Патрик сжал кулаки. Они не были мягкими, а ладони сплошной коркой покрывали мозоли.

Главное – не поддаваться слабости. Он запретил вольности команде и потеряет контроль над людьми, если сам допустит что-то подобное.

Повернувшись, Патрик направился к двери.

– Мануэль будет снаружи. У нас мало перевязочного материала. Наделайте бинтов из ваших сорочек и принесите с собой.

Лицо Джулианы вспыхнуло, но она не произнесла ни звука.

Все же Патрика удивило, как она с ним разговаривала и сколько вопросов сумела задать. Умный человек всегда старается получше узнать своего врага. А может, она искала возможность выхватить кинжал и повторить попытку убить его?

– Сколько человек пострадало? – окликнула его Джулиана.

– Десять.

– Включая вас?

– Нет.

Ее взгляд переместился на его рубашку.

– Вы тоже там будете?

Патрик пожал плечами:

– Возможно.

Он не хотел больше здесь задерживаться. От нее пахло розами, и это было слишком опасно. Его страждущее тело было вовсе не прочь утешить в ее объятиях свое возбуждение.

Мануэль ждал за дверью.

– Отведи обеих дам в каюту хирурга, – приказал Патрик. – Они будут помогать раненым.

Мальчик молча кивнул. Он выглядел таким же изможденным, как остальные члены команды. Но Патрик знал, что дней через десять все они получат долгожданный отдых.

– Останешься с ними. Если возникнет какая-нибудь проблема, позовешь меня.

– Она обязательно возникнет, – произнес Мануэль уныло.

Патрик не ответил. Он знал, что мальчик прав, но у него не было другого выхода. Оставалось только надеяться, что его план смягчить ненависть команды к Мендосе и его семье в конце концов принесет свои плоды.

Если этого не случится, то вскоре на корабле вспыхнет новый мятеж, а он пока не был уверен, можно ли полностью доверять Диего и Макдоналду.

Если команда поймет, что в состоянии самостоятельно вести корабль, то, возможно, большинство примкнет к маврам, склонявшим гребцов заняться пиратством. С другой стороны, если они ничему не научатся, то новый шторм может стать для них последним.

Только когда дверь за Маклейном закрылась, Джулиана снова обрела способность дышать.

«Просто Номер Один».

Ну нет: все в его облике говорило, что это не простой шотландец. Судя по речи и очевидному стремлению к лидерству, он, вероятно, происходил из благородного рода. За него просили выкуп: следовательно, его семья располагала средствами.

Тогда почему она не заплатила выкуп?

Джулиана невольно вздрогнула.

От появления вожака она ожидала худшего. А еще она ожидала худшего с того самого момента, как повстанцы захватили корабль, потом думала, что погибнет во время шторма, и все же…

И все же, как это ни удивительно, они с Кармитой все еще живы. Джулиана не знала, как долго это протянется, но решила постараться продлить эту ситуацию как можно дольше.

Вот почему возможность заняться делом, а не сидеть в каюте в ожидании своей участи по-настоящему обрадовала ее. Если они с Кармитой докажут, что могут быть полезны, тогда, возможно, вожак сжалится над ними и высадит их где-нибудь на берег.

Джулиане очень хотелось бы лучше понять этого высокого шотландца. В его глазах промелькнуло нечто, похожее на похоть, но он не уступил ей, и это сразу подняло его в ее глазах.

– Кармита, помоги мне отобрать все, что пригодится в качестве бинтов…

– Нам придется выйти из каюты, сеньорита? – боязливо спросила горничная.

– Думаю, мы будем в большей безопасности, если сделаем это.

По лицу Кармиты было ясно, что она не согласна; тем не менее девушка вышла из угла, куда забилась при появлении шотландца, и опустилась на колени перед сундуком, оттуда тут же посыпались новые платья Джулианы. Ее отец рассвирепел бы, если бы узнал, что случилось с нарядами, которые он с такой тщательностью и великими тратами готовил на свадьбу дочери. Судьба дочери вряд ли его обеспокоила бы; куда больше его огорчит расстроенный союз с сыном графа Чадуика. Но вот мать…

По щеке Джулианы скатилась слеза. Увы, слезы ничего не изменят, разве что принесут удовлетворение варварам, перебившим корабельную команду. У ее матери теперь не осталось никакой надежды, и эта мысль была Джулиане нестерпима. Узнает ли матушка когда-нибудь, что с ней стало?

Заметив вопросительный взгляд Кармиты, Джулиана постаралась взять себя в руки.

– Довольно хныкать, – произнесла она даже с большей уверенностью, чем ожидала. – Если бы мятежники собирались причинить нам какой-либо вред, то уже давно сделали бы это. А теперь мы должны показать, что можем быть полезными.

Кармита растерянно уставилась на нее:

– Да, но я не знаю как.

Джулиана сжала ее руку:

– Я тоже не знаю. Будем учиться вместе.

Спустя небольшое время они изорвали на ленты пять сорочек и несколько нижних юбок. Моля Бога, чтобы этого хватило, Джулиана толкнула дверь…

Мануэль стоял навытяжку у противоположной стены; он был слишком юн и вряд ли принимал участие в восстании рабов, но Джулиана знала, что и он убивал.

– Капитан сказал, что я должен отвести вас к раненым, – объявил Мануэль.

Кивнув, Джулиана молча последовала за ним, Кармита семенила следом.

Каюта хирурга была переполнена ранеными: здесь стояло шесть коек, но все они были заняты. Еще несколько человек лежали на полу.

Забрызганный кровью мужчина с кожей оливкового цвета, видимо, исполнявший обязанности доктора, уставился на женщин с нескрываемым любопытством.

– Я… Капитан сказал, что я нужна здесь, – объяснила Джулиана свое появление.

– Думаю, он прав. – Мавр улыбнулся.

– Вы доктор?

Его губы снова тронула легкая улыбка.

– Нет, но у меня есть некоторый опыт лечения ран. А у тебя? – осведомился он после паузы.

– Вряд ли, но я умею шить и быстро учусь.

– Тогда начнем.

– Согласна. Меня зовут Джулиана, это Кармита…

– А меня зовут Килил.

У Килила были темные непроницаемые глаза, не дружелюбные и не враждебные… Впрочем, сейчас это было не важно.

– Что мне делать? – поинтересовалась Джулиана, оглядывая каюту.

– Этому несчастному придется отрезать раздробленную ногу и прижечь рану. В верхней части ногу нужно перевязать, чтобы во время операции он не истек кровью.