После звонка Тамары пришлось срочно вызвать сына вместе с теми двумя… Мэр знал о них всё, помогал пробиваться наверх, но старался не встречаться. Вот и сейчас он дал команду охране:

– Скоро приедет Феликс. А с ним, возможно, Долидзе и Грязнов… Сына сразу пропустите, а эти двое пусть подождут. Я приму их позже. Или потом…

Николай Фирсов был прагматиком. Зачем тратить нервы, если это не ведет к полезному результату?.. Серьезный разговор с сыном у него был, но давно – двадцать лет назад. А потом они не говорили об этом эпизоде. Ни слова о его разгульной жизни, ни слова об убитых девушках, ни слова о загубленной семье Асадовых…

Но теперь уже нельзя было молчать! Теперь надо защищаться… Мэр подошел к окну и долго смотрел на площадку перед входом.

Три машины подкатили к зданию мэрии и четко развернулись, как на параде. Первым ехал Феликс. За ним Гурген Долидзе – владелец трех ресторанов в городе. А замыкал колонну Илья Грязнов – хозяин местного пивного заводика… Если смотреть из окна второго этажа, то все трое выглядели очень представительно. Три бизнесмена приехали решать свои вопросы с руководством города…

Николай Петрович резким движением задернул штору, отошел от окна, сел в свое шикарное кресло и стал ждать…

Сын вошел тихо. По телефонному разговору он понял, что назревает скандал. А еще было странным то, что отец пригласил Илью с Гургеном. До сих пор он делал вид, что их не существует…

Конечно, Феликс Фирсов за эти годы немного остепенился. Появилась семья, подросли дети, и бизнес оказался увлекательной игрой. Но в глазах его сохранялось напряжение – злость на всех и зависть ко всем… Мэр общался с сыном регулярно, но не часто. Эти встречи не приносили ему радости.

– Ну что, сын – доигрался?.. Двадцать лет я контролировал процесс, и вдруг, как прорвало!

– Ты имеешь ввиду убийство этой журналистки? И этого, который судья?

– Да, погибли Бакунина и Котенков!.. Только мог бы запомнить их фамилии. В свое время эти люди спасли тебя!

– Как это?

– А вот так, сынок!.. Это Алла придумала свалить все на Асадова. И с уликами она помогла. А Котенков осудил невиновного… Но сейчас не о них речь! Позвонила Тамара – свидетельница, которую вы втроем… Ну, та, которую я тогда купил. Так вот она сказала, что тобой стал интересоваться наш журналист Рихард Зоркий.

– Знаю такого! Хороший парень.

– Дурак ты, Феликс!.. Я знаю, что часть информации о вас Рихарду дал адвокат Парнас. Он первый в очереди… Но я думаю, что мог проговориться и Савушкин. Прокурор – большой трус и слишком честный для такого дела. Он каждый год ноет, что, мол, совесть его замучила, и всякое такое… Савушкин звонил мне утром. Он в домике на Круглом озере. В том, который поближе к раскопкам.

– И что же ты будешь делать?

– Это не я буду делать! Это вы должны постараться… Пошалили детки двадцать лет назад – теперь разгребайте…

– Мы, отец, готовы! Ты только скажи.

– Друзья твои пришли?

– Да! Их бы надо позвать. А-то они внизу ждут.

– Подождут!.. Этот твой Гурген, кажется, в спецназе служил? Он еще не разучился с динамитом работать?..

* * *

Гурген служил не просто в спецназе. Это была какая-то очень секретная часть, где готовили диверсантов для работы в горячих точках. Поэтому для бывшего сержанта Долидзе сделать хорошее взрывное устройство было не трудно. Не сложнее, чем приготовить шашлык…

Они решили никого не вмешивать в это дело. Любые помощники – это лишние свидетели!.. Да и первое дело было весьма простым. Адвокат Парнас не прятался за забором с охраной.

Их машины были слишком приметны в старомодном Шадринске. А они старались не бросаться в глаза. Пришлось оставить навороченные иномарки в разных переулках недалеко от конторы Эдуарда Парнаса.

Час назад Илья Грязнов звонил адвокату и просил о встрече на десять вечера. Но беспечный Парнас сообщил, что покинет свой офис ровно в девять – ни минутой раньше, ни секундой позже.

Сейчас было двадцать сорок пять… Все трое были одеты в одежду среднего класса. Даже ниже среднего – какие-то серые куртки и мятые бейсболки… Они разместились в скверике, откуда была видна входная дверь конторы Парнаса. У каждого для конспирации в руках была невскрытая банка с пивом. Если вечером трое мужиков собираются на лавочке, то это не может вызвать подозрения.

Вообще-то эту работу мог сделать один человек. Но они сразу договорились о круговой поруке. Гурген изготовил мину, Илья заложит ее, а Феликс нажмет на кнопку. Всё очень справедливо!

По всем криминальным законам магнитную мину в полкило тротила надо было класть под автомобиль. Или под танк – заряда хватило бы… Но перед офисом стояло много машин. А Феликс не успел узнать, на каком авто ездит адвокат. Пришлось на ходу менять план…

Илья Грязнов встал и пошел к дому, у входа в который стояла старая бетонная урна с ведром внутри… Он шел, «допивая» остатки пива из большой металлической банки. Рукой Илья придерживал антенные проводки, тянувшиеся из алюминиевого сосуда… Он шел, пошатываясь, и вообще – роль свою играл великолепно. Любой Станиславский четко сказал бы – «Верю!»… И он был бы прав.

Илья подошел к входу в контору Парнаса, в одно касание аккуратно опустил в урну банку и расправил проводки, свисавшие наружу… Потом он поглубже надвинул бейсболку, развернулся и нетрезвым шагом возвратился на лавочку… До девяти вечера оставалось пять минут!

Феликс уже держал руку на кнопке. Но никто не ожидал, что к урне направится бомжиха с мешком. Это была обычная нормальная сборщица алюминиевой тары… Сначала она вытащила на свет божий две маленьких легких банки, бросила их на асфальт, смяла ногой и отправила в мешок.

Затем она вынула её – мину!.. Банка была тяжелой, и бомжиха подумала, что нашла клад с монетами. Но ее смущали усики, торчащие из нестандартной крышки… Она потрясла банкой и приложила её к уху, надеясь услышать приятный звон…

Адвокат оказался очень пунктуальным. Ровно в девять вечера он распахнул дверь офиса и чуть не сшиб странную даму неопределенного возраста. Бомжиха протянула Парнасу пивную банку с проводками и многозначительно сказала:

– Вот оно какое!.. И с усиками… Зачем?

Парнас размышлял две секунды. Больше у него просто не было времени…

Когда Феликс нажал на кнопку, то до троицы в скверике сразу же долетела яркая вспышка. А через мгновение – грохот взрыва… И уже чуть позже их накрыла волна пыли, в которой летали мелкие ошметки – или от одежды, или от мешка из-под алюминиевых банок…

* * *

Муромцев решил и Малько отвезти на озеро Круглое. Здесь можно было спрятаться без большого риска, поскольку раскопки совсем не интересовали жителей Шадринска.

Все знали, что профессор Бэр никогда не раскопает здесь Трою с кладом Приама. А найдет он ржавый меч, десяток наконечников и сотню черепков… И стоило ли из-за этого лопатить тонны земли?