Мэри поднесла ладонь к губам и опять всхлипнула.

– Через три дня. Она хотела перед смертью убедиться, что Алекса отдали мне, и заставила меня пообещать, что я буду заботиться о ее мальчиках. Когда я согласилась, она улыбнулась и сказала, что не винит меня в измене своего мужа. Потом закрыла глаза и скончалась.

Сара с трудом сдерживала слезы. Она содрогнулась при мысли, что тоже не помнит материнской заботы и любви, хотя ее мать и была с ней в раннем детстве.

– Таким образом, вы стали матерью лорда Колдерна?

– Я была единственным близким для него человеком, и он доставлял мне огромную радость. – Мэри утерла слезы, и попыталась улыбнуться. – Алекс никогда не огорчал меня и всегда был готов помочь. Первые шесть лет были чудесными, но все изменилось, когда в Колдерне появилась миледи.

– Вы имеете в виду мачеху Алекса?

– Да, ее, – ответила Мэри, нахмурившись. – Она все делала не так, как прежняя хозяйка, и очень плохо относилась к слугам. Старый маркиз пытался защитить нас, но она оказалась ужасно упрямой и властной. Нам с Нейтаном посчастливилось, поскольку мы получили коттедж на территории поместья.

– Наверное, приятно жить в собственном доме, – сказала Сара, почти завидуя Мэри.

– Я ушла из большого дома, но Алекс навещал нас каждый день, – продолжала Мэри, проигнорировав замечание собеседницы. – И Дуглас тоже часто бывал здесь. Он ненавидел старого маркиза. Потом он уехал в Лондон и проводил там время, волочась за женщинами, пьянствуя и играя в азартные игры. Его смерть всех потрясла, – добавила Мэри.

Сара же вдруг подумала о том, что если бы старший брат Алекса не умер, то ее не отправили бы в Колдерн вместе с кузиной. Кэролайн наверняка подыскивала бы себе другого мужа, и тогда она, Сара, не встретилась бы с Алексом…

Тут часы пробили два раза, и Сара невольно вздрогнула. Время бежало слишком быстро, а ей предстояло еще многое сделать. Она встала и, оправив платье, проговорила:

– Благодарю за угощение. К сожалению, мне пора идти.

– Да-да, конечно, дорогая. Я слишком уж разговорилась. – Мэри тоже поднялась и повела Сару на кухню. – Я приготовила угощение для Бейтса.

– Спасибо. – Сара взяла пакет и направилась к двери. Мэри проводила ее и обняла на прощание. Открыв дверь, сказала:

– Заходите к нам в любое время. Я всегда дома.

– Благодарю вас, – Сара улыбнулась и надела свою соломенную шляпку. Затем взяла корзинку и вышла за порог.

Яркое солнце заставило ее зажмуриться, и Сара прикрыла ладонью глаза. На нее повеяло ароматом роз и лаванды, и она с наслаждением сделала глубокий вдох. Вокруг домика Мэри бурно разрослись цветы, образовавшие яркий ковер. Сара наклонилась и осторожно обхватила ладонями небольшую розочку. Закрыв глаза, она с минуту наслаждалась ее ароматом. Потом выпрямилась и осмотрелась. Поблизости никого не было. Сара с облегчением вздохнула и быстро зашагала по дорожке. Она уже почти миновала конюшню, когда раздался знакомый голос:

– Кажется, вы решили уйти без меня?

Сара вздрогнула и обернулась. Сердце ее гулко колотилось.

– Вы напугали меня, – сказала она, останавливаясь.

Колдерн же с улыбкой ответил:

– В таком случае прошу прощения.

– Я думала, вы уже вернулись домой, – в смущении пробормотала Сара.

– Нет, я ждал вас. Ведь я человек слова.

Сара пристально посмотрела на маркиза.

– Я бы так не сказала. Вы обещали, что оставите меня в покое.

Алекс снова улыбнулся.

– Вы действительно думаете, что я направляюсь к Бейтсу только для того, чтобы досадить вам?

Сара отрицательно покачала головой. Она слышала, как арендаторы всю неделю говорили о маркизе, и, по-видимому, он и в самом деле проявлял заботу о них.

– Нет, я так не думаю, – ответила Сара. – Я знаю, что вы стараетесь улучшить жизнь в поместье. А Бейтс очень хочет повидаться с вами. Он говорил мне об этом.

– Тогда давайте объявим на сегодня перемирие. – Колдерн протянул руку и взял у Сары корзинку. – Позвольте помочь вам.

– Я и сама могла бы понести ее.

– Но я все-таки настаиваю. Хоть в этом я хочу проявить себя как истинный джентльмен.

– Вы уже проявили себя при первой нашей встрече, – в возмущении проговорила Сара.

– Но и вы вели себя тогда совсем не так, как подобает леди, – с ухмылкой заметил маркиз.

Сара залилась краской.

– Вы несносный человек, маркиз!

Колдерн негромко рассмеялся.

– Возможно. Но если я понесу вашу корзинку, то ничего страшного не случится, не так ли?

Сара тяжело вздохнула.

– Что ж, пожалуйста, несите корзинку. Но имейте в виду, я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь.

– Вы ясно дали мне это понять минувшей ночью.

Алекс предложил ей руку, но она молча покачала головой и снова зашагала по дорожке. Какое-то время оба молчали. Наконец маркиз вновь заговорил:

– Скажите, а что в этой корзинке? Вы всегда носите ее с собой…

Не глядя на своего спутника, Сара ответила:

– В корзине настойки на травах и разные мази, а также материал для повязок. Я всегда ношу все это с собой на всякий случай.

– Например, такой, как вчера?

– Да. – Сара вспомнила мертвенно-бледное лицо маркиза, и ей сделалось не по себе. – Впрочем, я редко сталкиваюсь с чем-то серьезным. Обычно людей беспокоит кашель или же всякого рода воспаления.

Алекс весело рассмеялся.

– Значит, я внес некоторое разнообразие в вашу практику?

– Да, пожалуй. Но лучше обходиться без этого. Кстати, как ваша рука?

Алекс пожал плечами:

– Моя рана – всего лишь царапина. Я уже говорил об этом. Скажите, а почему вы так интересуетесь травами?

– Моя мать научила меня разбираться в них. – Голос Сары потеплел, и губы ее тронула легкая улыбка.

– Вы очень любили свою мать, не так ли? Сколько вам было лет, когда она умерла?

– Четырнадцать. – Сара невольно вздохнула. – Мои родители умерли от инфлюэнцы. Сначала отец, а через две недели – мать.

– Очевидно, вам было тяжело перенести это.

Сара довольно долго молчала.

– Думаю, для них так было лучше, – проговорила она наконец. – Моя мать не смогла бы жить без отца. Они очень любили друг друга.

– Редкий случай, – заметил маркиз.

Сара бросила на него испытующий взгляд, но в глазах его было лишь искреннее сочувствие.