Спустившись с небес на землю, все закончилось. Многотысячная толпа испарилась, оставив на танцполе мусор и запах пота. Я осмотрел сцену на предмет потерянных или забытых вещей, спрятал рабочий реквизит по раздевалкам, сдал охране ключи и вышел на улицу. Шел снег.

Пробежав с семи утра больше тридцати километров, я еле стоял на ногах, но пропускать афтепати в ночном клубе “Биология” не хотелось. Собрав остатки сил, я перекусил в ночной хинкальной и все-таки приехал на закрытую вечеринку, где были все, кроме Морни и Йохана. Мурзилкин тоже был там, но из-за астмы, сигаретного дыма и моего присутствия, свалил через полчаса.

Это был стопроцентный успех. Отметки и публикации в соцсетях зашкаливали, мы сотворили лучший концертный проект года.

Нам почти удалось не прогореть и сделать самый трудный, первый шаг – создать бренд, предмет гордости для Новой Атланты в рамках всей страны. В то время как бездарные чинуши годами ломают голову над тем, как улучшить имидж региона и привлечь туристов, мы сотворили чудо всего за три месяца. Не прошло и недели, как нам начали поступать предложения вписаться на следующий фестиваль с по-настоящему большими деньгами. Качественно иной уровень маячил на горизонте, а ведь большинство фестивалей Этой страны убыточны и погибают, едва появившись. Остальные, вроде “Beta-Past-Animals” или “Алкошествие” развиваются нескольких лет за счет денег инвесторов и служат, скорее, рекламой. Просто так в эту индустрию не залезть, но у нас получилось, благодаря моим, и Полины талантам.

Окончательному удовлетворению мешал долг за аренду и налоги, в общей сложности без четверти миллиона деревянных. Юридически агентство и фестиваль были оформлены на нее, так что мне пришлось бы расплачиваться своим имуществом, если бы дело дошло до судов.

Закрыть налоги помог теневой спонсор, подкинув работенку по созданию и продвижению нативной рекламы для подростковой аудитории. По сути, это была огромная подачка за заслуги.

С долгами за аренду площадки в полмиллиона оказалось сложнее. Angel investor, который пожертвовал на фестиваль 10 000$ дал дельный совет, предложив написать финансовому куратору арены Лифтякину письмо с просьбой снизить задолженность в три раза. Нам даже пошли навстречу, пока не вмешался Мурзилкин. Мотивируя загадочными политическими мотивами, он заявил, что сам выдаст нужную сумму, отправив гонца с наличкой на следующий день. Он хотел, чтобы мы были ему обязаны.

У меня как раз есть одна. В Питерском А2 был концерт. Я пришел в гримерку, пацаны уже там. Сидим.

– Ну что, будешь по ноздре пускать?

– Конечно! – говорю я.

А Матур такой “Обожаю тебя братан, всегда легок на подъем!”

Идем мы в гримерку, они достают пакет. Сначала я подумал, что кокаин. Присмотрелся, хоп – желтый пакетик.

– Это че, блять?

– Мефедрон.

– Я не буду.

– Мы шутим, это “амфитос”. Лучший в городе, семь тысяч за три грамма.

– Три грамма амфетамина за семь тысяч? – вот это, кстати, ключевой был момент.

– Да.

– Конечно, блять, буду.

Вот мы ебашим. Они прям чуть-чуть, я ебанул как следует, ваще пиздец. У меня пешки нахуй, челюсть начала скрипеть. Я думаю “Бляяяя, ну, по крайней мере, это не меф”.

Начинается концерт, мы че-то тусуем. Я выбегаю на сцену, сдуру свою водолазку снимаю, кидаю толпе, блять, а на мне сверху больше ниче не было. А зима нахуй, я думаю “бля, пиздец, ну че я сделал?” Ухожу за сцену, поднюхиваюсь. Выхожу опять на сцену, с телкой зажигаю. Помог мальчика инвалида-колясочника затащить к нам на сцену. Как его затащил, говорю тур менеджеру: “Бля, Паш, в толпу хочу прыгнуть”. Он такой: “Давай, почему бы и нет”. Он выглянул из-за колонки со словами “Ща я посмотрю, где покрепче ребята”. Возвращается и говорит: “Прыгай вон с того дальнего угла”.

Со сцены слышу: “Ребята, мне тут сказали, кто-то хочет прыгнуть, давай!”. И в толпе люди сами зовут, типа “давай-давай!”.

