– Я не…

– Хватит. Извини, мне надо еще забрать вещи из казармы.

– Я тебя провожу.

Стукнула дверь, затем раздался топот – это, наверное, Майк сбивал с ботинок снег. Мартин угадал.

Сама Сиби тоже неплохо слышала, и обоняние у нее было отличное, поэтому могла сказать наверняка: мальчишка торчал на крыльце, подслушивая разговор. Сейчас он топал так долго, словно хотел затоптать подслушанные слова.

– Мама, ты куда?

– Помогу дяде Мартину собраться. А ты пока выпусти Сиби из кладовой и напои ее чаем. Сахар на второй полке.

– Я знаю.

– Ты покормил кур?

– Да.

– Курятник запер?

– Я что, по-твоему, совсем дурак?

Голос у Майка был злой. И лицо тоже злое – это Сиби, конечно, не унюхала, а увидела, когда тот распахнул дверь кладовой. Остальных двоих в комнате уже не было.

Мальчишка стоял на пороге в желтом прямоугольнике света и глядел на Сиби злыми глазами. Про чай он совсем забыл.

– Ты хотела уйти? Поэтому Мартин тебя запер?

Сиби кивнула. Майк шагнул вперед, все так же пристально на нее глядя.

– Если я помогу, отведешь меня туда, где… остался папа?

– А что скажет Мартин, если ты сбежишь?

– Плевать на него.

Достав из-под горы всякой рухляди рюкзак, Майк быстро вернулся на кухню и принялся паковать продукты. Сиби нахмурилась:

– Мы что, прямо сейчас сбежим?

– Нет, пойдем ночью. Когда мама вернется и заснет. Если она вообще вернется.

Сиби не поняла, отчего Майк так яростно грохочет консервными банками. Он был какой-то странный. Как будто повзрослел с утра. Или даже постарел. Это, наверное, из-за дырки, подумала Сиби. Когда наземник умирает, остается дырка, и его детям надо быстро-быстро расти, чтобы дыру заткнуть. Вот сейчас Майк и рос, чтобы поскорей встать на место отца. А все потому, что они навсегда умирают, а не остаются со Старым, как сестренки, – иначе дыр бы не было. Потом Сиби сообразила, что теперь сама стала наземником, и настроение резко испортилось. Она столько всего еще не знала! Надо было нагонять, потому что сейчас она всем казалась глупой.

Плюхнувшись задом наперед на стул и обняв руками спинку, девочка спросила:

– Мартин и твой папа. Они были братья, да? Поэтому Мартин сейчас должен заботиться о тебе и твой маме?

Майк уронил жестянку с консервами, и та противно загремела. Какое-то время мальчишка смотрел на Сиби так, словно не прочь был подобрать банку и швырнуть ей в голову. Потом растянул губы в ухмылке.

– Ах да. Я и забыл. Ты из леса. Мама говорила, что ты дикая, как Маугли, и что с тобой надо деликатно.

Сиби насупилась:

– Никакая я не Маугли. Ничего со мной не надо. Что я спросила неправильно?

Майк отвернулся. Подобрав банку, он запихнул ее в рюкзак к остальным.

– Папа и Мартин не братья, – сквозь зубы проговорил он. – У них даже модификации разные. Папа – ЭсЭйОу, субалтерн офицер. Значит, младший командир. А Мартин – Си.

– Что такое «Си»?

– Си. Коммандо. Диверсант.

Оглянувшись и заметив недоуменный взгляд Сиби, он нетерпеливо вздохнул и добавил:

– Это значит – высокопрофессиональный убийца.

Сиби помотала головой:

– Не понимаю. Мартин – убийца?

– Да.

– А почему его тогда все слушаются?

Майк ухмыльнулся еще противней:

– Потому и слушаются. Потому что боятся.

– И ты боишься?

Мальчишка вздернул подбородок:

– Я – нет.

– А твоя мама?

Тот скривился:

– Она боится. Только не понимает, что боится. Не хочет признать. И возится с ним. Думает, он станет… другим.

– Как твой папа?

– Слушай, заткнись, а?

Сиби заткнулась и задумалась. Все это было очень нехорошо. Нельзя Сэми оставлять в поселке, где правит убийца. Колдун ошибся, когда попросил привести Сэми сюда. Он ошибался иногда, Сиби знала, но было неприятно, что сама она раньше не разглядела ошибки.

Со скрипом отодвинув стул, девочка встала.

– Мы должны забрать Сэми.

Майк пожал плечами:

– Ты совсем дура, да? Ее под замком держат и сторожат. Потом, даже если мы ее вытащим, она в лаз не пролезет.

– В какой еще лаз?

– В лаз Марты.

Тут Сиби совсем запуталась, и Майку пришлось объяснить. Он и объяснил, что Марта – это канивр, которого Мартин приручил. Еще щенком вытащил ее из гнезда летюги. Она там сидела и визжала, а летюжьи дети ее жрали. Вот, Мартин ее вытащил и выходил, и, хотя канивры вообще-то не приручаются, Марта наполовину приручилась. Наполовину потому, что убегает в лес охотиться и иногда по неделям пропадает, но всегда возвращается.

– Она и сейчас охотится. У нее есть лаз, под забором за домом Мартина. Он кустами закрыт. Там мы и пролезем. Или ты думаешь, что мы через ворота промаршируем? – закончил Майк с презрительной улыбкой.

Сиби захотелось его укусить. Просто очень-очень захотелось. Но вместо этого девчонка хлопнула в ладоши, потому что у нее появилась ИДЕЯ.

– Я знаю, как мы вытащим Сэми! – торжествующе воскликнула цвергиня и даже сплясала короткий триумфальный танец.

Майк, конечно, смотрел на нее, как на полную дуру, – но, когда услышал ИДЕЮ, проникся.

Теперь надо было работать быстро, чтобы до прихода Дженис поднять доски в кладовой и начать копать. Тут и пригодился не попавший в мышь молоток, и Сиби даже порадовалась, что не попала, – потому что мышиная кровь очень ядовита. А выдирать гвозди ядовитым молотком совсем неприятно.

Повезло, что дом Мартина стоял рядом с домом Дженис и лаз надо было прокопать совсем короткий – пятнадцать шагов. Земля подчинялась охотно, словно опять признала Сиби своей. Так что, когда Майк сунул голову в дыру и свистнул – это значило, что его мама возвращается, – Сиби уже почти прокопалась. Выскочив в кладовой, она поспешно принялась стряхивать грязь, пока Майк укладывал обратно доски. Грязь прилипла намертво, что, конечно, могло вызвать подозрения, но Дженис так ничего и не заметила. Войдя в дом, она сразу подошла к кровати и легла, накрывшись одеялом с головой.

Майк спросил нарочито равнодушно:

– Мама, ты спишь?

Та не ответила. Мальчик с Сиби еще некоторое время посидели за столом, даже выпили чаю, а потом выключили свет и разбрелись по постелям.

Когда дыхание Дженис стало ровным, Сиби подползла к Майку и ущипнула его за руку. Тот, оказывается, уже успел задрыхнуть. Разбуженный, мальчик натянул ботинки и куртку и встал на страже у двери кладовой. Сиби казалось, что он ужасно шумит и что она ужасно шумит, выгребая землю, – но ветер, усилившийся к ночи, шумел еще ужасней. Через несколько минут Сиби пробилась на поверхность. Над головой было деревянное брюхо дома, по сторонам – поставленные на ребро доски. Девочка легла на живот и ужом поползла по холодной грязи, освобождая место Майку. Тот выбрался из хода и вытянул рюкзак и очень неудобное охотничье ружье, которое прихватил в кладовке.