Следующий день был днем памяти предков. Утром, взяв пироги и кувшин с медовухой, мы пошли на семейное кладбище, которое находилось за поселением. Возложили пироги на могилки и налили в маленькие деревянные пиалы медовуху.

Потом вернулись домой к поминальному обеду, во время которого вспоминали предков.

Я видела, что глядя на меня, Януша так и распирало что-то сказать, но под строгим взглядом отца он молчал. Выйдя из-за стола Радомир позвал его с собой, и тот громко вздыхая пошел с ним.

– Что-то вы сегодня притихшие, – сказала Улана, глядя на нас с Ладой. – Это на вас прыжки через костёр так подействовали? – спросила она лукаво.

А вот это интересно. Ну, со мной все понятно, а вот Лада то с кем?! Я с удивлением посмотрела на неё, но она молчала.

– Она с Милославом прыгнула, – пояснила мне Улана. – Он просто расцвел от счастья, когда она с ним пошла.

– А потом куда ты пропала? – спросила она Ладу.

– Домой пошла, – коротко ответила та.

– Почему же он тебя не провел? – удивилась она. – Я видела, как он искал тебя на празднике, даже ко мне подходил.

– Мама! – воскликнула Лада и выбежала из дома.

– Да что это с ней?! – вздохнула она.

– Наверное, из-за меня, – тихо сказала я.

Улана посмотрела на меня мудрым взглядом:

– Драгомир сделал свой выбор, и тут нет твоей вины. Мы с тобой понимаем, что у Лады с ним не было никаких шансов. Главное ты сделай свой выбор, и не разбей ему сердце.

– Я пойду за Ладой, – сказала я и выскочила из дома, с горящими щеками.

И тут же увидела его во дворе. Он разговаривал с Радомиром. Я замерла, не зная как поступить, то ли убежать, пока меня не видят, то ли подойти поздороваться. Пока я раздумывала, Драгомир посмотрел на меня и кивнул, чтобы я подошла. Я пошла к нему, чувствуя, как ещё горят мои щеки.

– Позвольте мне пригласить на прогулку вашу гостью, – официально обратился он к Радомиру.

– Позволяю, – в том же тоне ответил тот. – Береги её, – сказал он, улыбаясь в бороду, но была у него тень беспокойства в глазах.

– Мне надо плащ накинуть, – сказала я, собираясь вернуться в дом. Сегодня я была в своей старой одежде – джинсы и свитер.

– Драгомир снял с плеч свой и укутал меня.

– Ты же замерзнешь!

– С тобой я не замерзну, – сказал он с намёком, и я вспыхнула.

А потом уже игриво:

– Ты уже стала беспокоиться обо мне?

– Вот ещё! – фыркнула я и мы пошли.

Шли мы в молчании. Драгомир посмотрел на меня и чему-то улыбнулся.

– Что? – спросил я.

– Как странно… Девушки постоянно пытаются увлечь меня разговорами, но мне с ними скучно, с тобой же мы молчим, а мне хорошо.

Я пожала плечами.

– А куда мы идем? – поинтересовалась я.

– Я хочу показать тебе одно место.

Мы шли в сторону кузницы, потом прошли её, и остановились на вершине холма, где под березой было два холмика, окруженные камнями. На них лежали возложенные пироги и пиалы. Я все поняла.

– Тут лежат мои родители, – сказал Драгомир. – Это было любимое место моей матери и отец её здесь похоронил.

– Отец всю жизнь любил мою мать, и после её смерти никто так и не смог занять ее место в его сердце.

Он помолчал. Потом посмотрел на меня, и я понимала, что сейчас в этих янтарных глазах вижу его обнаженную душу:

– Ты в моем сердце, девушка. Я тебя никогда не предам и не оставлю. Я буду беречь тебя и заботиться до последнего вздоха. – В тишине, на этом дорогом ему месте, это была клятва, которая потрясла меня до глубины души.

– Пошли, у меня есть для тебя подарок.

Мы подошли к кузнице. Он зашел туда, а через мгновение вышел и протянул мне браслет, с нанесённым узором и фигурами в виде песочных часов. Я провела пальцем по узору.

– Эта фигура, – он указал на песочные часы, – символизирует великого Леда и Рожану, он отдал ей половину мира, а я отдаю тебе половину моего сердца. У меня захватило дыхание. Я протянула руку, и он надел на неё браслет. После таких слов, сказать просто «спасибо» – было мелко. Я притянула его голову к себе, и поцеловала, передавая переполнявшие меня чувства.

Когда мы шли обратно, ко мне подошла белокурая девочка лет семи, и очень смущаясь сказала:

– Ты вчера всем девочкам делала прически, – и замолчала. А потом, набравшись храбрости, застенчиво спросила:

– А сегодня делаешь?

Я присела перед ней:

– А сегодня я делаю прически только красивым маленьким девочкам. У тебя ленточки есть?

– Есть. – И она протянула мне зажатую в кулачке ленту.

В то время, что я делала ей прическу, набежала ещё детвора разного возраста. Пока я плела и их, Драгомир терпеливо меня ждал, посмеиваясь над маленькими модницами.

– У тебя талант, – сказал он, когда меня наконец-то отпустили и мы смогли уйти.

– Ага, но только этот, – засмеялась я.

А потом я посмотрела на него и уже серьёзно выпалила:

– Драгомир, ну какая из меня жена?! Я ведь ничего не умею и не приспособлена для жизни здесь.

Он остановился и, глядя в глаза, тихо сказал:

– Неужели ты думаешь, что для меня это важно?!

– Мы с отцом привыкли справляться с домашними делами сами. Только после его смерти я договорился с вдовой, которая осталась с пятью детьми: она приходит и делает все домашние дела, а я обеспечиваю её мясом и деньгами.

– Если ты согласишься, то мы не будем ничего менять.

Он нежно дотронулся до моей щеки:

– Для меня важно, чтобы ты была рядом в моей жизни. Проснуться утром и увидеть твои глаза, цвета грозового неба, – произнес он проникновенно. Вот блин! В этот момент его идея со свадьбой уже казалась мне чуть менее безумной. Я взяла его за руку, и мы неспешно пошли к дому.

На следующий день все мужчины поселения поехали в лес пополнить запас бревен.

Лада меня избегала и я решила выяснить с ней отношения.

Перехватив её на улице, я сказала:

– Лада, давай поговорим!

– О чем? – вскинулась она. – Как мужчина моей мечты целовал тебя?!

– Когда ты это видела? – спросила, смутившись, я.

– Вчера на празднике. Я увидела, что вы уходите, и пошла за вами, – и её глаза меня обвиняли.

– Лада, я не планировала этого.

Тут меня осенило:

– Так это ты поэтому с Милославом через костер прыгнула?