litbaza книги онлайнУжасы и мистикаСтеклянное лицо - Фрэнсис Хардинг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 109
Перейти на страницу:

Зуэль сглотнула и опустила голову.

– Тебе хотелось поскорее присоединиться к взрослым играм. – Максим Чилдерсин не спрашивал, но утверждал. – И когда мадам Аппелин пришла в Боморо, чтобы поговорить с директрисой насчет прослушивания для Глиняных девочек, ты решила залезть к ней в сумку и посмотреть, что там за бумаги.

– Мне… мне очень жаль. – Все силы Зуэль уходили на то, чтобы говорить ровным голосом. – Я была излишне самонадеянна… и просто хотела помочь. Я знаю, что мадам Аппелин – не друг нашей семье. Я думала, что найду в ее сумке какие-нибудь компрометирующие документы или письма. Я надеялась оказаться полезной…

– Полезной? – мягко переспросил Чилдерсин. – Тебя поймали за руку. Какая нам от этого польза? И после, вместо того чтобы пойти ко мне и рассказать о случившемся, ты предпочла все утаить. Ты решила обманом заставить создательницу Лиц выпить Вино, которое стерло бы ее воспоминания о последнем месяце – и о девочке, сунувшей любопытный нос в чужую сумку. А когда тебе встретилась Неверфелл, ты решила, что лучше будет подослать к мадам Аппелин ее. Я все верно изложил?

Зуэль слушала дядю спокойно, сохраняя на лице выражение почтительного внимания. Она не могла позволить себе трястись от страха, ведь он расценил бы дрожь как постыдную мольбу о снисхождении и еще больше разочаровался бы в ней. Вместо этого Зуэль просто кивнула, сжав пересохшие губы.

– У тебя хорошее зрение, Зуэль. Посмотри на бутылку, которая стоит перед тобой. Что ты можешь о ней рассказать?

Зуэль прочистила горло и, уняв дрожь в руках, взяла вино, чтобы изучить этикетку.

– Это Пермонниак шестидесятидвухлетней выдержки. Ему нужен еще год, чтобы войти в полную силу. Очень редкое вино. И очень дорогое.

– И если бы кто-нибудь задал мне вопрос, что представляет для меня большую ценность – ты или это вино, как думаешь, что бы я ответил?

Сердце Зуэль упало. Какой ответ он хочет услышать?

– Это очень ценное вино, – неуверенно начала она. – Я…

Чилдерсин горько усмехнулся:

– Не будь глупой. Тут не может быть вариантов. Для меня нет ничего важнее семьи. Ты значишь для меня больше, чем все бутылки Вина.

Но Зуэль не спешила расслабляться – она чувствовала, что разговор еще не закончился.

– Итак, ответь-ка на мой следующий вопрос. Предположим, что прямо сейчас мне нужно выбрать, кого спасти – тебя или это Вино. Что я выберу?

Зуэль беспомощно подняла глаза на человека, которым восхищалась больше всех в мире. Голос не слушался. С губ рвался ответ, но Зуэль не хватало храбрости облечь его в звук: «Меня?»

Чилдерсин подался вперед и уперся локтями в колени.

– Еще пару дней назад я бы легко ответил на этот вопрос, – сказал он. – Но сегодня сделать это гораздо сложнее. Как я говорил, для меня нет ничего важнее семьи. Ничего. Все мои действия направлены на то, чтобы упрочить положение нашего клана и обеспечить его безопасность. Эта бутылка, – он ласково постучал по пробке, – ценный вклад, который поможет мне укрепить наши позиции и защитить семью. Несколько дней назад ты была таким же вкладом в светлое будущее Чилдерсинов. Но твоя детская шалость поставила всю семью под удар. Должен ли я оберегать того, кто подверг нас опасности?

Зуэль покачала головой. Теперь она уже не могла унять дрожь. Несмотря на ласковый тон дядюшки, его вкрадчивые речи как будто сдирали с нее кожу.

