Дэйвис остановился так резко, что она почти наткнулась на его спину, и когда повернулся, ее лицо чуть ли не оказалось приплюснутым к его груди. Он поцеловал девушку в нос и сказал:

— Как так вышло, что ты оказалась сообразительнее меня?

— Вовсе нет.

— Ты доказала это уже дважды.

— Просто ты еще никогда не был на войне. Поэтому и не понимаешь некоторые вещи так, как я. Погоди, ты и сам научишься. — У нее это прозвучало с такой непосредственностью, что он не мог снова не засмеяться, хотя ситуация была далеко не из веселых.

— Вон там впереди как раз какой-то след пересекает нашу тропу, — показал он, кончив смеяться. — Куда двинем — налево или направо?

— Какая разница? Пожалуй, направо, раз мы слегка отклонились влево, когда начали спускаться по склону горы.

— Ну что ж, пошли! — согласился он, пройдя немного вперед, чтобы свернуть направо и пойти по ложному следу. Ему оставалось только надеяться, что Протей сможет обнаружить сыщика и уничтожить того вовремя, чтобы им успеть вернуться обратно на тропу и пройти по ней в нужном направлении достаточно далеко, прежде чем пожалуют ребята в голубых мундирах.

Протей монотонно булькал пластиплазмой.

Пока они шли, время, казалось, тянулось бесконечно долго, хотя он и знал, что на самом деле прошло не более трех или четырех минут с тех пор, как они свернули. Но каждый лишний шаг в сторону от намеченного маршрута представлялся им шагом в трясину, из которой нет возврата, — своего рода зыбучими песками, которые скрываются под обманчивой пленкой солоноватой воды. На миг им овладела фантазия, что сыщик разгадал их замысел и до прибытия солдат не тронется с места и не даст себя обнаружить. Конечно, это был форменный бред, так как сыщик не мог мыслить даже так примитивно, как Протей. Просто сферическая оболочка, битком набитая внутри аппаратурой, — и ничего больше! Игровой автомат, только с огромными возможностями, но до человека ему далеко.

И все же сыщик мог и не показаться. По крайней мере так, чтобы дать себя засечь визуально. Дэйвису хотелось хоть как-то быть в курсе того, обнаружил ли Протей робота-ищейку или нет и занимается ли его поисками. Он вспомнил, как часто размышлял над тем, как просто быть машиной, с ее видением окружающего только в черно-белых тонах без малейших оттенков серого, и использовать эти тона в качестве мерок для добра и зла безо всяких нюансов. Сейчас он обнаружил в машинах и другие, присущие только им свойства. Они не ведали ни страха, ни тревоги. И не испытывали никакого беспокойства, а следовательно, и осознанной необходимости. Как ему хотелось заставить Протея проникнуться всей важностью этих быстротечных секунд, которые для них так много значили.

Пушка выплюнула реактивный снаряд с гулким кашлем, и Протей вдребезги разнес что-то прямо по курсу между деревьями.

Раздался взрыв, вспышка, взметнулось облако дыма — и все стихло.

— Он достал его! — воскликнула Ли.

— Давай посмотрим, прежде чем праздновать победу, — охладил он восторг девушки, ринувшись вперед, к тому месту, где разорвался снаряд. Там, поблескивая на снегу, который быстро таял, образуя черные дыры, были разбросаны останки голубого корпуса сыщика. Ли уронила чемодан на снег и захлопала себя руками по облаченным в толстое одеяние бедрам, смеясь так же вволю, как те другие димосианские девушки, которых он видел, когда те играли в мифических демонов леса, летая в воздухе позади Заповедника. Он был поражен тем, как они могут совмещать радость и юмор с серьезными вещами, и их способностью не упустить из виду главного, как бы далеко оно ни было скрыто под грудой второстепенного и зачастую бросающегося в глаза барахла.

— А теперь — быстро назад! — настоятельно потребовал он, поворачиваясь и устремляясь мимо нее обратно к прежней тропе. — Они будут здесь через считанные минуты, если представится хоть малейший шанс поднять в воздух геликоптер в такой ветер.

Они преодолели первые две трети пути чуть ли не бегом. Вернувшись на тропу, Дэйвис настоял на том, чтобы забрать у нее чемодан хотя бы на короткое время — сейчас это было самое разумное, — так как он мог бежать с ним быстрее, а без чемодана девушка вполне могла поспевать за ним. На этот раз она не спорила, понимая, какую роль для них теперь играет быстрота передвижения. Ли не зря говорила, что была хорошим солдатом. Если для пользы дела было бы лучше, чтобы чемодан тащила она, то ему пришлось бы выслушать ее категорический отказ, но раз он был прав, то Ли не мешкая подчинилась.

Время шло слишком быстро, чтобы тратить его попусту.

Вокруг не раздавалось никаких иных звуков, кроме шума ветра, шелеста веток над их головами и хруста снега под ногами.

Дэйвис оценивал время, оставшееся до прибытия отрядов, самое большее минут в пять, а то и меньше. Он пытался считать секунды, пока они бежали, но так часто сбивался со счету, что бросил это занятие и сосредоточился на том, чтобы каждую минуту увеличивать скорость бега хотя бы на несколько футов.

Со стороны могло показаться, что они единственные живые существа в этом мире, две движущиеся фигурки на фоне ландшафта, лишенного смысла и содержания. Все другие предметы были неодушевленными: холод, снег, небо, земля, обнаженные деревья, странный, загадочный ветер.

Планета-кладбище, мир мертвых, а они — жалкие создания, мечущиеся по его закоулкам и коридорам в попытках найти выход обратно к живым.

И суетиться с такой быстротой их заставляло четкое осознание того, что они могут очень скоро из жалких, но живых созданий превратиться в пару новых трупов — единственных обитателей этой планеты-кладбища.

И вот с быстротой пробуждения лунатика, наступившего на гвоздь, окружающий мир проснулся от спячки, взорвав тишину громкими звуками. Небо наполнилось гулом вращающихся лопастей винтов вертолета, находящегося на высоте, недоступной для гравитационных тарелок Протея. Гул, с которым он барражировал, напоминал стрельбу из пулеметов — оружия давно минувших дней человеческой истории. Леса не замедлили откликнуться эхом и отразили гул моторов обратно в небо, точнее, в низко нависшее облако.

— Поспешим, — кратко сказал Дэйвис, когда они достигли края небольшого плато и начали спуск по обманчивому склону к похожей на чашу долине, по которой им предстояло следовать в ближайшие четыре или пять часов, если Ли, конечно, правильно определила маршрут на гору Зуб.

— Отдай мне чемодан! — потребовала она.

— Даже и не мечтай!

— Ты не сможешь удержаться с двумя рюкзаками и чемоданом на такой крутизне. Тебе это ясно не меньше, чем мне. Кончай спорить и отдай мне чемодан побыстрей!

Он опустил чемодан на снег, даже не останавливаясь, просто на момент замедлив ход, чтобы дать девушке время подхватить его. Дэйвис пробирался от дерева к дереву, спускаясь туда, где за кромкой леса блестела под снежным покрывалом открытая глазу низина, поглядывая при этом на клочки неба, видимые в просветах ветвей, гораздо чаще, чем себе под ноги.