— Чепуха, — уверенно возразила Виттория. — Этот Вителли вовсе не показался мне таким уж «звездным», каким ты его здесь разрисовала… А видела бы ты его в самый первый раз, когда я одолжила ему ключи от твоей квартиры, — грустный, усталый, потрепанный жизнью турист, не более того. Ну а синьору Амадео просто стало обидно за свою дочь. Я могу его понять…

— Ну конечно, ты всех можешь понять, кроме меня.

— Не преувеличивай, пожалуйста. Тебя я тоже очень хорошо понимаю. Правда, не во всем. Например, твоего добровольного самоуничтожения, которым ты занимаешься вот уже на протяжении нескольких дней, я понять не могу. И даже не пытаюсь. Что толку сидеть здесь целыми днями, словно под домашним арестом? Кстати, мне сегодня звонил из Рима Джанрико, спрашивал о тебе, — как бы мимоходом заметила Виттория. — Я не уверена, но, по-моему, у него что-то не ладится на соревнованиях…

— Ему придется учиться справляться со своими неприятностями самостоятельно, — нетерпеливо проговорила Лаура. — И я прошу тебя больше не взывать к моей жалости.

— Я взывала вовсе не к жалости, а к пониманию и участию, — с легкой обидой откликнулась Виттория. — Впрочем, если эти чувства под влиянием знакомства с известным шоколатье уступили в твоей душе место оголтелому эгоизму, то попробую достучаться хотя бы до него. Тебе просто необходимо куда-нибудь уехать на время из Монтефалько. Когда любовные перипетии заводят в тупик, лучший выход из него — сменить обстановку. Говорят, помогает…

Виттория умолкла, внимательно наблюдая за выражением лица своей подруги, которое вдруг осветилось каким-то мимолетным отблеском, похожим на веселое озарение.

— Может, ты и права, — обернувшись наконец к ней, проговорила Лаура. — Я давно уже не навещала тетю Грациелу в Норче… Думаю, она на меня в обиде. Сегодня же ей позвоню.

— Это, кажется, родственница твоей мамы? — уточнила Виттория.

— Да, у которой мы с мамой жили до того, как переехали сюда, в Монтефалько. Этот город тогда мне очень понравился. А потом, после гибели мамы, стал и вовсе самым дорогим…

Виттория отвела взгляд, чтобы скрыть чувство неловкости от вызванных ее вопросом воспоминаний.

— А что, это очень даже неплохая идея, — поспешила она возвратить разговор к первоначальной теме. — Далекий городок, встреча с милой родственницей — это как раз то, чего тебе сейчас не хватает. Уверена, что по возвращении ты будешь знать наверняка, какое место в твоей жизни занимает Ренато Вителли и как сделать, чтобы это место занимал именно он, а не кто-то другой.

Ренато долгое время с тоскливой обреченностью разглядывал разбросанные по дивану наброски рецептов и эскизов. Затем взял в руки лежавший на подлокотнике рецепт, пробежал его внимательным взглядом и, скривив губы в саркастической усмешке, запустил в угол гостиной, как летающий диск. Листок легко вспорхнул в воздух и, сделав несколько замысловатых зигзагов, плавно опустился на верхушку стоявшей у окна пальмы.

— Браво, хороший бросок, — услышал он позади себя громкий голос Карло. — Один взмах — и плоды разума становятся уже плодами пальмового дерева, — продолжил он, направляясь к окну. — Всегда поражался твоим способностям превращать одно-единственное событие во множество его разновидностей… Ну-ка посмотрим, что сегодня нам преподнесли плоды твоего разума… — Карло снял с пальмы листок и, придирчиво изучив его содержание, небрежно помахал им в воздухе. — Да, плоды эти, прямо скажем, недозрелые… Хотя их количество явно преумножается! — Он сделал жест в сторону дивана.

— Лучше бы помог… вместо того, чтобы умничать, — недовольным тоном откликнулся Ренато.

— Но ведь ты же у нас занимаешься креативом, а я всего лишь приземленная персона, напрочь лишенная какой бы то ни было фантазии…

— Очень удобная позиция, — иронично заметил Ренато.

— И честная, — добавил Карло. — Ведь я не берусь за выполнение того, чего выполнить не в состоянии…

— Это что, намек на мою творческую нетрудоспособность?

— Временную, — подчеркнул Карло. — Всего лишь временную. Будем считать, что тебя свалила простуда. Такое ведь время от времени бывает со всеми… И обычно во время простуды больному выписывают какой-нибудь рецепт для выздоровления… Вот и я решил позаботиться о нем… — Он достал из кармана сложенный бумажный листок и протянул его Ренато.

— Что это? — даже не взглянув на него, поинтересовался Ренато. — Приговор к повешению за плохое исполнение служебных обязанностей?

— Лучше, — невозмутимо откликнулся Карло. — Это факс из Норчи. Тебе необходимо отправиться туда для обсуждения условий контракта с владелицей одного из предприятий, изготавливающих знаменитую в Италии ветчину.

— Ветчину? — удивленно переспросил Ренато. — Какого черта ей понадобилось от нашей фирмы?

— Такого, что и всем остальным, — прежним тоном ответил Карло. — Шоколадного.

— Что ты этим хочешь сказать?

Карло издал жалостливый вздох и убрал факс обратно в карман.

— С твоими интеллектуальными способностями в последнее время и впрямь творится что-то неладное, — посетовал он. — Эта синьора просит тебя изготовить к ее юбилею некое изысканно-шоколадное творение, которыми так знаменит шоколадный дом Ренато Вителли, — торжественно-величавым тоном объяснил он.

— Черт бы побрал всех этих помешанных на шоколаде именинников, — с досадой проговорил Ренато, лихорадочно комкая какой-то рисунок. — Я ведь даже не успел разобраться с прочими заказами, а тут еще эта ветчиноизготовительница…

— Ничего не поделаешь, придется тебе поднапрячься. Она готова заплатить очень большие деньги за срочность. А ведь они нам сейчас совсем не помешают…

— Они никогда никому не мешают, — проворчал Ренато.

— Очень оригинальное замечание, — с напускной серьезностью откликнулся Карло.

— Вот только одного не могу понять: почему ты сам не съездишь в эту Норчу? Ведь ты же все-таки мой помощник…

— Я бы с радостью, но она хочет видеть именно тебя.

— Ну что за чертовщина! — воскликнул Ренато, бросив скомканный лист на пол. — И надо же ей было объявиться именно сейчас, когда у меня в голове нет ни одной идеи!

— Возможно, хотя бы одна появится по дороге в этот городок… Да, кстати об идеях. Сегодня звонила синьора Товоли и интересовалась наличием идей по поводу ее заказа, который должен быть выполнен уже через неделю.

— Товоли? Владелица автозаправочной станции? — уточнил Ренато.

— Да, она убедительно просила что-нибудь оригинальное.

— Бензоколонку из горького шоколада в натуральную величину, — хмуро откликнулся Ренато.

— Неплохая идея, масштабная, — пряча улыбку, проговорил Карло. — Но, думаю, синьора Товоли не оценит твой размах…

— Жаль.

— Не переживай. Придумаешь для нее что-нибудь, когда вернешься из Норчи. Кстати, эта синьора Агостини, производящая ветчину, упомянула в своем сообщении, что она очень любит различные парковые ансамбли, вычурную архитектуру, ну и всякие там штучки подобного рода…