Перед всяким боем нужно проводить разведку. Так делается всюду и всегда. Даже в спорте. Так сделал и я, разослав письма своим друзьям в Москву, Ленинград и Одессу. Ответы были неутешительные. В каждом из институтов очень большие конкурсы. Но главное не это… Об этом я узнал несколько позже, когда приехал уже сдавать экзамены. А пока я решил действовать по принципу: «Погибать, так с музыкой». А ещё лучше: «Падать, так с хорошего коня!» Здесь у меня, по крайней мере, был некоторый опыт (см. «Записки фантаста»)…

Итак, решено. Буду падать с хорошего коня. То есть, поступать в самую лучшую аспирантуру.

Первое знакомство с кафедрой телевидения началось с небольшого конфуза. Сдав документы и заполнив все формальные бумаги, я разыскал саму кафедру. Решил познакомиться. Вхожу в лабораторию, в которой довольно солидный мужчина беседует со студентами. Не иначе как профессор, думаю, и всё выжидаю момент, когда он освободится. Наконец, такой момент настал, и я робко подсаживаясь, завожу кой-какой разговор, знакомлюсь и, как бы между прочим, спрашиваю, кто сейчас заведует кафедрой.

– Естественно, Семён Исидорович! – отвечает мне этот, которого я уже окрестил профессором. В дальнейшем оказалось, что он не профессор, а академик, но по туризму, к тому же очень общительный и очень энергичный человек.

– А как фамилия этого Семёна Исидоровича? – опять проявляю свою любознательность.

– Катаев, – отвечает, а сам смотрит на меня как-то подозрительно.

– А не будете ли вы столь любезны, уважаемый Эдуард Владимирович (так звали моего собеседника), просветить меня, кто такой Катаев? В смысле, какие у него книги и прочее…

По тому, как он отреагировал на мои вопросы, мне сразу стало ясно, что я что-то «сморозил» совсем неприличное. Он долго смотрел на меня изучающим взглядом, а потом, видно не уловив соответствия между словами и их источником, неожиданно спросил.

– Слушай, парень, откуда ты приехал, такой дремучий?…

Почему-то вспоминается анекдот. Страна готовится отмечать столетие Ленина. На вступительных экзаменах у абитуриента спрашивают:

– Скажите, пожалуйста, какая сейчас приближается знаменательная годовщина?

– Не знаю.

– Ну, самая большая, самая круглая?

– Не знаю.

– Не может быть, говорят ему. Откуда же вы приехали?

– Из Мелитополя, – отвечает абитуриент.

Тогда один профессор из комиссии поворачивается к другому и говорит:

– Коллега, не поехать ли нам отдохнуть в Мелитополь?

Если бы моё поступление было не в 65-м году, а несколькими годами позже, я бы непременно ответил, что из города, который недалеко отстоит от Мелитополя. Но коль нет, то нет. Пришлось скрасить свою «серость» другой шуткой, зато расстались мы в добрых отношениях. При этом я много узнал и о кафедре и о перспективах, которые были не очень обнадёживающими. Оказывается, только от кафедры поступают два человека, которые готовились к этому уже несколько лет, имеют тему, хороший задел и прочее.

– Плохи ваши перспективы, Гуглин, – такими словами встретила меня зав. аспирантурой, женщина солидная и имеющая богатый опыт.

– Вот смотрите, уже подано восемь заявлений. Два от кафедры, этих примут в первую очередь. Два целевика, их примут, даже если они сдадут на одни тройки. Ничего не поделаешь, закон. Нужно готовить научные кадры для периферии. Есть ещё два человека, которых должны принять в любом случае. Один из них принёс готовую диссертацию, а другой, – она несколько замялась, а потом всё-таки сказала.

– Он, видите ли, работает главным инженером на Останкинском телецентре. А это кое-что значит! Итак, шесть. Да, чуть не забыла, ещё один араб из Багдада. Естественно, без экзаменов и без конкурса. А примут, как обычно, в таких случаях, одного-двух. Решайте сами, вы восьмой, и шансов у вас меньше, чем у всех.

