– Как ваши ладони, мисс Таунли? – спросил он. – Зажили?

Улыбнувшись, девушка кивнула, отложила пяльцы и протянула ему руки ладонями вверх.

– Конечно, было неприятно, но Онор промыла мне ссадины и обработала какой-то мазью, – ответила Шарлотт. – Видите, теперь они у меня зажили.

Джон взял ее руки в свои. Они у нее были очень изящные и нежные, почти как у ребенка, и у него возникло желание стать ее защитником.

– Мистер Баннистер, я очень сожалею, что леди Мартиндейл…

– Умоляю вас, забудьте все, что она мне наговорила, – прервал он девушку. – Меня беспокоит ее отношение к вам.

– Не надо, мистер Баннистер. Я уже к ней привыкла. Хотя должна признаться, что иногда боюсь ее. Вот послушайте.

Из-за высокой живой изгороди до них донесся резкий, словно удар хлыста, голос леди Мартиндейл. Старуха давала девочкам очередной урок этикета.

Джон вопросительно посмотрел на Шарлотт. Та прыснула от смеха.

– Она учит девочек не сутулиться, ходить плавно с прямой спиной и правильно делать реверанс.

– Для чего? – удивленно спросил он.

– Чтобы они со временем могли стать служанками или горничными в богатых домах. Леди Мартиндейл не может, чтобы кого-нибудь не мучить. В особенности молодых. Поскольку Онор не обеспечила ее правнуками…

– Но ее время еще не прошло, – заметил Джон. Шарлотт высвободила свои руки, взяла моток и попыталась продеть нитку в ушко иголки.

– Теперь я уж и не знаю, выйдет ли она замуж, – ответила девушка. – Ведь сейчас Онор все свое свободное время отдает этим детям.

– А вы? Вас ждет такая же судьба?

– О нет. Мне очень повезло. У меня нет денег, Онор попросила меня ей помочь. Я заняла место гувернантки, но она относится ко мне как к подруге.

Какая же она наивная, подумал Джон. За недолгое время знакомства с Шарлотт он заметил, что с ней обращаются немного лучше, чем со слугами. Ее благожелательные отзывы о старухе и мисс Мартиндейл свидетельствовали о добром сердце. Ему захотелось снова взять ее руки в свои. Но Шарлотт держала иголку. Она подняла глаза и игриво посмотрела на Баннистера.

– Знаете, для меня, в отличие от Онор, дети значат не так много, – сказала девушка, – Я хотела бы ездить на балы, приемы, я люблю все, от чего она добровольно отказалась.

Тяжело вздохнув, девушка отложила вышивание и продолжила:

– Когда-то и ей светская жизнь доставляла радость. Но это было до того, как ее отец утонул. После ей пришлось жить более замкнуто, Вот тогда Онор и замкнулась. Знаете, когда-то мы с ней ездили в Лондон. Она была смешливой и такой жизнерадостной. Около нее вечно кружилась туча ухажеров. Онор любили не только из-за ее богатства, но и за красоту и обаяние.

– И она ни с кем даже не помолвлена? – удивленно спросил он.

Шарлотт забрала вышивание у Сусанны и показала той, как надо правильно делать стежок.

– Нет. Она пока не нашла достойного, – ответила девушка. – У нее высокие запросы. На ее фоне я кажусь себе приземленной, а иногда даже глупой.

Джон склонился над ней.

– Уверяю вас, вы совсем не глупая.

Шарлотт улыбнулась:

– Ну, нет, сэр. Если бы вы знали меня получше, вы бы меня, вероятно, осудили.

– Как бы я хотел узнать вас получше, – с жаром произнес Баннистер.

Девушка покраснела и перевела взгляд на Сусанну.

– Для своих лет эта девочка слишком молчаливая, – заметил Джон. – Я обратил на это внимание, когда увидел ее с мисс Мартиндейл.

Шарлотт показала ребенку новый стежок, затем повернулась к нему:

– Она от рождения глухонемая. Поэтому она любимица Онор.

– Этого я не понимаю. – Джон удивленно поднял брови.

– Онор против строительства вашего канала, и вы, вероятно, осуждаете ее за чрезмерную гордость? Но она к слабому и беззащитному первой придет на помощь. Любовь к обездоленным у нее в крови. Но помогает она только тем, чья жизнь труднее. – И тут Шарлотт широко раскрыла глаза, словно сделала неожиданное открытие. – Вот поэтому-то она никогда и не выйдет замуж. Если она свяжет свою жизнь со слабым мужчиной, то разве будет его уважать? А в браке обязательно должно быть взаимное уважение.

Джон посмотрел в ее чистые глаза и сказал, что полностью с ней согласен.

– Не понимаю, как она могла принимать ухаживания Ральфа Хатерби, – хмыкнула Шарлотт.

– Мисс Мартиндейл собиралась замуж за этого… – удивился Баннистер.

– Гнусного типа? – добавила девушка. – Можете обзывать Ральфа любыми словами. Он этого заслуживает. Это его трутницу нашли на пожарище. Наверное, в своем письме Онор об этом вам уже сообщила.

Джон покачал головой:

– Нет, она написала только, что трутница не моя.

Шарлотт улыбнулась:

– Это я ее опознала, мистер Баннистер, я с самого начала была уверена, что она принадлежит не вам.

Он взял руку девушки и поднес к своим губам.

– За это, мисс, я вам очень благодарен. Если бы вы думали иначе, мне было бы нестерпимо больно.

Она премило покраснела, в ее голубых главах блеснул озорной огонек. Сейчас Шарлотт выглядела просто обворожительно. Джону очень импонировало то, что она не скрывала: он тоже ей очень нравится. Он все еще держал ее руку, когда она неожиданно вскочила с места.

– Онор идет по террасе, – испуганно произнесла Шарлотт. – Сэр, будет лучше, если она не увидит нас вдвоем. И еще. Прошу вас, не говорите ей, что я вам рассказывала. Если она об этом узнает, то сильно расстроится.

Джон и не собирался рассказывать Онор, что она была предметом их разговора.

– Я буду молчать как рыба, – улыбаясь, пообещал он и снова поцеловал руку девушке.

Расставаться с ней ему очень не хотелось. Ясные голубые глаза Шарлотт говорили ему то же самое. Она отняла свою руку, ярко-желтое платье мелькнуло между кустов, и девушка исчезла. Джон ощутил боль в сердце.

Теперь его ждала встреча с другой женщиной, сильно отличавшейся от Шарлотт и внешне, и по характеру. Мимо него пробежала Сусанна. Опередив Джона на несколько шагов, девочка остановилась у куста темно-красной розы, с трудом сорвала цветок и со всех ног бросилась к Онор, посасывая на ходу уколотый шипом пальчик. Подбежав к девушке, она протянула ей распустившуюся розу.

Джон оторопел от увиденного: Онор засмеялась, взяла у Сусанны цветок и, приколов его к лифу, поцеловала девочку. Ему показалось, что это ее ребенок. Нет, она слишком хороша для того, чтобы жить одной, подумал Джон. И тут ему стало не по себе. Он вдруг почувствовал, что галстук сильно стягивает ему шею. Мысли о Шарлотт и Онор в его голове неожиданно перемешались. С Шарлотт ему было легко и по-человечески приятно. Ее нежная красота согревала ему душу. А вот каждая встреча с мисс Мартиндейл вызывала в нем целую бурю чувств – от искреннего негодования до восхищения.