и мысленно застонала: «Так тебе и надо, дуреха! Доигралась в сказочки со снами!»

– Хорошо, – наконец сказала она бесцветным голосом, открыла глаза, зачем-то пригладила волосы и направилась к двери.

– Куда? – Стэпен мигом преградил дорогу.

– Искать.

– Одной нельзя! Тут нельзя в одиночку. Вот что бывает, если один, как твой дружок, – забормотал Стэпен. – Здесь надо только вместе, чтобы можно было прикрыть друг друга…

Светлана судорожно вздохнула, потому что от вида сверкающей лысины ей вдруг стало не по себе.

– Тогда зачем вы Тая?.. Ладно, с ним ясно, а своего зачем, Антеля, одного посылаете?

Стэпен удивленно приподнял брови и покосился в сторону Антеля с подозрением:

– Шустрые ребятишки пошли, однако!

Антель почему-то покраснел так, что уши стали цвета розы, и еще пристальнее уставился в окно.

– Раз ты так за него переживаешь, вот он-то и будет здесь сидеть… в тепле. С Тайфуном. Угодил?! – хохотнул Стэпен.

Светлана забыла о своем головокружении.

– У вас удивительно глупое лицо! – сообщила она с мстительным наслаждением.

Стэпен поперхнулся, смех застрял у него в горле.

– Это верно, Стэп, – спокойно подтвердил Клодт, подходя ближе к своему собрату и предостерегающе кладя руку ему на плечо. – Ничего не поделаешь.

Пришлось немного поразбросать мебели, чтобы пробраться в коридор первого этажа, ведущий в столовую, а затем в хозяйственные помещения. Минут через пятнадцать удалось проникнуть на кухню и отыскать вход в подвал.

По винтовой каменной лестнице искатели Могущества спустились вниз. Клодт включил фонарь и осветил ряды бочек и наваленную почти до потолка груду корзин. В самых больших бочках, видимо, когда-то хранилось вино, потому что все они были снабжены кранами. Стэпен, проходя, стукнул одну по боку, бочка загудела, как колокол.

– Пустые, – с сожалением отметил Стэпен.

Светлана шла боязливо, ей казалось почему-то, что их шаги встревожат крыс, они ринутся со всех сторон и затопят подвал серой массой шевелящихся тел. Но ничего не произошло.

Клодт положил фонарь на бочку, присел на корточки и постучал по каменному полу черенком саперной лопатки.

– Этак придется весь пол выстучать, – проворчал Стэпен.

Он провел лучом по стенам, осветил камин в белесых пятнах плесени, целый букет поганок, выросших на деревянной балке, ниши, заполненные запыленными бутылками темного стекла. Клодт тем временем продолжал неторопливо простукивать каменные плиты.

– Бочки придется двигать, – сказал он Стэпену.

Тот кивнул, продолжая осматривать подвал и прикидывая, сколько добра здесь могло храниться.

От стен явственно тянуло холодом, Светлана упрятала руки в карманы куртки, немного постояла, потом решила пройтись. Она дошла до конца бочкового ряда и посмотрела вверх: откуда-то пробивался слабый лучик света, должно быть, под самым потолком находилось заложенное когда-то окошко.

В углу серебристыми прядями висела паутина. Многие годы никто не тревожил ее, пыль осела на нитях и создала причудливое сплетение ажурных конструкций. В паутине болталась мертвая бабочка. Большие, чуть ли не с ладонь, крылья были полураскрыты, сквозь пыль на них проступал какой-то удивительный рисунок. Светлана вытянула шею, пытаясь его разглядеть, но свет от фонаря Клодта почти не доходил сюда, а щель оконца была слишком узкой, Светлана отвернулась от бабочки и некоторое время наблюдала, как обследует территорию Стэпен, уделяя особое внимание нишам с бутылками. Дело продвигалось чрезвычайно медленно, потому что одна рука была занята фонарем, вторая карабином, а рассмотреть хотелось каждую бутылку.

Наконец Светлана вновь обратилась к бабочке, однако как ни напрягала зрение, разобрала только, что рисунок напоминает человеческий профиль. Светлана встречала насекомых с «глазами» на крыльях, но вот с целыми портретами не доводилось, поэтому она привстала на цыпочки, дотянулась до бабочки и попыталась оторвать ее от паутины, чтобы разглядеть поближе. Хрупкое тельце насекомого могло рассыпаться в пальцах, поэтому Светлана постаралась проделать процедуру поаккуратнее.

К сожалению, паутина крепко держала добычу. Светлана наткнулась на пружинистое сопротивление нитей, дернула сильнее, но бабочка вдруг затрепетала у нее под рукой! От неожиданности Светлана отшатнулась, и в этот миг на нее пахнуло трупным смрадом. Что-то выдвинулось из-за груды корзин и протянуло костлявую белую руку мимо щеки Светланы к паутине.

Позади раздался сдавленный возглас Стэпена, потом грянул выстрел. Белая рука на мгновение задержалась в воздухе, затем скользнула в обратном направлении. Что-то с шумом упало.

Светлана стояла, прикипев глазами к бьющейся в паутине бабочке и не решаясь оглянуться. Ее сердце трепетало так же отчаянно, как пойманное насекомое, а от мерзкой вони кружилась голова.

– Ну-ка, посторонись, – произнес за спиной голос Клодта.

Светлана не шелохнулась, хотя луч света уперся в стену, высвечивая взмахивающую крыльями бабочку. Клодт присвистнул, затем переложил фонарь в правую руку, а левой накрыл «ожившее» насекомое. Паутина со звоном лопнула, в стене открылась небольшая квадратная ниша.

– Что там? – раздался хриплый от волнения голос Стэпена.

Клодт подсветил фонарем, а затем достал из ниши маленькую белую шкатулку. Извлеченная из стены, она тут же потемнела.

– Это то, что надо! – второй раз за все это время Клодт улыбнулся. – Молодец, девчонка!

Светлана почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, повернулась и, стараясь не смотреть на пол, медленно пошла к лестнице.

Сердце гулко бухало в ушах, ноги дрожали, а горло сдавил спазм.

Конечно, я мог побежать за Светкой, но зачем? У нее были два вполне заинтересованных стража. Я предпочел провести время более приятно и послушать, как скрипят под лапами кости Тайфуна. Хоть он и не смог расстаться с человеческим обликом, но до конца человеком так и не стал. Человек бы не выжил после прямого столкновения с бойцовым зетагом.

Хоть и со скрипом, но кости Тайфуна все-таки начали срастаться, а раз началась регенерация, то и теплоотдача усилилась. Птерод полыхал, как батарея центрального отопления, и приятно согревал мои лапы. Стало так хорошо, как у нас на кухне, когда Светкина мама готовит… Но как убедить желудок, что ультуне не требуется органическая пища?

Попробовать, что ли, к этому мальчишке подлизаться? Хотя он и является существом неясного происхождения и предназначения, но с утра консервами делился…

Кот Васька перестал мурлыкать и некоторое время наблюдал за бродящим по комнате Антелем. Антель не находил себе места: то выглядывал в окно, то крутил в руках подобранный где-то подсвечник, то решительно плюхался в кресло, чтобы через полминуты опять вскочить и начать ходить по рассохшемуся паркету.

Васька встал, сладко потянулся и спрыгнул с кровати. Некоторое время он пробовал приноровиться к шагам Антеля, но, в конце концов, запутался и попал ему под ноги. Антель сердито отпихнул кота:

– Уйди! Не до тебя.

Оскорбленный Васька неодобрительно прижал уши, распушил шерсть и вскочил обратно на кровать.