И я разбегаюсь и вот так, типа, оп! Не щучкой, но голова ниже была! Я весил 90 с хуем килограмм, а там дети. Ну там, типа, девчонки, пацаны, а Паша, как будто специально, чтобы поржать. Я понимаю, что меня толком не ловят, и там один пацан вот так подо мной сложился. Потом меня в последний момент перед полом вытянули и начали таскать. А у меня с собой в руках туалетная бумага была. Рулоны вот таких бумажных полотенец, их нужно распутывать по залу. А там ананас, короче, надо мной огромный летает надувной… Меня все таскают и таскают, потом я говорю “давайте меня обратно”. У меня уже штаны начали пытаться стянуть, пока я до охранника у сцены доплыл, и он меня как принцессу забрал.

Я такой – заебись. Побежал не в сторону сцены, а там, оказывается, тупик, и прохода нет. Я такой “ну блять, придется всем пять давать”. Обратно возвращаюсь, начинаю всем пять давать. Уебаный фоткаюсь с теми, кто подходит. У меня на фотках вот такие глаза. Ору, короче. Возвращаюсь на сцену, отыгрываем концерт.

Я долбил все это время, блять. И мы, короче, решили пойти на афтерпати в кофейню к нашей знакомой. Она тогда с нами тусила. А уже ночь. Мы разделились на тачках. Я поехал с ребятами в магазин за бухлом. Мы, короче, заходим, покупаем бухло, я, уебаный, говорю, простите что вас потревожили. А там еще Тимурка Битс с нами, и я ору: “Ниче, что мы детей спаиваем”? Начинаем эту хуйню орать, все угорают, продавщицы угорают. Мы приходим домой к чувакам, который там проездом в туре, им хату сняли организаторы. Я захожу, мы чисто переодеться, ребята вещи оставили. Я захожу поссать, а не могу ссать, потому что у меня хуй почти не видно. И я смотрю, и больно ссать, это какой-то пиздец, ну не может такого быть. А я снюхал много, но не бывает такого, типа. Я поссал сквозь боль. Выхожу и говорю: “Бля, пацаны!” А там был пацан, который долбил и пацан, который не долбил. Вот Артурик, короче, такой заходит поссать и орет из туалета “Бля, пацаны, че за хуйня?”.

Мы едем в эту кофейню. И я такой думаю, ну вот баба нужна. И вспоминаю, что девчонка в инсте писала, что не знает, кто мы такие. Кто ты, типа, и Морген вообще, кто? Я такой – во отлично, 22 года. Морги туда не поехал, он поехал спать. Он не долбил типа. Я ей пишу “йо привет, приезжай”. Она приезжает с нами бухать. Я ей говорю, ты не против, если я долбить буду. Типа, сижу с амфетосом в руках и глядя на нее, говорю: “Можно, типа? Как ты к этому относишься?” Она говорит: “Ну да, ебашь, мне похуй, я не буду.” Я говорю, окей. Вот. Тогда уже никто не ебашил. Я бухал еще, потому что в один момент так пиздануло, что я думаю – хуево, надо бухать, короче. Отпустило. Мы посидели, поболтали. Тут выясняется первая особенность женщины, которая ко мне приехала. Она говорит: “Ну у меня вообще рак”. Типа, онкология злокачественная развивалась, но сейчас все нормально стало. Не двигается больше. Я думаю, ну хоть так. Мы, короче, бухаем еще часа два. Слава богу, я был под амфитосом, мне было похуй, на какие темы разговаривать. Потом я говорю ну че, поехали к тебе, она сама, кстати, предложила. Она говорит, че потом. Я говорю не знаю, можно ко мне поехать, если тебе негде спать. А у меня ключей не было от хаты. Я должен был к Матуру ехать просто. И мы уходим к ней. У нее комната. Мы приходим, располагаемся. С нами увязался кореш Славы Мэрлоу. И, блять, увалился спать на второй кровати. Однушка, однокомнатый номер в отеле. Я думаю, ладно. А хуле, спать не могу… Мы болтаем, она ко мне чуть-чуть приставать начинает. Вот, я говорю:“Ну нет, нахуй”! А я, типа, на отъебись к ней. Этот встает уже, утро. Светло, и он говорит я поехал. Я говорю: “О, заебись, пиздуй”. 7 утра. Мы остаемся, она говорит: “Ты либо не хочешь, либо у тебя сила воли хуярит”. А мне трахаться хотелось, но хуево, я же долбил. Ну, я потом думал, нажрусь и усну, как обычно, это же просто амфетос. Нет, я ваще ниче не мог. И у меня хуй фиником. А, забыл сказать, перед этим мы с пацанами в аптеку зашли. Типа я заранее решил, что она приедет и купили виагры. Ну, потому что увидел, ну это пиздец. А трахаться вдруг захочется. Ненормальная жизнь ненормальных людей.