– Забирайте, – сказал я. – Но известно ли вам, что через этот компьютер вы не получите доступа к рабочим файлам мистера Ковака?

– Так я и думал.

– Вернее, он мог получить доступ к офисным файлам и электронной почте через свой ноутбук, но никакой информации на хранение там не оставалось. Его ноутбук служил лишь ключом и экраном просмотра к главному компьютеру фирмы на Ломбард-стрит.

– И тем не менее, – заметил старший инспектор, – это входит в наши обязанности, просмотреть данное устройство. Возможно, в нем отыщется информация, имеющая отношение к его смерти. Надеюсь, вы не против?

– Ну, разумеется, нет, – кивнул я.

– Вот и отлично, – сказал он и уложил ноутбук в коробку к остальным предметам.

– Могу ли я сделать копии тех счетов по кредиткам, пока вы их не забрали? Ведь одна из первых задач душеприказчика сводится к тому, чтоб закрыть банковские счета и расплатиться с долгами покойного. Хотя одному Господу известно, откуда я возьму сто тысяч. Сколько денег у него в банке?

– Не так много, – ответил старший инспектор.

– Не возражаете, если я посмотрю? – спросил я.

– Ничуточки, – ответил он. – Насколько я понял из объяснений адвоката мистера Ковака, все эти деньги теперь ваши.

Я достал из коробки пачку банковских распечаток и просмотрел самые последние. Баланс был приличный, но, как и говорил старший инспектор Томлинсон, ничего похожего на сумму в сто тысяч фунтов здесь не наблюдалось. Скорее всего, лишь десятая часть. Я расправил последний банковский документ, вложил его в принтер на столе, сделал копию. А затем сделал копии со всех документов по кредиткам, а также с двух листов бумаги, исписанных непонятными цифрами и буквами, и отдал оригиналы полицейскому.

– Благодарю вас, – сказал он. – Теперь, пожалуйста, распишитесь вот на этом бланке, ну, в том, что даете нам разрешение на вывоз всех этих предметов, а я выдам вам отрывной талон.

Он протянул мне бланк, я расписался, а талон сунул в карман.

– Чертова бумажная работа, – проворчал он, забирая бланк. – В наши дни приходится быть крайне осторожным, соблюдать все до последней буковки, на тот случай, если какой-то там выскочка адвокат вдруг заявит в суде, что улики были добыты незаконным образом, а потому к рассмотрению не принимаются. Это просто кошмар какой-то, скажу я вам!

«Но все лучше, – подумал я, – нежели полицейские будут шастать где им заблагорассудится в своих ботинках двенадцатого размера и хватать все подряд без разрешения и без всяких на то оснований».

Он сложил в коробку и свои бумаги.

– А теперь, мистер Фокстон, – сказал он, – я бы попросил вас пройтись по квартире и убедиться, что мы не наделали здесь беспорядка, а заодно проверить, все ли на своих местах. Может, чего не хватает?

– Я с удовольствием посмотрю, – начал я, – но дело в том, что мне никогда не доводилось бывать здесь прежде, а потому я не знаю, как выглядела квартира до вашего появления.

– И все же, – продолжал настаивать он и указал на дверь.

Я бродил по квартире – он топал за мной по пятам, – заглянул в каждую из спален, в ванную, на уютно и удобно обставленную кухню. На мой взгляд, все вроде бы было на месте. Хотя, конечно, на самом деле вряд ли.

– Вы уже все здесь обыскали? – спросил я.

– Ну, не слишком старательно в плане материалов для судмедэкспертизы, – ответил он. – Ни полы не осматривали, ни дырки в стенах, ничего такого. Но тщательно искали все, что могло бы нам помочь узнать причину, по которой его убили. Ведь мистер Ковак был жертвой, а не преступником.

– А как вы попали в квартиру? – спросил я, когда мы шли по коридору. – На входной двери вроде бы нет следов взлома.

– В кармане брюк мистера Ковака были ключи.

Тут я снова представил, как Геб, холодный и молчаливый, лежит в холодильнике морга.

– А как насчет похорон? – спросил я.

– Что «насчет похорон»?

– Полагаю, это теперь моя обязанность – организовать похороны.

– Только после того, как коронер выдаст тело, – сказал он.

– А когда это будет?

– Пока не знаю, – ответил он. – Официальная идентификация еще не проводилась.

– Но ведь я сказал, кто он.

– Да, сэр, – иронично заметил он. – Я это знаю. И уверен, что все мы знаем, кто он такой, поскольку вы нам сказали, но вы же не родственник, да и знали его всего каких-то пять лет. Вам он мог назваться Гебом Коваком, что вовсе не означает, что это так и есть.

– А вы, как я посмотрю, очень подозрительны, инспектор.

Кажется, я это ему уже говорил.

Он улыбнулся.

– Мы все еще пытаемся разыскать его родственников, но безуспешно.

– Знаю, что он жил в Нью-Йорке до того, как переехал в Англию, – сказал я. – Но вырос в Кентукки. В Луисвилле. По крайней мере, так он рассказывал.

«Неужели я теперь даже в этом усомнился?»

– Да, – сказал старший инспектор. – Мы связывались с нашими коллегами в Нью-Йорке и Луисвилле, но пока что они не смогли найти хоть кого-то из членов семьи. Очевидно, родители его умерли.

– Так вы не знаете, когда могут состояться похороны?

– Сейчас не скажу, – ответил он. – Думаю, не раньше чем через несколько недель. Возможно, его останки придется отправлять в Соединенные Штаты.

– А я как душеприказчик тут ничего не решаю? – спросил я.

– Ну, все зависит от официальной идентификации. Пусть этим занимается коронер. А пока что, если вдруг вы вспомните что-то, что может помочь нам в расследовании, пожалуйста, позвоните мне. – И он достал из кармана визитку. – Можете звонить на мобильник. Обычно он включен, а если не дозвонитесь, оставьте сообщение.

Я положил визитку в бумажник, старший инспектор Томлинсон подхватил коробку с уликами.

– Вас домой подвезти? – осведомился он.

– Нет, спасибо. Хотел бы немного тут оглядеться. А потом пойду на автобус.

– Смотрите не перенапрягитесь с этим вашим ногтем, – сказал он. – Со мной был именно такой случай, несколько недель ушло, чтоб поправиться.

– Обещаю, буду осторожен, – кивнул я, еле сдерживая улыбку. На самом деле, выйдя отсюда, я собирался вовсе не домой, а в контору. – Вот только как я запру потом дверь?

– Ах да, – сказал он и порылся в кармане пиджака. – Я изготовил еще один ключ, так, на всякий случай. Ну, мало ли что, вдруг возникнут новые вопросы и обстоятельства и кому-то придется заглянуть сюда еще раз, что-то уточнить.

– Хорошо, – сказал я и взял ключ. – Так вы базируетесь где-то здесь поблизости? Я думал, вы из полиции Мерсесайда.

– Так оно и есть, – ответил он. – Но на всю неделю, работая по этому делу, обосновался в Паддингтон-Грин. Домой поеду только в пятницу.