государств, будь то Большой адронный коллайдер в ЦЕРНе (Европейский центр ядерных исследований, CERN) или коллаборации LIGO и VIRGO, занимающиеся фиксацией гравитационных волн. Уже ни одна страна в одиночку не может осваивать космос, потому что нужны бешеные деньги. Ни одна страна не может финансировать все научные исследования подряд, и всегда приходится выбирать, на что именно выделить деньги, какие области исследований отвечают национальным приоритетам. Поэтому ученым приходиться убеждать и доказывать, что именно их лаборатория, их исследование необходимо для нашей страны в настоящий момент. А для этого надо обладать хорошими коммуникативными навыками.

Во всем мире в крупных университетах существуют кафедры Science Communication. Такие кафедры должны быть и у нас в стране, чтобы студент, приобретая любую профессию в этом университете, смог ухватить основы коммуникации на университетской скамье. Это чрезвычайно важно.

Не говоря уже о том, что наука жива преемственностью, каждый год она должна пополняться новыми кадрами, поэтому крайне важно постоянно рассказывать подросткам и молодым людям, что такое современная наука и почему она такая захватывающая и потрясающая. Я часто рассказываю студентам, как несколько лет назад с группой европейских научных журналистов побывала в ЦЕРНе на Большом адронном коллайдере. Экскурсию проводил заведующий лабораторией антиматерии, доктор физики, чудесный немец, к сожалению, уже забыла его имя, и он совершенное профессионально и очень понятно рассказал нам о ЦЕРНе и коллайдере. Я спросила у него, часто ли ему приходится проводить такие экскурсии? Он ответил, что раз в две недели. Каждые две недели этот заведующий лабораторией бросает все свои научные дела, чтобы провести экскурсию группе школьников, чиновников, учителей, журналистов, политиков. И хотя это его и раздражает, он понимает, что это очень нужно, поскольку обычные люди должны знать, на что расходуются огромные деньги, что в ЦЕРНе происходит и что могут современные физики.

– Вы сказали про кафедру Science Communication. А чем она отличается от научной журналистики?

– Смотрите, Science Communication – это более широкое понятие, чем просто научная журналистка. Это умение построить коммуникации между разными людьми и разными сообществами на почве науки. Скажем, будущему ученому, сегодняшнему студенту и аспиранту, надо приобретать навык выступать на семинарах, на конференциях, участвовать в дискуссиях. Этому надо учить, учить специфическим коммуникациям внутри научного сообщества. Есть более широкая коммуникация между разными областями науки, когда биологи должны понимать физиков, а физики – лириков. Здесь свои особенности и секреты и этому тоже надо учить, желательно – в университетах. Наконец, научным сообществам, ученым неизбежно придется взаимодействовать с обычным обществом.

А для этого надо уметь говорить и писать понятно, доходчиво, интересно, интригующе, уметь придумывать, организовывать и проводить самые разные необычные мероприятия. И этому надо учить! А все вместе это и есть научные коммуникации.

В основе научных коммуникаций лежат тексты о науке, поэтому научная журналистика в каком-то смысле – фундамент, на котором строится здание научных коммуникаций. Слава Богу, 20 лет прошло и в научных организациях появились пресс-секретари, а Московский государственный университет начал выпускать новостную ленту о науке, так что Science Communication самозарождаются в наших университетах и институтах Академии наук, да и многие другие организации, имеющие отдаленное отношение к науке, разворачивают деятельность на этом гигантском поле. Но все начинается со слова, все начинается с текста. И это вот она – та самая научная журналистика.

– Спрос на профессию научного журналиста сейчас растет? И как Вы считаете, какие карьерные возможности у человека, который хорошо пишет научные тексты?

– Со спросом пока плохо. С одной стороны, в последние 5–7 лет мы действительно наблюдаем возрождение культуры популяризации науки, благодаря фонду «Династия» сформировался спрос на научно-популярную литературу, в том числе и российских авторов, появляются интересные научно-популярные сайты. Однако сказать, что растет спрос на отечественные научно-популярные журналы, не могу.

Бумажная периодика, к сожалению, сдает позиция под натиском электронных СМИ, и процесс этот объективный. К тому же СМИ – это история убыточная в подавляющем большинстве случаев, а электронные СМИ мы пока не умеем продавать. Поэтому на биржах труда вряд ли висят объявления «Требуются научные журналисты».

На самом деле в массовых и центральных газетах во все времена было всего два раздела о науке: космос и медицина.

Две темы интересовали человека всегда: откуда взялась жизнь, как она зародилась в космосе и как быть здоровым и жить долго. В эти два тематических раздела всегда запихивали новости о науке. Специально выделенных научных журналистов, как правило, в газетах нет. Очень часто это просто журналисты, пишущие об обществе, а заодно о вулканах, о гравитационных волнах, о клонировании, о нобелевских премиях и так далее. При этом они еще много чего другого пишут, что не имеет к науке никакого отношения. Поэтому о спросе на профессию научного журналиста в чистом, рафинированном виде говорить пока не приходится.

Но у меня есть ощущение и понимание, что сегодня катастрофически не хватает людей, умеющих хорошо писать о науке, которые могли бы стать лидерами отделов пиар крупных исследовательских институтов и технологических компаний, руководителями пресс-служб научных институтов и университетов. Нужны талантливые люди, владеющие пером и умеющие хорошо писать о науке, которые смогут создавать хорошие сценарии научных фильмов, необычных мероприятий, выставок, посвященных науке. Иными словами, научная журналистика сегодня востребована не в прямом, скажем так, виде. Поэтому научный журналист, получая базовую профессию журналиста, должен научиться делать еще и все это.

– И в завершении разговора, могли бы Вы, основываясь на собственном опыте, пожелать что-нибудь или посоветовать начинающим научным журналистам?

– Из собственного опыта? Много чего можно посоветовать. Вот лишь несколько рекомендаций. Молодой журналист очень часто попадает под обаяние ученого, магию его личности. Позвольте себе побыть в этом обаянии два часа, пока записываете интервью, а потом, когда вы сядете за компьютер, проверьте каждый факт, каждую дату, название, имя, потому что «великие» часто ошибаются. Обожайте, восхищайтесь, но проверяйте каждое слово, чтобы этого великого не поставить в неловкое положение. И он будет благодарен вам.

Второй мой совет чрезвычайно важен. Если вы действительно хотите делать карьеру в нашей профессии, то всегда докапывайтесь до первоисточника. Это чудовищно, когда новость, созданная на основании третьеисточника с перевранным смыслом, тиражируется и повторяется в гигантском количестве в СМИ. Электронные СМИ – отличный инструмент для распространения ложных знаний. Поэтому приучите себя докапываться до первоисточника. Первоисточник в науке – это научная статья или разговор с носителем научной информации. Доберитесь до первоисточника, до смысла, в нем заключенного, и вы будете удивлены, как часто в публикациях в СМИ этот смысл перевран и искажен. Поиск первоисточника