– Что – нет?

– Не стоит ничего откладывать. Меня отвезёт Влад, а в клинике мы можем взять семейную палату, я узнавала, это вполне реально.

Аверин всё же остановился и посмотрел на жену, и столько всего было в этом взгляде, что она вновь испытала то чувство, от которого в душе появлялось ощущение сродни сладкой боли. А после муж взял пинетки и распашонку и повертел их в руках, в которых они казались ещё более крошечными и трогательными.

– Спасибо… родная, – вновь повторил Олег, и Уля кивнула в ответ, потому что понимала – одно произнесённое ею слово, и она разревётся, как малолетняя девчонка.

Муж уехал на работу рано утром. Половину ночи они обсуждали всякие милые глупости. Например, о том, стоит ли начинать делать детскую уже сейчас, используя нейтральные цвета в обоях и мебели, или же дождаться момента, когда станет ясно, кто родится, и тогда уже сделать комнату малыша или голубой или розовой. Немало внимания уделили и вероятным именам, набросав список из десяти-двенадцати для каждого пола.

Уля засыпала в эту ночь совершенно счастливой, ей казалось, что все тревоги и беды позади, и теперь у неё было только одно желание – всю себя посвятить семье.

– Привет-привет, – поздоровался с ней Влад, когда Ульяна вышла из дома с сумкой, которую мужчина тут же забрал, чтобы положить в багажник.

– Привет, – улыбнулась она в ответ и блаженно зажмурилась – сегодня был чудесный солнечный день, полный преддверия скорой весны.

Она не сразу поняла, что вдруг произошло. Сначала взревел двигателем автомобиль, выруливший на сумасшедшей скорости из соседнего закоулка. Влад отреагировал мгновенно – прикрыл её собой, тесня к воротам, где она могла укрыться. Но не успел. Из подлетевшей машины выскочили сразу четверо мужчин, которые бросились к ним.

– Прячься! – гаркнул Влад, и Уля заметалась, судорожно доставая из сумочки ключи. Её охватила такая паника, что сердце замерло, а кислорода в лёгких не осталось. Кто-то дёрнул её за волосы и руку, потащил к машине, и Уля только и могла, что передвигать ногами, потому что сопротивляться было невозможно. Она ещё видела, как Влад пытается пробиться к ней, как сгибается, когда один из нападавших ударяет его чем-то тяжёлым, похожим на длинную палку, а мгновением позже её грубо впихнули на заднее сидение, рядом устроился незнакомый парень, уткнувший её под ребро что-то острое, и Уля замерла, услышав короткое и злое:

– Сразу заткнулась и сидишь тихо, сука…

Сидеть тихо… она даже пошевелиться не могла, настолько её парализовало ужасом. Страх прокатывался по нутру, сковывал и заставлял оцепенеть. Судя по тому, что машина была из ветхих, это скорее всего Лёва вновь предпринял попытку ей навредить. И это хоть немного, но успокаивало. Олег будет знать, где именно её искать. Если конечно, Лев не захочет спрятать Ульяну так, чтобы Аверин не нашёл её до момента, пока не выполнит все их требования.

Она попыталась запомнить, куда её везут, но понимала, что ничего ровным счётом не видит – лишь мелькание вывесок, деревьев, домов. Потом машина и вовсе свернула и помчалась между гаражей, подпрыгивая на каждом ухабе. У Ульяны даже живот прихватило – то ли от страха, то ли от этой безумной гонки.

– Давай по второму пути, – буркнул тот, что сидел рядом с ней, и водитель коротко кивнул.

Гаражи закончились, вновь началась трасса, только теперь высоток становилось всё меньше, а деревянных старых домов – всё больше. Кажется, они проезжали какое-то депо или заброшенную станцию – Ульяна не знала, потому что была на этой окраине города впервые. Да и вряд ли ей могло это помочь, она сомневалась, что похитители позволят ей оставить у себя сумку и телефон.

Сколько они ехали, пока машина не свернула на какую-то просёлочную разбитую после зимы дорогу, Уля сказать в точности не могла, а когда всё же их путь закончился тем, что они остановились возле одноэтажного покошенного дома, вновь накатил животный страх.

– Нет-нет. Мне туда нельзя… я болею, – выдавила она из себя невпопад, когда её стали силком вытаскивать из машины.

– Тебе сказано было заткнуться.

Лёгкий, но ощутимый удар под подбородок заставил зубы клацнуть друг о друга. Ноги заплетались, пару раз Уля запнулась и едва не растянулась в грязи, пока её тащили к дому. Сумка осталась в машине, а вот телефон лежал в кармане пальто, и это было единственной надеждой Ульяны. Крохотной и призрачной, но за неё она и цеплялась всё то время, пока её вели к дому.

Внутри пахло пылью и затхлостью, но была одна нотка в этом запахе, от которой у Ули снова сжалось сердце – аромат печного дыма. Как в детстве, в деревне, где рядом был дядя Олег. Сейчас же она осталась один на один со своей бедой, но верила – Аверин уже знает о том, что случилось и немедленно предпринял все возможные попытки её отыскать.

– Вниз давай.

На крохотной площадке Уля остановилась, когда поняла, что её собираются закрыть в подполе. Даже представить было страшно, что там могло её ждать – сырость, крысы, холод…

– Мне нельзя… я болею.

– Слышь, Вьюн, эта принцесса решила, что мы тут её требования будем выполнять, б*дь.

Раздался гогот, Ульяну пихнули в спину и ей ничего не оставалось, как быстро начать спускаться к крохотной, но добротной на вид двери.

Распахнув её перед собой, Уля увидела, что её определили в помещение, больше похожее на каменный мешок. В нём было ощутимо прохладно. Из мебели – только табуретка и крохотный стол, привинченный к одной из стен. И какое-то тряпьё на полу.

– Пальто сама снимешь или нам?

Снова раздался гогот, от которого Ульяна поёжилась. Она сунула руку в карман и попыталась незаметно извлечь телефон, чтобы переложить его в задний карман джинсов. Хорошо ещё, что забыла включить звук после того, как отключала его на ночь. Но стоило только вынуть мобильник, как экран того замерцал, выдавая её с головой.

– Давай сюда, быстро.

Ей пребольно выкрутили руку, так что она закричала. Телефон выскользнул из пальцев и перекочевал в шершавую ладонь похитителя.

– Тиш, Вьюн, трогать пока её не разрешали.

А после с Ули бесцеремонно сорвали и пальто, грубо ощупали и пихнули в сторону табурета.

– Всё, иди туда и молчком сиди. Будешь орать, вырублю и не посмотрю, что там с тобой делать можно, а чего нельзя.

Они ушли. Просто поднялись по лесенке и закрыли за собой дверь, оставляя Ульяну в кромешной темноте. Снова накатила паника, от неё дыхание оборвалось, стало невозможно сделать хоть глоток кислорода. Накатила тошнота, пришлось добрести до табурета, на который Ульяна и опустилась. Теперь запах пыли и ужаса забивал ноздри. Ей нужно просто успокоиться, хотя это как раз и было самым сложным. Но ради ребёнка она обязана была взять себя в руки.

Олег уже ищет её, она в это верила. И сейчас, когда знает, что на кону стоит не только её здоровье, но и здоровье их будущего малыша, он всё перевернёт, но обязательно их вытащит отсюда.