– Судя по всему, – задумчиво произнес Мазур, – тот кукловод, что управлял Пасленкам, сидит довольно высоко в силовых структурах.

– Похоже на то, – согласился Илья, откупоривая еще одну банку. Мазур искоса наблюдал за худощавым журналистом: четыре пива подряд – это круто и для более крупных людей.

– А в этой истории с МиГами, которой, как я понимаю, ты плотно занимался, насколько отчетливо виден след конторщиков?

Ответить журналист не успел: в кармане Мазура соловьем распелся мобильный телефон.

– Извини, Илья.

Мазур достал телефон, нажал на «прием».

– Это я, Кирилл Степанович, – раздался в трубке голос Оксаны. – Вы просили пробить через автоинспекцию машину, которая за вами таскалась?

– Ага. И что там у нас?

– У нас полный ноль. Нет такого номера в природе. Фальшивка.

– Ясно. Других новостей нет?

– Будут очень скоро. Плотно ведется работа по последнему дню господина Пасленка. Думаю, кое-что пришлем уже в ближайшее время.

– Добро, – сказал Мазур. – Тогда отбой.

– Илье привет.

– Всенепременно.

Мазур отключил телефон, повернулся к журналисту, собираясь продолжить разговор, когда за спиной раздалось:

– Дядько, дай позвоныты, бо моя мобила вдома залышилась.

Мазур оглянулся.

В общем-то, за их спинами по тропинке, петляющей между кустами, все время кто-то проходил – от Днепра в сторону или, наоборот, к Днепру. Но вот впервые кто-то свернул с тропинки к их лавочке на кирпичах. Четверо. Самому старшему, наверное, от силы лет двадцать пять. Двое так и вовсе сущие сопляки.

– А зачем тебе телефон, парень? – повернулся к незваным гостям уже порядком захмелевший журналист Илья. – Иди к платформе, там полно таксофонов, с них и звони. Мелочи нет на телефон? Так я тебе дам.

«Неужели все-таки проследили? – пронеслось в голове Мазура. – Тогда что играют сейчас? Захват? Отвлечение под видом уличной заводки?»

Мазур быстро огляделся по сторонам, но иных подозрительных лиц поблизости не срисовал. Что, впрочем, еще ничего не значит.

– Йды геть, я не з тобою размовляю, а з дядьком… Так що, дашь позвоныты, чи жаба душить?

При этом взгляд этого ихнего заводилы не отрывался от кармана Мазура, куда тот опустил телефон.

– Душить, – кратко сказал Мазур, поджимая ноги и готовясь взмыть в любой момент.

Заводила оглянулся на своих, потом пробежал взглядом по округе, быстрым движением сунул руку в карман ветровки, вытащил выкидуху, нажал на кнопку. С молодецким щелчком выскочило лезвие, тут же поймавшее солнечный луч.

– Давай сюда свой аппарат, дядя. Живо, сука, а то порежу!

Как-то все это было настолько неправильно и непрофессионально…

И вдруг Мазур понял, в чем дело, и чуть было не расхохотался в голос. Ну конечно! Какой там выстроенный захват с отвлечением! Просто он засветил смартфон перед этими хлопчиками… Ну да, ведь он по нему говорил аккурат тогда, когда они проходили по тропе. Кто-то из гоп-компании оказался разбирающимся в марках и с маху определил, что у этого немолодого мужика в руках ни что иное как смартфон. Не самый дорогой мобильник, конечно, но парнишкам хватит.

«Вот на такой ерунде и горят все штирлицы и прочие джеймс-бонды, – подумал Мазур. – Думаешь себе о тайных заговорах в кабинете министров, а под ноги уже не смотришь…»

Миром разойтись не удастся, это он отчетливо представлял. Ну разве вдруг кавалерией из-за холмов и кустов не появится наряд милиции. Это не взрослые мужики, на которых можно подействовать своими уверенностью и силой убеждения или которых, в конце-то концов, можно просто уговорить довольствоваться малым, предложив, допустим, в качестве отступных немножко местных фантиков. Молодые да глупые от подобных предложений еще больше распалятся и захотят забрать все – и гривны, и дорогущий телефон.

– Ты что не понял, сука?.. – шипя сквозь зубы и угрожающе поигрывая ножичком, заводила надвигался на Мазура. Остальные члены тоже медленно двинулись вперед, обступая легкую добычу. Расшвырять эту четверку для тренированного морского дьявола – дело нехитрое. Однако расслабляться все равно не стоило. Иные как раз и горели, как сухие спички, от того, что полагали себя чересчур уж суперменистыми. А достаточно было одной банановой корки, на который поскользнешься в неподходящий момент… И, как водится, накаркал.

Чертов журналист, вдруг с каким-то прям-таки индейским воплем, сделавшем бы честь любому Инчучуну, вскочил с лавки и бросился в ноги парню с ножом.

Не ожидал подобного не только Мазур, но и парень с ножом. Последний загремел на спину и, упади он не на песок, а на почву потверже, думается, тут же бы и выбыл из игры. Однако не выбыл и даже ножа не выронил.

Медлить было нельзя. Рассвирепев, этот сопляк может натворить делов со своим пером из плохой китайской стали. Завтра он, конечно, будет, размазывая сопли, плакаться пану следователю, что не хотел, так получилось, дескать, всего лишь попугать хотели… Однако порезанному журналисту от его излияний легче не станет.

Мазур щучкой прыгнул вперед, чтобы успеть и прижать руку с ножом к земле, выкрутить ручонку, выдрать опасную игрушку из пальцев и зашвырнуть подальше. Успел, конечно. Выкрутил и отшвырнул. Да вот только Мазуру пришлось на секунду-другую пренебречь прочими налетевшими ореликами в количестве трех штук. И кто-то из них таки сумел довольно чувствительно заехать Мазуру ногой под ребра.

«Позор-то какой, – мимолетно пронеслось в голове Мазура. – От каких-то гопников…»

Избавив ихнего главаря от холодного оружия, он закончил схватку за считанные секунды. Провел короткую серию отточенных ударов, ни на миг не забывая, что перед ним вчерашние дети и калечить их не стоит. Поэтому вырубал их аккуратно, но надежно. Так, чтобы провалялись не меньше четверти часа, ну и потом некоторое время у кого-то поболела шея, у кого-то поныло плечо – а вдруг кто призадумается, правильно ли мы живем. Хотя вряд ли, конечно…

Несмотря на всю быстроту ударов, удивленное выражение все же посетило простые, не искаженные интеллектом лица этих парней. Ну, никак они не ожидали, что немолодой мужик, самым житейским образом попивавший пивко на днепровском берегу, вдруг устроит им тут показательный шао-линь пополам с ван-даммовщиной…

А Мазур, оказывается, пострадал не только от удара по ребрам, не только морально и физически. Еще и брюки оказались облиты пивом. То ли этот «акул пера» постарался, когда вскакивал, то ли Мазур сам себя облил…

Словом, битва при Днепре – бесспорное черное пятно в его биографии. Забыть навсегда.

Журналист тоже вышел из побоища не без убытков, от кого-то успел качественно получить по физиономии, и не иначе ботинком, – у него была разбита губа.

– Ну, и зачем полез, герой-одиночка, соскучился по острым впечатлениям? – Мазур протянул ему платок. – Прижми, а то одежку запачкаешь. Не забудь сегодня вечером накропать заметку в колонку «Кое-где у нас порой». Про отдельные недостатки организации гламурного отдыха в Гидропарке… Ладно, давай двигать до хаты, раны будем зализывать. Наработки твои по Пасленку я погляжу, если возникнут вопросы – стану названивать тебе по телефону.