- Что ж, коммодор, это был действительно единственный вопрос, который у меня был к вам. Я не могу сказать, что ваш ответ меня удивляет, но это, конечно, не ваша вина. Не будете ли вы так добры составить список лучших альтернативных мест высадки для будущих церковных посланников, чтобы я мог передать его епископу-исполнителю к завтрашнему утру?

- Конечно, ваше высочество.

Жэзтро поклонился в знак признания своего отбытия и удалился. Нарман посмотрел, как за ним закрылась дверь, затем посмотрел на своего двоюродного брата.

- Не могу сказать, что я в восторге от прилагаемой цены, Травис, - заметил он почти капризно, - но, по крайней мере, прореживание, которое нам устроили Хааралд и Кэйлеб, привлекло мое внимание к одному достойному офицеру.

Пайн-Холлоу кивнул. Очевидная невосприимчивость Жэзтро к мраку, обреченности и отчаянию, которые привели к падению морального духа большинства выживших старших офицеров эмерэлдского флота, была поразительной. Коммодор должен был осознавать почти безнадежность положения Эмерэлда, но вместо того, чтобы зацикливаться на этом, он активно искал способы нанести ответный удар по Чарису. Как он только что указал, королевскому чарисийскому флоту не хватало кораблей, чтобы блокировать каждый эмерэлдский порт, и Жэзтро был занят оснащением легких, хорошо вооруженных крейсеров в качестве торговых рейдеров в каждой гавани с верфями. Большинство из них были бы немногим больше, чем легковооруженные, огромные гребные лодки или наспех переоборудованные - и еще более легковооруженные - торговые суда. Ни один из этих типов не мог надеяться противостоять какому-либо обычному военному кораблю, даже без дьявольской новой чарисийской артиллерии, но они могли захватывать и уничтожать неуклюжие, легковооруженные - или совершенно невооруженные - торговые суда, и торговое рейдерство, вероятно, было единственным способом, с помощью которого Эмерэлд мог надеяться нанести реальный ущерб - или, по крайней мере, неудобства - Чарису.

Конечно, в конце концов это не принесло бы никакой пользы.

Нарман продолжал смотреть в окно еще две или три минуты, не говоря ни слова. Пайн-Холлоу знал, что глаза князя следят за серовато-коричневыми пирамидами потрепанных парусов чарисийских галеонов, медленно-медленно скользящих по заливу Эрейстор.

- Знаешь, - наконец сказал Нарман, - чем больше я думаю о том, как мы попали в эту переделку, тем больше я злюсь.

Он отвернулся от чарисийских военных кораблей и посмотрел своему кузену в глаза.

- Это было глупо, - сказал он, и Пайн-Холлоу знал, что это было самое глубокое, самое осуждающее осуждение в лексиконе Нармана. - Даже если бы Хааралд не строил все эти проклятые галеоны со всеми этими проклятыми новыми пушками, это все равно было бы глупо. Очевидно, что Тринейр и Клинтан даже не пытались выяснить, что на самом деле происходит в Чарисе, потому что на самом деле им было все равно. У них была своя повестка дня и свои собственные цели, и поэтому они просто сказали, что к черту все продумывать, и начали двигать свои шахматные фигуры, как слепые, неуклюжие идиоты. Даже если бы все сложилось так, как они ожидали, это было бы все равно, что разбить яйцо кувалдой. И тем, как это было сделано, они только подтолкнули Хааралда к уничтожению всего, что могло причинить ему вред! О, - он сделал нетерпеливый жест, - мы тоже не знали, что он задумал, до того, как вручил нам все наши головы. Я признаю это. Но мы, по крайней мере, знали, что он что-то замышляет, а это было больше, чем, как оказалось, знал этот идиот Гектор! И кого решили поддержать Тринейр и Клинтан? Гектора, вот кого!

Пайн-Холлоу кивнул, и губы Нармана задвигались, как будто он хотел плюнуть на пол. Затем князь глубоко вздохнул.

- Но есть и другая причина, по которой это было глупо, Травис, - сказал он гораздо более мягким голосом, как будто боялся, что кто-то еще может его услышать. - Это было глупо, потому что это показывает всему миру, что на самом деле думают драгоценные участники "храмовой четверки".

Его глаза стали очень спокойными, темными и холодными, и мышцы живота Пайн-Холлоу напряглись.

- Что они думают, мой князь? - спросил он очень осторожно.

- Они думают, что могут уничтожить любого, кого захотят, - сказал ему Нарман. - Они свистнули - какое там выражение Кэйлеба о нас передал граф Тирск? Ах, да. Они свистнули шайке "наемных душегубов, убийц и насильников" и приказали нам перерезать Чарису горло. Им было наплевать, что это значит - как для нас, так и для Чариса. Они решили сжечь дотла целое королевство и убить тысячи людей - и чтобы использовать меня для этого, Шан-вей забери их души! - как будто решение было не более важным, чем выбор, какую бутылку вина заказать к ужину, либо подать рыбу или птицу в качестве основного блюда. Вот насколько важным было для них это решение.

Я ошибся, - подумал Пайн-Холлоу. - Глаза Нармана не были холодными. Просто лава в них горела так глубоко, так горячо, что была почти - почти - невидима.

- Нарман, - сказал граф, - это Церковь. Викариат. Они могут делать все, что угодно...

- А они могут? - прервал его Нарман. Пухлый князь Эмерэлда поднял правую руку, тыча указательным пальцем в окно. - А они могут? - повторил он, указывая на паруса чарисийских галеонов. - Не знаю, как кажется тебе, Травис, но должен сказать, что планы четверки сработали не совсем так, как они планировали, верно?

- Да, но...

- Это не закончится здесь, ты же знаешь, - голос Нармана снова был спокоен, и он сел на мягкое сиденье у окна спиной к стене, пристально глядя на своего более высокого кузена. - Учитывая даже чисто светскую власть Церкви, шансы на выживание Чариса, конечно, невысоки. Но Кэйлеб уже доказал, что Чарис так просто не сдастся. Конечно, я бы предпочел самому остаться здесь, чтобы посмотреть, как все это работает. Но даже если я этого не сделаю, я уже могу сказать тебе это. Потребуются годы, чтобы преодолеть оборонительные преимущества, которыми уже обладает Чарис, и для этого понадобится гораздо больше кораблей, гораздо больше людей и гораздо больше золота, чем когда-либо представляла храмовая четверка в своих худших кошмарах. Будут сожжены города, Травис. Будут смерти, зверства, массовые убийства и репрессии... Я даже не могу представить себе всего, что произойдет, но, по крайней мере, пытаюсь, в отличие от "храмовой четверки". И когда все это закончится, на всем Сэйфхолде не останется