– Провел исследование, прежде чем соваться к патриарху, – повел плечами Артем. – Сергий, как сообщают, развратной жизни не оставил, хоть и имеет жену и детей, а также, что гораздо серьезнее, похоже, здорово проворовался. Теперь понимаешь, в каком положении находится сейчас Савватий, и почему ему было как-то не до Досифея?

Мономах кивнул.

– В общем, – продолжал сын, выдувая тонкими ноздрями сизый дым, – если станет известно, что под самым носом у патриарха долгое время процветала самая настоящая секта, а он и пальцем не пошевелил, чтобы пресечь ее деятельность, шумиха поднимется – мама не горюй!

– Как сказал Порфирий, таких групп по матушке-России немало, так почему именно эта в конце концов так взволновала Савватия?

– Во-первых, потому что Досифей прикрывается именем патриарха – только этого ему не хватало, понимаешь? Кроме того, в его так называемом приходе, похоже, нехорошие дела творятся, вот и послали, значит, дядю Олега со всем этим разбираться… А вон как вышло!

Они снова помолчали какое-то время, глядя на то, как ярко-красный солнечный диск медленно катится за горизонт в окружении золотистого сияния.

– Пап, как вообще получилось, что дядя Олег стал этим заниматься? – спросил Артем. – Он ведь юридический закончил!

– Сам не пойму, Тема, – вздохнул Мономах. – Твой дед всегда думал, что Олег пойдет по его стопам. Он считал меня шалопаем… да я, честно говоря, таким и был, и они с твоей бабушкой боялись, что из меня ничего путного не выйдет.

– Они ошибались! – возразил Артем.

– Да, но не в Олеге. Он подавал большие надежды. Когда мы были пацанами, он вечно таскал в дом больных котят, щенят и птиц… Больше всего птиц! За них ветеринары браться не любят – слишком грязно, хлопотно, да и уж больно быстро они умирают – еще до того, как успеешь понять, что с ними не так. И Олег их лечил, причем часто – успешно. Правда, он не любил причинять боль, даже ради того, чтобы помочь, поэтому болезненные манипуляции выполнял я: колол, куда говорил Олег.

– Ты делал уколы птицам?!

– Голубям, чайкам, воронам – да. А Олег кормил их через зонд, когда они отказывались есть, давал обезболивающее, делал перевязки. Поэтому его они любили, а меня клевали, царапали и щипали, помня, что именно я делал им больно.

– Несправедливо!

– Такова жизнь… Короче, врачом должен был стать он, а не я. Мне, по мнению твоего дедушки, грозила тюрьма!

Артем недоверчиво хмыкнул: то, о чем говорил отец, казалось ему полной чушью.

– Но Олег выбрал юриспруденцию, – снова заговорил Мономах. – Он хотел помогать людям и работать в правоохранительных органах, в следствии или прокуратуре.

– И что же этому помешало? – задал вопрос Артем.

– Любовь.

– Что?!

– Скажешь, с тобой такого не случалось?

– Да при чем тут… Как любовь могла повлиять на его будущее, я хочу сказать? Это же… ну, это совсем несовременно, пап!

– Ты же знаешь своего дядю – он… был романтиком. – Произнося эти слова, Мономах ощутил, как пусто стало внутри от слова «был» – как будто из него выкачали воздух.

– Олег что, влюбился и ударился в религию? – недоверчиво спросил между тем Артем. – Не верю!

– А ты поверь, – грустно усмехнулся Мономах. – Это мы с тобой, люди приземленные, не в состоянии… Погоди-ка, а как звали ту девочку в девятом классе – Люся?

– Лера. Пап, мне было пятнадцать!

– И вел ты себя как влюбленный самолет, потерявший шасси!

– Это были гормоны, и тебе, как медику, должно быть понятно… И что, той девице дядя Олег не нравился? Ну, тогда она просто круглая дура!

– Не думаю, что дело было только во влюбленности и в том, что она не стала взаимной. Олег всегда был непохож на других – на меня, на отца… Он слишком много размышлял, его касалось все, что происходило вокруг, он не умел отбрасывать лишнее и сильно переживал, если не мог помочь или что-то изменить к лучшему. Не знаю, как он на это решился, но твой дядя бросил университет на четвертом курсе и поступил в духовную семинарию. Твой дедушка тогда чуть с ума не сошел от ужаса: представь, семь поколений врачей в семье, а старший сын подался в священнослужители!

– Он правда хотел стать священником?

– Думаю, да. Твой дядя всегда интересовался историей, в том числе религии: в университете это был его любимый предмет наряду с криминалистикой. В то время из всей семьи он продолжал общаться только со мной: отец грозился от него отречься, а мама… Ну, ты знаешь, бабушка всегда на стороне твоего дедушки!

– Но он же не…

– Нет, Олег окончил семинарию, но не был рукоположен. Позже он рассказывал мне, что его духовный отец сыграл в этом немалую роль: он счел, что Олег не готов стать священнослужителем. Более того, он был уверен, что у Олега другая дорога в жизни. Так и вышло. Твой дядя восстановился в университете, доучился и окончил его с красным дипломом. После этого поработал какое-то время по специальности, а потом пропал на два года. Не писал, не звонил, и мы не знали, что и думать. Затем он приехал, сказал, что нашел хорошую работу в столице. С тех пор я почти ничего не знал о его делах – он не рассказывал, а все попытки родителей выяснить, чем же он все-таки занимается, не увенчались успехом. Однако дед вздохнул с облегчением, ведь Олег отказался от церковной карьеры и занимался какими-то вполне земными, пусть и не до конца понятными делами.

– Лучше бы он стал священником, – тихо проговорил Артем. – По крайней мере, был бы жив сейчас…

* * *

Алла чувствовала, что дела о гибели брата Мономаха и исчезновении Анны Дорошиной связаны, но пока не могла найти этому подтверждения: ни один из знакомых не слышал, чтобы Анна упоминала имя Досифея или название его «прихода». Зато патриарх времени даром не терял и успел связаться с начальством Аллы. Очевидно, не до конца доверяя посредничеству отца Порфирия и опасаясь излишней болтливости Аллы, которую он лично не знал, Савватий решил подстраховаться. На следующий день после похорон Аллу вызвал к себе Дед. Осторожно, стараясь ее не обидеть, он попытался выяснить ее отношение к делу, а также донести до нее важность того, что его нужно вести не просто аккуратно и тщательно, но и тихо. Поэтому вот уже пару дней у Аллы было отвратительное настроение. С одной стороны, нужно ехать в тмутаракань для встречи с Досифеем, с другой – какие для этого основания? Автомобиль Олега сгорел на проселочной дороге вблизи шоссе неподалеку от Красного Села, а они даже не в курсе, где именно расположена община Досифея! Это, конечно, можно выяснить, но что они ему предъявят? Он скажет, что никогда не видел Олега, и вся его паства это подтвердит!

– Есть новая информация, Алла Гурьевна! – радостно поприветствовал ее Белкин, и Алла встрепенулась. Они с Антоном и Дамиром поделили пострадавших от таких же афер, что и Дорошина, и в последние дни без устали бегали по адресам, собирая информацию в попытке найти какие-то пересечения, способные их объединить.