– А что вы мне можете посоветовать, как человек опытный в данной ситуации? – пролепетал я.

– Возьмите свои документы и попытайтесь в другом месте. Например, в НИИ. Там не бывает таких конкурсов. Позвоните Чернобелому. Он у них бог и царь. Захочет – возьмёт, и год у вас не пропадёт бесцельно.

– Спасибо, – говорю за добрый совет. – Я попытаюсь, но документы пусть пока полежат у вас.

Звоню богу и царю в одном лице. Представляюсь. Объясняю ему ситуацию и спрашиваю, в чём он может мне помочь? В ответ слышу:

– Я сейчас уезжаю в Женеву на симпозиум, а приеду через месяц. Поскольку время приёмных экзаменов к тому моменту уже закончится, то и разговаривать не о чем. Приезжайте в следующем году.

Звоню ещё некоторым царькам, рангом поменьше. Результат тот же, только слова другие. И чего мне вдруг взбрело в голову пересаживаться на худшую лошадь? Пусть будет, как будет. Нужно жить своим умом! По крайней мере, некого будет винить. Мы ещё повоюем!

Экзамены начались, почему-то, с второстепенных предметов, марксистской философии и английского. Конечно, для высокого начальства это были самые важные дисциплины, особенно первая. А может быть, пытались реализовать кое-какой отбор. Но мне это не грозило, потому, что я их уже сдал заранее, поэтому, с некоторым безразличием, наблюдал за своими соперниками. Следует сказать, что сдавали они не плохо, только целевики иногда получали четвёрки и радовались, что всё это для них «по барабану».

Вот тогда-то у меня и мелькнула мысль: «А какого чёрта»! И почему я должен терпеть эту дискриминацию. Чем я хуже их? Может быть, отправить телеграмму в Новосибирск, заму по науке, примерно следующего содержания: «Уважаемый Энгельс Алексеевич! Вы должны меня помнить, так как я делал у Вас самые оригинальные курсовые. Сейчас я сдаю экзамены в аспирантуру МЭИСа. Только Ваш институт не прислал целевиков. Ещё не поздно, подтвердить мои полномочия в качестве Вашего доверенного представителя. После окончания, я, естественно, приеду к Вам работать. Примите и прочее…». К счастью, я остановил и полностью отбросил эту мысль. Идти в науку с заднего хода. Нет, лучше вообще не поступить. Будет возможность, можно заниматься наукой и без аспирантуры. Не в ней счастье!

Удивительное свойство вдруг обнаружил я у себя. Казалось бы, что за сложность, сдать один экзамен. Сколько их я сдал за свою жизнь… А сколько принял, будучи преподавателем? Пора бы и привыкнуть. Не получилось. В спорте это называют предстартовым мандражом. Есть, говорят даже успокоительные таблетки. Все эти мысли ни к чему не приводили, и я по-прежнему никак не мог решиться и пропускал вперёд всех своих конкурентов. Видно, так устроен человек, что со временем он забывает былые трудности. Нужно всех преподавателей пропускать, время от времени, через процедуру экзаменов. Тогда они лучше будут понимать состояние своих студентов. А чего волноваться? Подготовлен я хорошо. Опыт изложения материала имею. Что ещё нужно? Вот и последний из соискателей пошёл…

– Заходите, Гуглин, в компании меньше нервной энергии потратите, – это уже по мою душу. Чувствую, что эта лёгкая шутка сразу как-то сняла напряжение. А когда взял билет и начал осваиваться, то и совсем вошёл в норму. Атмосфера доброжелательная, как на «экзамене у капитанов». В центре сидит Катаев Семён Исидорович. Ему очень много лет, но по тому, как он подтянут, какие и как он задаёт вопросы, мне становится ясно, что он ещё на высоте, другим бы так.