– Сделаем, сержант.

– Хорошая мысль, Класс, – кивнул капитан-лейтенант Хагет. – Шкипер, сколько до якорного пункта?

– Десять минут, сэр. По грубой оценке. Нам придется, может быть, вернуться на ту же прядь, если…

– Шкипер! – крикнул кто-то. – Там за нами кто-то есть и быстро нагоняет… Боги! Это же здоровенный носитель… Черт, что он творит? Он же собирается на нас налететь!

Тиммербах подбежал, выругался и погрозил кулаком второму экрану.

– Быстро к центру! Полный вперед! Это Страж! Это Страж, кол ему в глотку, и он выбьет нас с Паутины к чертовой матери!

Тревеллер задрожал, заурчал и рванул. Джо покачнулась, ухватилась за поручень. Прядь становилась размытее, корабль мотало. Он потрескивал и стонал. Откуда-то сзади доносился визг терзаемого металла.

В экране заднего вида распухал яйцеобразный корпус, идущий сквозь Паутину.

– Этот гад нас видит! – ярился Тиммербах. – И ему наплевать, если он нас раздавит! Сволочь наглая! Селиго! Сворачивай на исходящую прядь от якоря!

– Сэр, если я ошибусь…

– Выполняй! Наши шансы пять к одному.

Если сначала они не напорются на Сущность, подумала Джо. Если Страж не спихнет их с пряди, ведущей к Дж. Дуосконике…

Тиммербах рвал и метал, требуя добавить скорость. Страж приближался. Стали видны обводы.

– Это «Траяна-4»! – выдохнула Джо. Хагет глотнул воздух. Впервые за все время он сбросил маску спокойствия.

– Не может быть! Ее никто не видел с самого Энхерренраата!

– Добавить ходу! – дымился Тиммербах. – Проклятая Паутина, здесь можно только по прямой! Селиго! Рассчитай курс на ближайшую отходящую прядь на случай, если нас вышибут.

По прикидкам Джо, до якорного пункта было две световые недели. Секунды по Паутине. И месяцы в пространстве.

Коммуникатор зашептал:

– Класс? Вайда говорит. Когда я проходил, Посыльный впал в буйство. Сейчас, кажется, в кататонии. Второй ничего не делал.

– Понял вас. Конец связи.

– Может выйти, черт возьми! – Тиммербах обернулся к экрану заднего вида. «Траяна-4» заполнила все поле. – Дай мне минуту, слышишь, ты, паразит? Одну минуту дай!

«Искатель славы» трясся, будто разваливаясь. Страх стал густым, как туман. Джо почти чуяла его запах. И подумала, что так пахнет древняя смерть.

Трегессерский вояджер «Элмор Трегессер» сошел с Паутины далеко в стороне от Примы Трегессера. Так распорядился Лупо Провик. Вторая пошла в корму информировать пассажира. Лупо кивнул Третьему, послав его подготовить фальшивый отзыв, если будет запрос. Они должны были прибыть не замеченными ни агентами Канона, ни сторонниками Валерены.

Провик направил вояджер к П. Бенетонике ЗЕ – обычной станции, обслуживающей рудники внутри системы. Если не будет запроса, вояджер притворится, что идет из этой системы.

Это был обычный для Симона Трегесеера способ тайно проскальзывать в свою систему и из нее.

Запроса не было. Здесь контроль движения был небрежен и плохо организован. Так больше нравилось Симону Трегессеру.

Лупо послал код своим людям на станции. Когда вояджер вошел в ангар, остальные секции были закрыты. Поблизости были только верные люди.

Нет смысла рисковать зря.

Когда приходило время перемещать Симона, никто в команде не был похож на Лупо Провика. Это были с виду грубые шахтеры с астероидов, может быть, из одной семьи.

Той породы люди, что повезут опасный груз, не задавая вопросов. Такие, каких и нанял бы Лупо Провик.

Вскорости к порту на севере от Гораты Трегессера направился потрепанный лихтер. Через шесть часов он приземлился. Еще через час операторы лихтера доставили Симона Трегессера в цоколь одного здания неподалеку от Пилона Трегессера – шестикилометровой башни, вознесшейся от Нижнего Города Гораты Трегессера к Верхнему Городу, а оттуда все выше и выше, пролетая мимо башен Высшего Города Гораты Трегессера и еще на километр вверх. В шаре, венчавшем вершину Пилона, ждал дубль Симона Трегессера.

Лупо глядел на колоссальной высоты Пилон. Ему башня не нравилась. Слишком уязвимая. Большая показуха. Монумент самомнению Симона. Он, Лупо, знал не меньше дюжины способов свалить эту штуку. Неужто Симон думает, что не найдется сумасшедшего, готового убить тысячи, чтобы добраться до одного? Он бы сам не задумался так сделать.

– Слабое место, – сказал он. – Вот куда Валерена ударит, если ее разведка такая, как должна быть.

– Она не такая, – сказала Вторая. – У Валерены нет того, что для этого нужно. Она ленива.

– Это есть. Не люблю я Герату Трегессерскую.

– Это потому, что она не в твоей власти.

– Да.

Герата была замечательна своей огромностью. Ни Высший, ни Верхний Города не могли вместить всех, кому полагалось там жить. Когда был расчищен центр Нижнего Города под основание Пилона, Верхний Город просочился вниз и занял площадь вокруг. Теперь социальный градиент падал вниз от Пилона до Черного Кольца, потом рос опять. В тридцати километрах оттуда росли оседлавшие холм дворцы новых суперклассов, на шаг возвысившихся над шушерой Высшего Города.

Самый большой из них, феерическая крепость, оседлавшая край обрыва, откуда открывался вид на природный абсурд нагромождений разлома Фуэрогоменга, принадлежал Валерене Трегессер.

Отдел Безопасности, которым командовал Лупо, занимал десять уровней Пилона, захватывая и Высший Город. Лупо не любил этого сооружения, но жил в нем, когда бывал дома.

В секторе неба между дном Верхнего Города и слоновой костью облицовки Пилона толклись воздушные лодки. Мошки, подумал Лупо. Смертоносные мошки. Он смотрел на каждую из них, наполовину ожидая самоубийственной атаки. Такое случалось. Пилон на километр вверх был покрыт языками черной копоти.

– Если волнуешься, вызови службу наблюдения, – предложила Вторая. – Спроси, что у них есть.

– Мне с ними не связаться, не назвав себя. А мне сейчас не полагается быть на Приме.

– Мы в графике. Нетерпение – это на тебя непохоже, – заметила Четвертая.

Верно. Обычно у него было терпение паука.

– Это все из-за этого места. Это волчья яма.

– Валерена его, может быть, снесет, если унаследует.

– Если унаследует. Когда я говорю с Симоном о наследнике, он колеблется. У него свои соображения. А у меня – свои.

Дубли посмотрели на него.

– У Блаженного есть то, что нужно, чтобы властвовать.

– Валерена о нем не беспокоится.

– У нее самомнение истинного Трегессера. Учитывая ее горизонтальный стиль жизни, сомнительно, чтобы она могла вообразить, будто хоть какой-то мужчина представляет для нее опасность.