Забрав из сумки боевую черную форму, пистолет с глушителем, ботинки и ночной прицел, Шепель вышел на кухню. Там переоделся, присел на стул, закурил сигарету.

Ольга успокоилась так же неожиданно, как и заплакала. Не убирая с плеча руку офицера, подняла голову, достала откуда-то платочек, промокнула глаза:

– Извините, Сергей. Это нервы…

– Да, конечно, я понимаю.

– Вам надо собираться? Не буду мешать… Господи, как же мне неудобно перед вами в этом одеянии!

– Посмотрите в платяном шкафу стенки мои вещи. Может, подберете что-нибудь? Хотя вряд ли…

– Я что-нибудь придумаю.

– Там костюм спортивный есть. Великоват будет, но на первое время пойдет. До утра.

– Не беспокойтесь, пожалуйста.

Слыша разговор Самойлова и Шевцовой и одновременно глядя на часы, Шепель из кухни крикнул:

– Сережа! Время!

– Одеваюсь.

Увидев Самойлова в полной боевой форме, с решимостью действий в глазах, Ольга произнесла:

– Никогда бы не подумала, что такие люди, как вы, еще остались в нашей стране.

– Устрашающий вид, да? – улыбнулся Сергей.

– Да…

– Но она, Оленька… – Произнеся «Оленька», старший лейтенант стушевался. – Извините…

– За что? Мне приятно это слышать. И вообще, я уже отвыкла от того, что со мной обращаются, как с человеком. Но я не по своей воле делала…

– Не надо об этом, – не дал договорить женщине Самойлов. – Забудь свое недавнее прошлое. Его просто не было, а был кошмарный сон. Сейчас ты проснулась, и за окном для тебя светит солнце нового дня.

– Какое солнце, Серега, – подал из кухни голос Шепель, – на улице темно, да и дождь, по-моему, собирается.

– Не обращай на него внимания, Оля. Мы должны уехать, но совсем скоро я вернусь с детьми. Ты можешь прилечь, отдохнуть.

– До отдыха ли мне… Я буду молиться за вас!

– Ну, дело твое. Ты здесь хозяйка, поступай как знаешь. Вот только изводить себя не следует. Мы едем делать свою обычную работу, а делать ее мы умеем неплохо. Не скучай… – Самойлов вышел к Шепелю: – Я готов.

Шепель поднялся, затушив в пепельнице окурок, потянулся:

– Ну, вот теперь поехали! До свидания, Оля.

– До свидания, – ответила женщина, – и да хранит вас Господь!

Шепель и Самойлов вышли из квартиры, спустились во двор дома и сели в припаркованный рядом «Форд».

Самойлов повел автомобиль к выезду из города. В 22.20 он загнал внедорожник в рощу, что росла юго-восточнее первого объекта – барака с детьми и инвалидами. Остановив «Форд» на краю небольшой балки, повернулся к Шепелю:

– Здесь, по-моему, в самый раз!

– Нормально. А я оказался прав – заморосил дождь.

– Это нам на руку.

– Не считая того, что промокнем до нитки.

– В болотах сутками сидели, а здесь какой-то дождь…

– Ладно, давай по делу. Сейчас выходим из машины, проходим рощу, с ее окраины через «ночники» осматриваем местность, ищем место рядом с забором, где можно укрыться на время и откуда будем проникать на территорию. Вопросы, старлей?

– Вопросов нет.

– Тогда по сигарете – потом до окончания акции курить не придется – и вперед.

– Давай. Не мешало бы связаться с Макаровым…

– Свяжемся, как только займем свои позиции. Время на это у нас есть.

Шепель протянул Самойлову сигарету. Офицеры покурили, затушили окурки в пепельнице машины и вышли из автомобиля. Самойлов поставил внедорожник на спецсигнализацию. Михаил поднял ворот бронекуртки:

– Черт! Холодный дождичек…

– Так не май месяц, Миша.

– Это точно… Давай за мной!

Спецы вошли в рощу. Тем временем дождь усилился.

– Нет, мы так не договаривались, – пробурчал Шепель.

– Ты это о чем? – спросил Самойлов.

– О дожде, Сережа. Ну, ладно изморось, но затяжной дождь нам не нужен. Он загонит охранников в здание, и попробуй потом их оттуда выманить…

– Придумаем что-нибудь.

Офицеры вышли на окраину рощи. Вокруг темно, хоть глаз выколи; только вдали различались очертания забора.

– Могли бы и осветить территорию, – продолжал ворчать Шепель.

– А на хрена оно им надо? Зачем привлекать ненужное внимание с трассы или отходящей к поселку дороги?

– Тоже верно… Дома также не освещаются. Ни дома, ни дворы… Да уж, черное дело света не переносит.

– Пойдем прямиком к объекту?

– А что, есть необходимость обходить его? Идем, Серега, прямо. Да под ноги гляди – местность неровная, глядишь, и влетишь в канаву с торчащей из земли арматурой. И кранты… Ни боевой операции, ни встречи с Оленькой и ее детишками.

– Ты сам не влети…

И только Самойлов это сказал, как тут же, споткнувшись, упал в яму:

– Твою мать, Миша! Накаркал…

– Не поранился? Ствол не выронил? Помочь?

– Сам вылезу… Ну надо же, и откуда в яме воды столько набралось? Я весь мокрый.

– Главное, целый. Вылазь поскорее.

– Может, фонари включим?

– Чтобы нас от барака увидели?

– Кто увидит? Фонари с лампами направленного действия.

– Нет, – категорически запретил Шепель, – никаких фонарей. Небо проясняется, да и глаза скоро к темноте привыкнут.

– Вот это и хреново… Действовать, судя по всему, придется непосредственно в бараке, а там дежурное освещение быть должно. Не станут же охранники сидеть в полной темноте…

– Помолчи.

Без проблем пройдя дальше, офицеры остановились возле стыка забора, через который свободно могли попасть на территорию. Михаил осмотрел двор:

– Так, барак к нам торцом, с торца окно, света в нем нет. Это, скорее всего, окно коридора, но не сквозного. А может, и камеры инвалидов, но точно не караулка и не комната рабов.

– Решетка на окне есть? – спросил Самойлов.

– А как же? Все чин по чину.

– Хреново.

– Нормально! Решетка наружная, снимем, если потребуется. Справа за бараком туалет с отдельными кабинами. Точнее, сортир, обозначенный на плане буквами «мэ» и «жо».

– Каком плане?

– Да это я так… Слева ворота. Не сплошные, сваренные из арматуры. Забор по периметру кое-где частично завален, больше на внешнюю сторону. Ага! Вот это интересно. Из-за дальнего торца барака торчит морда легкового автомобиля. Похоже на нашу «десятку», но, возможно, и иномарка. Явно тачка одного из охранников… Теперь провода. Электричество подведено, а вот телефонного кабеля нет; отсутствуют и антенны. И телевизионная, и от радиостанции. Следовательно, связь между собой бандиты поддерживают по сотовым телефонам.