– Если я могу что-либо сделать, как-то…

– Что ты можешь сделать? У тебя наготове еще один план? Наподобие того, в результате которого мы оказались замешаны в воровстве, подделке документов, умышленном похищении памяти и сговоре с чужаком?

– Неужели следователи…

– …знают о твоем участии во всем этом? Нет. Я прибыл до того, как Неверфелл успела сообщить им что-нибудь полезное. Разумеется, останься она у них, рано или поздно девочка выложила бы всю правду. Мне пришлось выкупить ее и подписать договор об опекунстве, что обошлось недешево. Боюсь, молчание мадам Аппелин обойдется нам еще дороже. Я уже связался с ней, и, к счастью, она согласилась хотя бы обсудить случившееся.

Зуэль стало чуть легче дышать. С тех пор как ее план провалился, девочка все время боялась, что следователи схватят ее, будут допрашивать в темном зале, а потом бросят гнить в какой-нибудь сырой пещере с летучими мышами. Дядя спас ее. Это означало, что он по-прежнему ценит свою племянницу, несмотря на все, что она натворила.

– Спасибо, – прошептала Зуэль. – Обещаю, я больше не буду вмешиваться в дела двора.

– Еще как будешь.

Зуэль удивленно подняла глаза и увидела на лице дяди грустную улыбку.

– Ты решила, что готова играть по-взрослому. И я очень надеюсь, что ты не ошиблась, Зуэль. Потому что после того, как ты вступила в игру, выйти уже нельзя. Ты в игре, дорогая. Обратной дороги нет.

За всю жизнь Неверфелл ни разу не принимала горячую ванну с пузырьками и следующие шесть часов с наслаждением наверстывала упущенное. Жесткие от грязи косички торчали ломаными прутиками, но мисс Хоулик втирала в них ароматные масла и терзала щетками и расческами до тех пор, пока у Неверфелл не появились волосы – гладкие и шелковистые, они лезли в глаза, рыжими завитками спускались на плечи, колыхались в воде.

С въевшимся в кожу Неверфелл запахом сыра справиться было сложнее. Мисс Хоулик боролась с ним при помощи масел чабреца, шафрана и сандала и жесткой пемзы. Но главным ее оружием стали бесконечные ведра горячей воды. Наконец пальцы у Неверфелл совсем сморщились, а подошвы побелели. И когда от сырного запаха осталось лишь легкое воспоминание, учуять которое мог только самый чувствительный нос, мисс Хоулик послала служанку за некой мисс Метеллой.

Неверфелл хватило одного взгляда на мисс Метеллу, чтобы в страхе нырнуть поглубже в ванну, прячась под покровом мыльной пены. Мисс Метелла оказалась пожилой румяной женщиной со спокойным голосом, но все впечатление портили розовые повязки на глазах. На повязках синими нитками были вышиты глаза.

Неверфелл догадалась, что перед ней парфюмер, – их обычно ослепляли, когда принимали в ученики. Также Неверфелл знала, что парфюмеры не любят сыроделов, чья вонь оскорбляла их тонкое обоняние. Не способствовал дружбе и тот факт, что сыроделы обладали раздражающей привычкой улавливать запах Духов, применяемых втайне от остальных. Но у мисс Метеллы вид был до того благодушный, что Неверфелл отважилась высунуть нос из воды.

– Не бойся, дорогая, – улыбнулась парфюмер и капнула в воду что-то из пипетки. – Мы с тобой друзья Чилдерсинов, а значит, у нас нет причин враждовать.

Когда семь часов спустя Неверфелл посмотрела в зеркало, она увидела совсем другую девочку. Несколько минут она изумленно хлопала себя по бокам, как пытающийся согреться пингвин, желая убедиться, что это и в самом деле ее отражение. У новой Неверфелл были ниспадающие на плечи мягкие волосы цвета красного золота и простое зеленое платье с белой меховой опушкой на воротнике и рукавах. Пальцы так и чесались открутить вязаные шишечки с кружевных перчаток. На зеленых башмачках тоже белела опушка. А веснушчатое лицо светилось радостным изумлением.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?