– Сэр, – сказала дежурная по связи. – Шесть знамемотов в Третьей тактической рапортуют о какой-то разновидности повреждений в результате коррозии.

Кируев нахмурилась, глядя на дисплей, и внесла ещё одну коррекцию курса.

Дежурная опять заговорила:

– Тактические донесения: знамемоты «Когтистая тень», «За океаном», «Две книги в одном переплете» и «Барабан из змеиной кожи» потеряны, сэр.

Через несколько секунд она добавила ещё два.

– Генерал Кируев вызывает командующего Нажана, – сказала Кируев. – Что за чертовщина у вас там произошла?

– Эти паукотрахи выпустили на нас какую-то… паутину, сэр, – слабым голосом ответил Нажан, командир Третьей тактической. – Один момент. – Голоса на заднем плане; на его лице отразился красный свет. – Инженерный отсек считает, что их оружие каким-то образом повредило биотехнические внутренности мотов. Наиболее внятные показания демонстрируют, что там все заражено то ли паразитами, то ли какой-то инфекцией… – Он не упомянул о келских грибковых канистрах, хотя именно о них все и подумали. – Однако мы не можем прямо сейчас послать туда отряд и устроить специальную обработку.

Рой продолжил обходной маневр. Хафн теперь их сильно опережали. Джедао все ещё не подавал вида, что собирается вот-вот взять бразды правления в свои руки.

– Крепость активировала фантомную топографию, – сказал дежурный по сканированию.

На тактических дисплеях топография выглядела как головокружительные синие завихрения с включениями, напоминающими колыхание водорослей, как будто застрявшие лоскуты океанской мантии. Оборона Крепости открыла огонь по противнику, и выверенные сдвиги в фантомной топографии отворяли мимолетные «окна», позволяющие орудиям говорить.

– Сорок шесть минут до того, как мы окажемся в зоне досягаемости губителей, – сообщил дежурный по оружию.

Мурис посмотрел на Кируев.

– Телескопическая формация позволила бы увеличить эту зону, сэр.

– Ещё рано, – ответила Кируев. Для человека, столь консервативного в остальных вопросах, Мурис был зациклен на этом классе формаций. Большинство из них имели серьезные недостатки. – Они все равно поймут суть маневра и вылетят за пределы зоны.

Хафн должны были иметь какой-то способ борьбы с фантомной топографией. Её существование не было тайной. Хотя некоторые детали технологии были засекречены, это необязательно остановило бы разведчиков Хафн. И любые известные факты могли и не стать проблемой для людей, чье оружие имело иную природу.

Кируев подумала, не пожертвовать ли «рукой» – частью роя, – чтобы заставить его двигаться быстрее. Впрочем, такое вряд ли сработает. У неё закончатся «руки», и в целом это будет ошибочная тактика неопытного генерала.

Джедао разгромил сетевого противника в джен-цзай и перешел к игре в узорные камни. Кируев почти пожалела сеть. Кажется, Джедао использовал субдисплей, чтобы одновременно с игрой записывать критические замечания по тактике. Великолепно…

В двадцати шести минутах от попадания противника в зону досягаемости пушек-губителей дежурная по сканированию сообщила Кируев плохие новости.

– Сэр, – сказала она. – Взгляните на это.

Теперь Хафн распределились в грубом подобии гантели, только вот каждый её конец представлял собой вогнутую тарелку. Одна была обращена к Крепости. Другая поворачивалась к Кел. Средняя часть изгибалась, чтобы «тарелки» оставались соединенными. Кируев сомневалась, что это добрый знак.

Дежурный по сенсорам послал ей данные передовых разведчиков, которые с близкого расстояния просканировали градиент топографии, а также замечания офицера по доктрине о том, как она должна была выглядеть в нормальных рабочих условиях. Фантомная топография вела себя как плотная, но управляемая жидкость. Будучи коммандером мота, Кируев участвовала в нескольких учениях, нацеленных на демонстрацию её свойств. Командир её тактической группы описала окружающее пространство как «космическую грязь, в которой можно увязнуть». (Ну да, конечно, – выразилась она немного грубее.) Кируев помнила, как было трудно, когда мот не двигался, а полз, когда они не могли положиться на показания сканеров, чтобы действовать как обычно.

Хафн не боялись фантомной топографии, потому что каким-то невероятным образом их орудия вызывали её распад, на что не была способна даже экзотика самого гекзархата. Сканирование показало, что топография порождает новые включения в виде фантастических деревьев, папоротников и лоз, перепутанных друг с другом. Что-то пробудилось в глубине сознания Кируев, какое-то предупреждение, но она не успела понять, что собой представляет эта новая угроза…

«Тарелка» Хафн развернулась и атаковала Четвертую тактическую целиком. Противник все ещё был слишком далеко, чтобы нанести ответный удар по нему пушками-губителями. Дисплей Кируев озарился красным и оранжевым светом, как будто истекая кровью.

– Всем подразделениям выйти из зоны досягаемости! – резко сказала она. – Это прямой приказ.

Умирающие моты почти одновременно выслали данные. Кристаллические волокна. Вереница цветков с палевыми лепестками. Крики бескрылых птиц, проникающих сквозь пол. Стены, испещренные влажными дышащими ртами.

Джедао продолжал строчить критические замечания.

«Мы обречены», – подумала Кируев.

Цветы и птицы. Подобия растений, прорастающие из жидкости. Хафн уничтожали фантомную топографию. Эта странная не-формация выглядела так, словно они перекачивали что-то из одной «тарелки» в другую. И внезапно Кируев поняла, в чем дело.

– Связь, – сказала Кируев. – Срочный приказ коменданту драть её Мазерет. Скажите ей, чтобы отключила топографию на хрен. Всю. Немедленно.

Рой Кел пришел в беспорядок из-за отступления, но, по крайней мере, они больше не теряли моты тут и там и пытались снова собраться.

– Запрос от коменданта Мазерет, – демонстративно ровным голосом сообщила дежурная по связи.

– Что именно в слове «приказ» ей непонятно? – прорычала Кируев, хотя на месте Мазерет сделала бы то же самое. – Скажите ей, что Хафн черпают силу для дальних атак из фантомной топографии как таковой! Пусть её спецы по доктрине сами разберутся, каким образом. Это все, что ей нужно знать.

С точки зрения Кел, фантомная топография представлялась всего лишь ещё одной экзотической технологией. Но все указывало на то, что Хафн питают особое почтение к мирам – планетам и их экосистемам. Достаточное почтение для того, чтобы их разведчики были сшиты с символами далеких родных планет. С позиции Хафн, фантомная топография была ещё одним незавоеванным миром, и они каким-то образом связали себя с этим самым миром, черпая из него энергию, как Кел – из формаций и верности. Кируев быстро записала это замечание и передала Доктрине.

Синие завихрения и волны на тактическом дисплее потемнели и исчезли: фантомную топографию отключили.

– Хорошо, – сказал Джедао. – Вы это поняли за пару минут до того, как могло стать поздно.