народа, пробравшиеся на руководящие посты, изображали Шамиля как реакционера» (стр. 17). Затем в журнале «Вопросы истории» (№ 9, 1950) появилась небольшая статья на ту же тему секретаря Дагестанского обкома партии А. Даниялова, повторявшая и в некоторых случаях развивавшая основные положения статьи Багирова. В 1951 г. были опубликованы статьи Якунина («Вопросы истории», № 4, 1951), А. Фадеева (№ 9, 1951), передовая в «Вопросах истории», № 4 и др., в которых безапелляционно утверждалось, что присоединение народов Средней Азии и Кавказа к России было делом прогрессивным. То, что присоединение носило насильственный характер и являлось проявлением агрессивной экспансионистской политики царизма, нимало не смущало марксистских глашатаев этой доктрины. Они полностью игнорировали мнение В. И. Ленина по этому вопросу и отстаивали тезис, что приграничным государствам Средней Азии грозила опасность поглощения другими, более отсталыми по сравнению с Россией, государствами (Персия, Турция) или угроза порабощения английским империализмом.

В начале 1951 г. «Правда» опубликовала статью Г. Шашибаева, X. Айдаровой и А. Якунина под названием «За марксистско-ленинское освещение вопросов истории Казахстана», в которой была подвергнута разгрому книга казахского ученого Е. Бекмаханова «Казахстан в 20И0 гг. XIX века». Эта работа была защищена автором в качестве докторской диссертации. Официальными оппонентами были член-корреспондент АН СССР Н. М. Дружинин, член-корреспондент А. М. Панкратова и проф. М. П. Вяткин.

Как и полагается, после статьи в «Правде» был созван Ученый совет Института истории (21 февраля 1951 г.). Председательствующий, заместитель директора Института С. Л. Утченко призвал к резкой критике работы Бекмаханова и напомнил, что в 1947 г. во время дискуссии о мюридизме и Шамиле такие ведущие историки, как Н. М. Дружинин, А. М. Панкратова, М. В. Нечкина, будто бы дали неправильную оценку этому движению, охарактеризовав его как прогрессивное. Согласно канонам того времени, речь С. Л. Утченко изобиловала такими эпитетами, как «порочная», «антимарксистская», «буржуазно-националистические извращения». В своем выступлении С. Л. Утченко заявил: «Таким образом, Бекмаханов поднимает на щит султана Кенесары. Создавая своего казахского Шамиля, Бекмаханов трактует Кенесары с буржуазно-националистических позиций». Оратор призвал к пересмотру оценок и других национальных движений, как, например, андижанского восстания 1898 г., поскольку оно имело религиозную форму и было поддержано английскими агентами. Реакционный характер андижанского восстания С. Л. Утченко видел в том, что его целью было создание самостоятельного независимого мусульманского государства в борьбе «за отторжение от России значительной части Средней Азии». В этих словах и содержится квинтэссенция официального взгляда того времени: всякую попытку отделения от царской России следует рассматривать как реакционную и как отторжение от России ее территории! Мысль С. Л. Утченко была затем развита А. Якуниным, который представил политику царской России того времени в Средней Азии как... оборонительную. Якунин говорил об агрессии среднеазиатских ханств в Казахстане и заявил, что «царское правительство было вынуждено строить укрепления для того, чтобы оградить от разбойных набегов русские и казахские селения»... Кенесары же «опирался в своей борьбе именно на среднеазиатские ханства и вдохновлялся именно ими». По моде того времени Якунин напомнил и о шпионской деятельности английских колонизаторов и пр. Фактически это выступление оправдывало колонизаторскую политику русского царизма.

Вынуждены были признать ошибочность своей оценки движения Кенесары, а также ошибочность некоторых взглядов Бекмаханова и бывшие его официальные оппоненты Н. М. Дружинин, А. М. Панкратова и профессор М. П. Вяткин (он был ответственным редактором книги Бекмаханова). Н. М. Дружинин сделал это, правда, в очень осторожной и строго научной форме. Айдарова — один из авторов статьи «Правды» — была аспиранткой Н. М. Дружинина. Николай Михайлович был настолько возмущен ее выступлением на Ученом совете, что перестал с нею раскланиваться.

Однако дело не ограничилось обсуждением. По предложению С. Л. Утченко Ученый совет признал неправильным свое прежнее решение о присуждении Е. Бекмаханову степени доктора исторических наук и отменил его. Во время первого голосования по этому вопросу (об этом, разумеется, в печати не сообщалось) против нового предложения голосовали Н. М. Дружинин и А. М. Панкратова. Тщетно С. Л. Утченко убеждал их голосовать вместе со всеми. Они не согласились. Тогда был объявлен перерыв, и на следующий день Ученый совет собрался вновь. Но до того А. М. Панкратова была вызвана в ЦК КПСС для беседы... При вторичном голосовании лишь один беспартийный академик Н. М. Дружинин сохранил свою позицию. Те, кто знал Н. М. Дружинина, этого честнейшего человека, «рыцаря исторической науки», и не ожидали от него ничего другого. В то время вряд ли А. М. Панкратова могла поступить иначе — ведь она была членом партии (в том же году, на XIX партсъезде, она была избрана членом ЦК КПСС).

Е. Бекмаханов был лишен докторской степени, снят с работы и вскоре арестован. Несколько лет он пробыл в заключении, был после XX съезда КПСС реабилитирован и восстановлен в степени доктора наук. Оценка его работы как порочной была признана ошибочной.

Об этой истории в последующие годы в Институте старались не вспоминать. Неловко все же!

Спор о прогрессивности присоединения окраинных народов к Российской империи, который мог бы развиваться на чисто научной платформе, очень скоро выродился в погром, наклеивание ярлыков, шельмование и сведение личных счетов. Особенно характерной в этом отношении была статья А. Якунина «К вопросу об оценке характера национального движения 30И0 гг. XIX в. в Казахстане» («Вопросы истории», № 4, 1951), которая выглядела как донос, ибо, помимо безусловного, так сказать, «буржуазного националиста» Бекмаханова, автор называл лиц, разделявших точку зрения Бекмаханова и поддерживавших его, в том числе проф. М. П. Вяткина, А. М. Панкратову, А. П. Кучкина, Н. М. Дружинина, С. В. Бахрушина, вице-президента Казахской АН Кенеспаева, секретаря ЦК компартии Казахстана Омарова, рецензента К. Шарипова.

В апреле 1951 г. ЦК компартии Казахстана осудил ошибки Бекмаханова, а также «ошибки» во втором издании коллективного труда «Истории Казахстана». Этот вопрос обсуждался также и на пленуме ЦК. Ученый совет Института истории, археологии и этнографии Академии наук Казахской ССР постановил считать движение Кенесары реакционным. Тут же было принято решение ходатайствовать о лишении Бекмаханова ученой степени доктора наук, кандидата наук и звания профессора. Подобной каре был подвергнут на этом же заседании и кандидат исторических наук Дильмухамедов, совершивший якобы «те же буржуазно-националистические ошибки» в своей диссертации. В октябре 1951 г. Дильмухамедов был лишен степени. В ноябре 1951 г. тот же Ученый совет ходатайствовал о лишении ученой степени кандидата литературоведения еще одного сотрудника Института — А. Жиренгина за его работу «Абай и его русские друзья». «Преступление» Жиренгина состояло в его тезисе, что творчество знаменитого