Зоуи уехала к бабушке на выходные. Натали понимала, что совершает ошибку, однако… Она была не в силах противиться своим желаниям.

После расставания с Хитом она свыклась с мыслью, что будет одна. Димитрис разбередил ее чувства. Было бы лучше, если бы он исчез так же неожиданно, как появился. Натали убедила себя в том, что скажет ему об этом за ужином.

Но затем он появился на пороге ее дома – дьявол во плоти. На нем была куртка, под ней тонкий кашемировый свитер и темные брюки. Он принес цветы и бутылку вина. Это чуть было не растопило лед в ее душе.

– «Бойся данайцев, дары приносящих». Где же шоколад? – поинтересовалась молодая женщина.

– Кажется, я забыл его в машине.

– Да я пошутила! – Она рассмеялась.

Глаза Димитриса потемнели.

– Так приятно слышать твой смех. – Его губы тронула искренняя улыбка. – Погоди, я сейчас вернусь. – Он протянул ей вино и цветы.

Единственное, что она могла сделать в этой ситуации, – послушно вернуться в дом и поставить цветы в вазу. Это помогло ей выиграть время и собраться с мыслями, чтобы Димитрис не смог овладеть ею прямо на пороге.

Когда он вернулся, его голова была припорошена снегом. Тающие снежинки мерцали в темных волосах. Димитрис принес коробку шоколадных трюфелей, которые доставили прямиком из Швейцарии. Натали этого не знала, зато хорошо помнила, сколько они стоят.

Скинув куртку, он повесил ее на спинку стула, взял бутылку, принялся снимать фольгу.

– Ты выглядишь сказочно.

Натали призвала на помощь все свое благоразумие. Что она творит? Забыла, что они не во Франции? Это ее дом. Рассчитывать на Димитриса нельзя.

– Я купила это платье в Лионе.

После их расставания она часто гуляла по городу, чтобы избежать осуждающих взглядов коллег.

Платье было зеленым, с золотыми нитями. Натали дополнила его поясом и шарфом. На ногах у нее были высокие ботинки, прекрасно подходящие к наряду.

– Разве нас не ждет шофер? – тихо спросила она, когда Димитрис принялся открывать ящики в поисках штопора.

– Я достойно плачу ему за работу.

– Интересно, чем? Всем сообщили, что ты покинул компанию по собственному желанию. Но, видимо, тебя уволили.

– Нет, я ушел сам, – заверил ее Димитрис. Теперь он по очереди открывал каждый шкафчик, надеясь отыскать бокалы. – Точнее, это было обоюдное желание. Сначала я собирался взять небольшую паузу в делах, но затем… – Он аккуратно поставил на столешницу два бокала. – Я открываю собственную фирму и буду заниматься тем, что действительно меня интересует. – Он посмотрел ей в глаза. – Если ты думаешь, что я оказался на улице без гроша в кармане, это не так.

– Значит, мне не нужно больше переживать из-за этого. Вы с Адарой помирились?

– Нет, – сухо ответил Димитрис, наливая вино в бокалы. – То есть ты не должна чувствовать себя виноватой. Рано или поздно я все равно уволился бы. Мы с родственниками больше не общаемся. – Он протянул ей бокал.

Натали взглянула на него с тревогой.

– Димитрис… – Она понимала, что ступает на запретную территорию, но ей необходимо было знать. – Почему ты ополчился на собственную семью? Что произошло между вами? На что ты злишься?

Он поджал губы, как делал это всегда, если разговор становился ему неприятен.

– Они скрыли от меня кое-что. – Натали была удивлена, что он заговорил об этом. – Несколько лет назад выяснилось, что у меня есть еще один старший брат. – Он слегка покачал бокал. – Ник Маркуссен.

– Ник?… Маркуссен?! Хозяин половины самых известных глянцевых журналов и новостного канала?

– Да. – Димитрис едва сдерживался.

– Почему они не рассказали тебе об этом?

– Понятия не имею! И до сих пор не знаю, как к этому относиться. Именно поэтому я стараюсь держаться от них подальше. – Он отставил бокал и, засунув руки в карманы, принялся ходить по ее скромной кухне. – Адара считала, что нам нужно встретиться всем вместе и помириться. Я находил разные предлоги, чтобы не приезжать на семейные сборища. Это чертовски расстраивало ее. Именно поэтому она решила, что при помощи тебя я пытаюсь нанести им непоправимый урон. Да, я, возможно, незрелый человек. Но даже я не способен на что-то столь низкое. Просто теперь я не хочу иметь с этими людьми ничего общего.

Натали прекрасно понимала, что не все семьи могут быть так сплочены, как когда-то она, брат и мама. Тем не менее она глубоко сопереживала Димитрису и его родственникам. Зачем им понадобилось скрывать от него существование еще одного члена семьи?

Димитрис сменил тему.

– Покажи мне дом. Неужели здесь крыша из клена?

Натали прекрасно поняла намек. Они поднялись наверх, и она показала ему три уютные спальни.

– У тебя чудесная кровать.

Натали метнула на него взгляд, предупреждавший, что ничего не будет.

Конечно же он думал об этом. Начал думать, как только увидел ее в платье, которое подчеркивало все достоинства ее фигуры. Натали сводила его с ума.

Вместе они прошествовали в детскую, где стены были покрыты рисунками диковинных растений, а полки уставлены многочисленными мягкими игрушками. Третья спальня была переоборудована под домашний офис.

Но интерес Димитриса к дому не был формальным. Его привлекла интересная архитектура, резьба по дереву, но на самом деле он хотел посмотреть, где обитает Натали. Хотел разобраться, почему эта женщина не отпускает его. Будучи по природе открытым и солнечным человеком, Натали все же старалась сохранять дистанцию. Например, она отказывалась знакомить его с дочерью.

Домашний кабинет был ее отражением – все лежало на своих местах, чтобы не приходилось отвлекаться от работы. Натали позволила себе лишь одну вольность – несколько рисунков Зоуи оживляли светлые стены. Также он обратил внимание на газетную вырезку, хранившуюся в рамке под стеклом.

Это было ее поздравление дедушке и бабушке с их золотой свадьбой. Несмотря ни на что, Натали в глубине души оставалась сентиментальной и романтичной.

– Гостиная в беспорядке. Я увлекаюсь коллажами.

Она нехотя включила свет.

– Ты в курсе, что этим можно заниматься на компьютере?

Димитрис решительно прошел в комнату, слегка отодвинув ее в сторону. Было достаточно даже легкого прикосновения к предплечью, чтобы кровь закипела у нее в жилах. Натали едва заметно вздрогнула.

– Послушай, я почти весь день провожу перед монитором. Мне нравится делать что-то руками… О боже, не прикасайся ни к чему!

Стол был завален обрезками цветной бумаги, пуговицами, ленточками… Это было слишком похоже на его собственный рабочий стол, и он не собирался критиковать ее.

– У тебя прекрасное чувство композиции.