– Неужели натворил таких дел, что на двадцатку потянут?

– Не твое собачье дело!.. Сдаться, говоришь? А вот хер по всей морде не хочешь?

– Дурак ты, Комар, – вздохнул Шепель. – Я тебя предупреждал…

– Ну, давай, возьми меня!

– Да нет, Комар, теперь я тебя брать не буду.

– Ты еще, козел, выпустишь меня из барака, проводишь до машины почетным караулом и отпустишь на все четыре стороны!..

Шепель подозвал к себе Самойлова. Старший лейтенант перекатился по полу к майору:

– Да, Миша?

– Слышал базар этого ублюдка?

– Слышал, только не понимаю, на что он надеется.

– На заложников. В том крыле бандиты держат инвалидов. Вот Комар и возьмет одного из них.

– Черт, я не подумал об инвалидах… А может, блефует этот Комар?

– Не тот случай, Сережа. Короче, действовать он должен быстро, зная, что нас здесь всего двое, а не боевая группа. Вывести его из игры в момент захвата заложника мы не сможем. Придется отрабатывать здесь, в фойе. Ты встань за холодильник, и когда он откроется, всади ему в череп пулю! Понял?

– Всадить пулю – не проблема, но откроется ли Комар?

– Я его открою…

– Что, пойдешь на него?

– Зачем? Встречу эту мразь в фойе.

– А он в тебя – выстрел из помповика…

– Не успеет.

– Слушай, Миша, а Комар мог и подмогу вызвать…

– Если только у него есть второй мобильник.

– Второй?

– Ну да. Вон, у кресла, два телефона. Один – наверняка Толяна, другой – Комара. Зачем бандитам по нескольку телефонов? Ну, а если вызвал поддержку, так ее встретят Тимохин и Шматко, да ребята Макарова, что уже, наверное, закончили работу. Так что давай прячься! И внимательно следи за бандитом.

Самойлов скрылся за холодильником, имея возможность видеть помещение от стены до стенки телевизора, продолжавшего транслировать какой-то рок-концерт. Шепель, опустив вооруженную руку, вышел на середину комнаты, встал, широко расставив ноги. Ждал он недолго. Из коридора донесся голос старшего охраны рабов:

– Эй, мусор! Прикажи всем своим псам отойти за забор!

– Я тебе не мусор, недоумок; с полицией, возможно, пообщаешься позже. А люди мои уже отошли от барака, пока ты готовил инвалида «под прикрытие».

– Просчитал ситуацию, да? Молодец. Значит, ты в фойе один?

– Один.

– Я вывожу коляску с молодой бабой. Ей очень хочется жить, и ее жизнь будет зависеть от твоего поведения.

– Давай, выводи, не тяни время.

– Ты куда-то спешишь?

– Конечно! Мне еще предстоит к Депутату в гости наведаться.

– Какая б… сдала нас?

– Узнаешь в свое время…

– А ты или глупый, или слишком самоуверенный. Но и я не пальцем деланный – два года прапором в Афгане, в разведке отпахал. Хотя откуда тебе знать, что значит отпахать в Афгане два года? И не в штабе или в тылу, а на передовой… Так что дергаться не советую. Завалю, как шакала.

– Афган и разведка – это серьезно, Комар… Но что-то ты долго базаришь. Решил прорваться – пытайся!

– Ну гляди, я предупредил!

– Гляжу, гляжу…

Из коридора показалась инвалидная коляска, в которой сидела молодая, довольно симпатичная и очень испуганная женщина; от пояса почти до пола свисал грязный плед, на ней была наскоро надетая спортивная куртка. К затылку приставлен ствол ружья. Наконец появился и сам верзила. Одной рукой он развернул коляску к Шепелю, в другой держал ружье. Палец на спусковом крючке. Он был действительно опытным бандитом – не красовался во весь рост, а прятался за женщиной. В таком положении спецназовец не мог применить оружие без риска попасть в женщину.

– Ствол брось на пол, мусор, – приказал бандит.

Шепель нагнулся, положил пистолет. Поднялся.

– Что дальше? – спокойно спросил он бандита.

– А дальше – кругом и на выход шагом марш!

– Зачем?

– Что значит «зачем»? – взревел бандит. – Не задавай вопросов, а делай, что сказано!

– Если ты хочешь быстрее оказаться в тачке, то должен тебя огорчить: мои ребята отогнали ее за ворота.

– Какого хрена?!

– Чтобы случайно не повредить.

– Врешь, сука!

– Не веришь, поди проверь.

– Я вот сейчас снесу тебе полчерепа, и твои людишки быстро забегают!

– Так от этого тебе только хуже будет… В общем, Комар, мужик, я смотрю, ты неглупый, воевал, мне тоже пришлось, предлагаю договориться миром.

– Машину прикажи ко входу подогнать! Тогда, может, и поговорим…

– Хорошо, я сейчас достану из накладного кармана телефон и по нему передам приказ подчиненным.

– Так крикни… Ночью далеко слышно!

– Как скажешь.

– И смотри: сбежишь, я пристрелю бабу. У меня здесь заложников много. Да ты сам знаешь. А по мне что бабу, что ребенка замочить – все едино.

– С чего это ты вдруг так озверел?

– Не твое дело! Ступай к двери, командуй своими псами.

– Скажи, Комар, а тебя музыка из «ящика» не раздражает? – неожиданно спросил Шепель. – Хрень какую-то гонят для дебилов…

– Чего?

– Может, выключить телевизор, спрашиваю?

– Ты чего зубы мне заговариваешь?.. Кстати, где твой напарник? Вы же двое ворвались в фойе?..

– Он ушел. Зачем двоим рисковать жизнью?

– А ты, значит, смелый?

– Мне по штату положено вести с тобой переговоры.

– Никаких переговоров! Делай, что сказано.

– Сделаю, не беспокойся и не нервничай. Дружка своего с собой возьмешь или нам оставишь?

– Вам оставлю в качестве трофея, – усмехнулся бандит. – Мне он не нужен.

– А говоришь, в Афгане в разведку ходил… «За речкой» наши своих не бросали.

– Тогда еще были свои, а сейчас каждый сам по себе.

Телефон Шепеля провибрировал сигналом вызова. Майор расстегнул накладной карман.

– Не сметь! – взревел Комар. – Никаких переговоров!

Но майор не обратил на запрет никакого внимания:

– Слушаю!

– Это Тимохин. Что за стрельба у тебя?

– Хорошо, что ты позвонил. Начальник охраны объекта взял в заложники женщину-инвалида.

– Ну, Миша, от кого, а от тебя я подобного промаха не ожидал…

– Что поделать, стечение обстоятельств… Ты вот что, передай моим ребятам, чтобы подогнали тачку бандитов ко входу в барак.