Она великолепно танцевала танго, но что это даст, когда она встретится лицом к лицу со Снейки?

Быть вне закона – целое искусство, и ей оно никак не давалось. Для начала, она совершенно не умела врать. Далее, она не умела сбегать, не заплатив аренду за жилье. Да что там, она не могла сорваться с места, не сдав книги в библиотеку. Но как знать – быть может, в конце пути все переменится?

Черт, об этом лучше даже не думать! Хотелось завыть в голос.

Она надеялась, что выходки Снейки не связаны с ужасными событиями в Сан-Франциско. Хотелось верить, что ее поддельные документы, перемещения автостопом и сложный авиаперелет замели следы. Но и в происшествиях, имевших место восемь месяцев назад, и в появлении мертвой собаки и крови на пороге чувствовалась одна и та же рука.

Она вообще не понимала, зачем Снейки играет с ней в кошки-мышки. Она же ничего собой не представляет. Официально ее вообще нет. Он мог просто пустить ее на фарш, и никто на свете не узнал бы об этом.

Разве что Дейв мог вспомнить о ней пару раз.

Ну да, размечталась! Возможно, Снейки хочет, чтобы она пустилась в бега, тогда будет хоть какой-то интерес в преследовании. Неприятная мысль, да и бесполезная. Лучше забыть о ней и жить дальше в том же бешеном ритме, чтобы некогда было бояться. Жить моментом. Она осмотрелась по сторонам, подбежала к крыльцу и застыла как вкопанная.

Крыльцо и стены были свежевымыты пахнущим сосной раствором. Значит, Дейв вызывал уборщиков. Какой душка! Нa глаза навернулись слезы. Она ведь так и не сможет поблагодарить его.

Она скинула грязную форму, надела джинсы, безрукавку и взяла на кухне несколько целлофановых пакетов. Она бегала по дому и скидывала в пакеты столовые приборы, посуду, собачью еду, игрушки, губку, жидкость для мытья посуды, миску Майки, его корзину – одним словом, все, что подворачивалось под руку. Календарь с феями напоминал ей о маме. Фотографии напоминали о красивой жизни за стенами этого вонючего болота. Альбом с набросками, дневник. Единственное приличное платье она сложила в отельный пакет вместе с туфлями. Золотой кулон она засунула в карман джинсов.

После сборов Марго отправилась прямиком в ломбард. Она торопливо пошла к машине, боязливо оглядываясь по сторонам. Возможно, Снейки и сейчас наблюдает за ней. Нужно придумать какой-нибудь хитрый маневр, чтобы сбить его с толку.

К черту! Она может сделать только то, что может.

Фарис наблюдал за Марго в мощный армейский бинокль. Она вышла из ломбарда на Кэпитол-Хилл через десять минут после того, как зашла туда. Он жадно смотрел, как она садится в машину. Безрукавка давала простор воображению. Это раздражало. Когда она будет принадлежать ему, он не позволит ей так одеваться.

Марго тронулась с места. Фарис подождал, пока машина скроется за поворотом, и пошел в ломбард. Глаза не сразу привыкли к полутьме помещения. Тощий мужчина лет сорока сидел за стеклянным прилавком, на котором были выложены часы, украшения, пистолеты. Он улыбнулся вошедшему, показывая кривые желтые зубы.

– День добрый, что желаете?

Фарис вежливо улыбнулся и подошел к прилавку.

– Я хотел бы знать, что продала девушка, которая только что заходила.

– Я вас понимаю. Сам бы дал ей двадцатку сверху, если бы она оставила телефончик, да только эти стервы сисястые все одинаковые. Даже когда у них проблемы, один черт смотрят на нас, работяг, сверху вниз. – Мужчина заметил холодный взгляд Фариса и забеспокоился. – Вы же не муж ей, а?

– Пока нет. – Фарис выдавил улыбку. Нервный смех мужчины прозвучал как лай собаки.

– Это… в смысле… Фарис ждал.

– Я могу посмотреть, что она продала, – терпеливо повторил он.

Мужчина достал тяжелый кулон в виде змеи и выложил на стекло.

– Восемь сотен, – сказал он.

Небось дал Марго не больше полтинника.

– Я дам тебе за него пятьсот, – сказал Фарис. Мужчина потупился.

– Не пойдет, это же чистое золото, да и вещица антикварная. Она стоит по меньшей мере…

– Ладно, шестьсот, – сказал Фарис, улыбнувшись, когда в глазах мужчины загорелся алчный огонек. Он мог позволить себе быть щедрым – пусть порадуется перед смертью. Он видел символ тайного ордена змеи. Свидетель должен умереть. Кроме того, будет неплохая разминка перед сложным днем.

– Пока не пробили чек, не могли бы вы, – Фарис указал на пыльную гитару без струн, что висела под самым потолком, – показать мне вон ту гитару.

Продавец удивился.

– Да пожалуйста, только у меня найдутся гитары куда лучше этой, если вы желаете…

– Я бы хотел взглянуть на ту, если вас не затруднит, – настаивал Фарис.

Мужчина посмотрел на него покрасневшими глазами и неохотно поднялся со стула. Мешковатая одежда скрывала его худосочное тело, от него пахло потом и сигаретами.

Он достал из-под прилавка палку с рогатиной на конце, подошел к стене и подцепил гитару за головку грифа.

Фарис беззвучно подошел сзади, сжимая первую иглу между большим и указательным пальцами. Время перестало существовать, пространство сжалось, он видел лишь, как кровь бежит по венам, как пульсируют лимфоузлы, как вибрирует энергия в мышцах, и… вот она, необходимая точка на задней стороне шеи, между сухожилиями…

Игла вонзилась в шею мужчины. За ней, чуть ниже – вторая. Третья. Мужчина застыл и рухнул на пол.

Фарис склонился над ним, сконцентрировался и нажал двумя пальцами на болевую точку в области печени.

Он вытащил иглы, вставил их в ремень на запястье и проверил зрачки продавца. Великолепно! Он лучший из ордена змеи. Никто из учеников не мог сравниться с его интуитивным чутьем к особым точкам на теле человека, и с каждым убийством его мастерство совершенствовалось. Он нашел за прилавком расписки, выбрал ту, что писала Марго, и убрал в карман вместе с копиркой.

Через несколько секунд мужчина открыл глаза.

– А? Что? – сказал он.

– Вы отключились, – взволнованно проговорил Фарис. – Потянулись за гитарой и упали. Вам дать чего-нибудь? Может, позвонить куда-нибудь?

– Не-е. – Продавец выглядел неважно. – Со мной все нормально, только странно как-то.

– Бывает, – успокоил его Фарис. – Скорее всего ничего страшного. Но доктору все же показаться стоит. Может, вам кофе надо или шоколадку?

Мужчина позволил Фарису усадить себя.

– Спасибо, дружище; простите, если напряг вас. Хреново же я себя чувствую.

– Да пустяки, – заверил Фарис. – Я даже могу отвезти вас в больницу.

– К черту их! – сказал он, потирая ладонью место, куда Фарис всадил иглы. – Я от таких мест держусь подальше. Так вам гитара еще нужна?