– Ты жива? Тебя не съели? Уже ведь год прошел как ты пропала! А что с Чарушей?

При имени сестры Лиса помрачнела.

– Она умерла? Прости!

– Нет, она жива, – мрачно сказала Лиса.

– Да в чем дело то?!

– Она живет с князем. Корчит из себя хозяйку. Поёт ему о своей любви. – При этих словах глаза Лады расширились в неверии.

– Поешьте, я все расскажу.

– Сначала я думала, что мы случайно в лес так далеко зашли и нас гроги поймали, а уже после поняла, что она давно это задумала, но боялась идти одна. Чаруша слышала о богатстве князя и бредила им. Когда нас поймали и привели к князю, она начала говорить ему о своей любви, и что она родилась под утро, когда был густой туман. Князь её оставил и стал с ней жить. Теперь она только и знает, что одевается и меряет украшения, которые ей дарит князь.

– А как же ты? – спросила Лада.

– А я здесь служанка: принеси, убери, постирай.

– Что будет с нами? – спросил я Лису.

– Я не знаю. К вечеру приедет князь, там и решит.

То что он не убил девушек вселяло надежду. Может, и остальное все преувеличили:

– А он точно людей ест? – спросила я.

– Точно, – с дрожью в голосе ответила Лиса. – Однажды девушку привели, не из нашего селения. Она рыдала и кричала, что все здесь нелюди, мерзость на земле великого Леда, как она всех ненавидит. Так князь сказал лишь два слова: «на кухню» – вечером её подали на ужин.

От этих слов нас передёрнуло.

– Кто же готовил этот ужин? – с ужасом спросила я

– Гроги. На кухне готовят гроги. Они очень хорошие повара. Вот и кашу эту они готовили.

Каша была вкусная, но после этих слов аппетит у меня совсем пропал.

Я заметила, что Лиса странно смотрит мне за спину, и жалостливо отводит глаза.

– В чем дело? – спросила я.

– Прости меня, что смотрела на твою беду, – смутилась Лиса.

Я не поняла о чем она. Лада рассмеялась:

– Твоя сумка за плечами под плащом похожа на горб.

Я оглянулась – и правда. Когда я собирала ветки, то надела рюкзак за плечи, чтобы он не сползал.

Лиса немного поговорила с нами, спросила про отца, братьев. Поплакала, узнав о смерти матери. Потом за ней пришел грог и она, взяв пустой поднос, ушла, а мы остались ждать вечера и нашего приговора.

Я нарезала уже сотый круг по камере, когда за нами пришли.

В сопровождении грога мы прошли по каменному коридору, поднялись по лестнице и миновали еще несколько комнат, пока не пришли в большой зал, с огромным очагом, украшенным замысловатыми узорами. На стенах висели гобелены. За длинным столом, разместились около тридцати грогов, а во главе сидели князь и девушка, одетая в изящное золотистое шелковое платье, украшенное кружевами и богатой вышивкой. «Чаруша» – подумала я. Девушка была красивая: карие глаза, белокурые волосы, правильные черты лица. Впечатление портили лишь капризно изогнутые пухлые губы.

Нехотя я перевела взгляд на князя и споткнулась. Мой взгляд приковали нечеловеческие черные глаза, взирающие с абсолютно ледяным безразличием. Кожа на лице была сероватого цвета, похожая на кору дерева, но менее рельефная по текстуре, чем у грогов. И если у тех лица были лишь человекоподобные, то у князя черты остались человеческими. Прямые светло-русые волосы спадали до плеч. Одет в строгий черный камзол, украшенный серебристой тесьмой, под который надета рубашка из тонкого полотна.

Князь встал и не спеша подошел к нам, медленно обходя нас по кругу. Потом остановился передо мной.

– Так вот ты какая, горбатая девушка, которая сражалась как тигрица, – медленно произнес он.

Он осмотрел меня с головы до ног. Взгляд задержался на ветровке, которая виднелась из под плаща, и опустился на джинсы.

– Ты странно одета, – наконец произнес он.

Я молчала, а он, кажется, ждал ответа.

– Мне это уже говорили, – произнесла я.

– Откуда ты?

– Из деревни возле леса.

– Вот она, – он указал на Ладу, которая дрожала как осиновый лист, – она из деревни. Спрашиваю ещё раз, откуда ты?

– Я недавно пришла в деревню, – обтекаемо ответила я.

– Откуда?

– Издалека.

Он стоял, и как будто к чему-то прислушивался. Чаруше не понравилось внимание, уделяемое мне. Она встала и подошла к князю. Обхватив его руку, она заставила посмотреть на себя.

– Любимый, оставь в покое эту страшилу, – кокетливо произнесла она.

– Я, кажется, встретила свою знакомую, – она перевела злобный взгляд на Ладу.

– Милый, отдай мне её в служанки, – попросила она нежным голосом.

– Тебе Лисы мало?

– Но она вечно бегает по делам, её не дозовешься.

– А эта, – она посмотрела на меня, – пусть помогает на кухне, да в комнатах убирает.

– Я вижу, ты уже все решила! – с непонятной интонацией сказал князь.

– Любимый, я так скучаю, когда тебя нет! Они меня развлекут, – и она с надеждой посмотрела на князя.

– Пусть будет так! – сказал князь и, потеряв к нам интерес, вернулся к столу.

Нас провели на просторную кухню, где хлопотало несколько грогов. Усадив нас в сторонке, перед нами поставили еду: кашу с мясом и хлеб. Опасливо глядя на куски мяса, я спросила:

– А из кого мясо?

Гроги засмеялись:

– Не бойся, сегодня на ужин олень, – сказал один из них. – Хотя и человечина бывает. – Он облизался.

Мы приступили к еде. Гроги перестали обращать на нас внимание. Лишь Лиса улыбалась нам, бегая с подносами. Когда мы закончили с обедом на кухню зашел необычный грог. Если все остальные гроги были похожи между собой и как бы без возраста, то этот был старше их всех – как дедушка среди молодёжи. Он подошел к нам и внимательно нас осмотрел. Потом его взгляд остановился на мне:

– Как тебя зовут?

– Кристина. А вас? – внезапно спросила я. Странно, но я его не боялась.

Кора на его лбу пошла морщинами, от удивления:

– Харольд, – ответил он. – Ты первая из людей здесь, кто об этом спросила.

– Наверное, они очень боялись, чтобы знакомиться, – ответила я.

– А ты значит не боишься?

– Нам сказали, что сегодня нас не убьют.

Он засмеялся:

– Ты нравишься мне, Кристина.

– Мне тоже приятно с вами познакомиться, – вежливо ответила я, и он опешил от удивления.

– Мой вид тебе не противен? – удивлённо спросил меня он.