— Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь, в мой дом… в мою постель, — произнес он хрипло. — И я не хочу, чтобы мы сражались друг с другом или обижали друг друга. Я хочу, чтобы все стало, как было — чтобы вернулись первые дни нашего брака. Чтобы вернулось все, querida. Каждое сладостное, упоительное, чудесное ощущение, подсказывающее мне, что ты — моя женщина. И я хочу, чтобы ты сказала, что то же самое чувствуешь ко мне.

Темные глаза неотрывно глядели на нее. И невозможно было, глядя в них, усомниться в том, что каждое его исполненное страсти слово дышит искренностью. Могла ли Джасмин предложить ложь в обмен на правду?

— Да, — прошептала она. — Я чувствую то же самое.

Каждый шаг по направлению к парадному входу давался Джасмин с величайшим трудом. Стоило Эстебану распахнуть для нее дверцу машины, и сердце молодой женщины разом ушло в пятки. В просторном холле предзакатная жара сменилась прохладой. Вверх шла витая мраморная лестница, тускло поблескивали золоченые перила. Ворсистый ковер под ногами смягчал звук шагов. Двери слева и справа открывались в гостиные первого этажа, декорированные в классически сдержанных цветах и обставленные мебелью, которую можно видеть разве что на страницах модных журналов.

Этот особняк так и не стал для Джасмин домом. Она видела в нем, скорее золотую клетку для себя. Здесь она была несчастна, одинока и совершенно неуместна. Порой, в худшие минуты жизни, ей казалось, будто стены угрожающе смыкаются вокруг нее, и сама она вот-вот затеряется среди бесчисленных комнат и коридоров, просто перестанет существовать.

Со стороны кухни подоспела незнакомая ей женщина в черном средних лет, судя по всему испанка. Она поклонилась вошедшим.

— Это Кармен, наша домоправительница, — пояснил Эстебан, представляя Джасмин как свою жену.

Гадая, куда же подевалась Хеновева, холодная, бесчувственная особа, занимавшая эту должность прежде, Джасмин приветливо улыбнулась.

— Buenas tardes, Кармен. Рада с вами познакомиться.

— Добро пожаловать, сеньора, — учтиво ответила та. — Ваши гости дожидаются на террасе. Я сейчас подам чай по-английски… или у вас будут другие пожелания?

Джасмин совершенно не привыкла к тому, чтобы с подобными вещами обращались именно к ней, тем более что рядом стоял Эстебан. Хеновева, помнится, обо всем спрашивала хозяина, даже касательно таких пустяков, как чай или кофе к завтраку; для нее молодая сеньора Ривера словно не существовала.

— Да, будьте так добры. Чай — это просто замечательно, — отозвалась молодая женщина, отмечая, что голос ее предательски дрожит.

Джасмин уже собиралась спросить, куда подевалась Хеновева, но иные, более важные мысли вытеснили из головы этот вопрос. Господи, как мать воспримет новость о том, что дочь ее, выйдя утром из отеля с намерением расторгнуть брак, к вечеру передумала и решила попытаться еще раз наладить семейную жизнь!

Молодые люди шли по коридору к застекленным створчатым дверям, открывающимся на озаренную заходящим солнцем террасу. Они не обменялись ни словом. Джасмин слишком волновалась, да и напряжение Эстебана она ощущала слишком отчетливо. Он опасается реакции ее матери? Молодая женщина не сдержала саркастической улыбки: на его месте следовало бы скорее побеспокоиться о том, что скажет на это все старшая сеньора Ривера!

Мать Джасмин сидела в уютном плетеном кресле, с видом куда более счастливым, нежели еще несколько часов назад в злополучной «Фуэнте Овехуне». Рядом с нею устроился Колин Питт, который, напротив, озабоченно хмурился. Кэтрин Уолдрон радостно заулыбалась вошедшим.

— Вот и вы! А мы тут как раз гадали, куда это вы запропастились!

Джасмин не придала особого значения местоимению «мы», но тут из соседнего кресла поднялась еще одна гостья. Миниатюрная, темноволосая, безупречно одетая, очень красивая. Не успела она повернуться к вновь прибывшим, как Джасмин уже поняла, с кем столкнула ее лицом к лицу судьба. Эту девушку она видела только раз, да и то мельком, на спешно организованной вечеринке в честь нежданного брака Эстебана. Вечеринка с треском провалилась: все были до глубины души шокированы новостью, и сеньорита Инес Ортуньо — не в последнюю очередь.

— Я как раз говорила Инес, как любезно было с твоей стороны пригласить нас сюда после того, что нам довелось пережить в этом кошмарном отеле, Эстебан, — простодушно промолвила Кэтрин, понятия не имея, с кем имеет дело.

Эстебан мысленно выругался. Если бы сейчас вдруг Кэтрин лишилась дара речи, он бы прочел благодарственную молитву. Джасмин словно приросла к месту.

— Здравствуй, Инес, — как ни в чем не бывало поприветствовал девушку Эстебан, пытаясь спасти положение. — Какой сюрприз, однако! Не припоминаю, чтобы ты собиралась сегодня навестить нас…

Еще не договорив, он понял, что с выбором слов ошибся. Джасмин резко отняла у него руку и отступила на шаг.

— Да-да, боюсь, что я и впрямь зря приехала без предупреждения, — деланно посетовала Инес. — Кармен следовало предупредить меня, что на вас свалились нежданные гости. Тогда бы я, конечно, не расположилась здесь как дома.

— О, напротив, вы так любезны, — наивно заверила ее Кэтрин, а Колин Питт неуютно заерзал в кресле. — Эстебан, я надеюсь, ты не возражаешь, что Инес распорядилась, чтобы меня поселили вон в том славном флигеле, поскольку с лестницами у меня на данный момент проблема. Мне там будет очень уютно.

— Миссис Уолдрон, если вам понадобится еще что-то, вы только скажите, — приветливо заулыбалась Инес. — Надеюсь, ваше дальнейшее пребывание в Жероне уже ничто не омрачит. Эстебан, — обратилась она к хозяину дома, — до ужина мне хотелось бы перемолвиться с тобой словечком наедине. Твоя мама…

— Позже, — бросил Эстебан раздраженно.

Молчаливая отчужденность Джасмин немало его беспокоила. Более того, Инес, кажется, вознамерилась игнорировать его жену. Она полагает, что у нее есть на это право? Уж не сам ли он навел девушку на эту мысль?..

— Джасмин, милая, как ты бледна, — вмешалась Кэтрин. — С тобой все в порядке?

Нет, с Джасмин далеко не все в порядке, мрачно думал Эстебан. Джасмин твердо уверена, что Инес — его любовница. Она видит в Инес соперницу и замену себе. Подбородок вздернут, золотисто-карие глаза воинственно сверкают. Эстебан обернулся к жене. Та словно превратилась в статую.

— Джасмин… — начал он неуверенно.

— Ох, да вы и в самом деле бледны! — сочувственно воскликнула Инес и, тепло улыбаясь, шагнула вперед, протягивая к молодой женщине руки. Эстебан дорого бы отдал за возможность остановить ход событий: он-то знал, чем все кончится. В воздухе уже громко потрескивали электрические разряды. — Не знаю, помните ли вы меня, Джасмин, — мило проворковала Инес. — Мы с вами однажды встречались в…

Джасмин резко повернулась и направилась в дом. За ее спиной слышались потрясенные охи и ахи да сбивчивые извинения Эстебана. Она стремительно промчалась по коридору, ворвалась в одну из гостиных и захлопнула за собой дверь.