.

– Да что ты? Ну надо же! А я и не догадался! – жестко усмехнулся Каллеман и тут же посерьезнел. – Хватит нести чушь! Когда маг серьезно болен, он не может пользоваться магией, это закон, который всем известен.

Он недовольно скривился, а потом вдруг вкрадчиво спросил:

– Ты ведь понимаешь, что я могу заявить на тебя в префектуру?

– Вы не докажете, что это именно я зашивала вашу рану.

Я вздернула подбородок. Дурацкая привычка, оставшаяся от прошлой жизни. Ну, это я так думаю. Хотя, может, и ошибаюсь. Свое прошлое я не помню. Вернее, два последних года помню, а все, что было до них – нет.

– Уверена? А если с тобой поработает Чтец?

Рес! Только не это! Чтецы были страшным кошмаром Дартштейна. Эти маги легко проникали в мозг человека, считывали прошлое, мысли, поступки, намерения, мечты. И добирались до самых потаенных секретов. Докапывались до правды. Вытаскивали ее наружу. Полезное умение? Конечно. Только мало кто сумел сохранить здравый рассудок после общения с Чтецами.

– Чего вы хотите?

Я напряженно посмотрела на мага.

– Ты должна сделать все, чтобы вылечить лорда Горна, – жестко припечатал Каллеман. – И мне все равно, каким способом ты этого добьешься.

Рес! Судя по тону, маг не шутил.

– Я – не Единый, милорд, и не могу обещать вам чудо.

– Ничего, если понадобится, извернешься как-нибудь.

Каллеман буравил меня тяжелым взглядом. М-да… Похоже, исчерпав все другие возможности, маг вспомнил обо мне, сложил два плюс два, и решил, что именно я смогу помочь его другу. А я-то еще гадала, с чего он вдруг предложил мне работу!

– Мне необходимы гарантии, милорд, – медленно произнесла я, вглядываясь в жуткие нечеловеческие глаза. – Я хочу быть уверена, что в случае выздоровления графа меня никто не будет преследовать. Как и в случае его нечаянной кончины.

– Моего слова тебе недостаточно?

– Я предпочла бы магический договор.

– Руку, – после минутного раздумья, коротко приказал Каллеман.

Я протянула ладонь.

– Карриотеско! – сжав мои пальцы, негромко произнес маг.

По коже пробежал холодок, и на запястье появилась метка. Едва заметный идеально ровный круг с точкой посередине. Каллеман отвернул манжету рубашки. У него кружок был полностью темным. В случае если маг нарушит договор, его рука почернеет и отсохнет.