при этом разбила нос. Пенчев разозлился и ушел, заперев меня в квартире.

— И вы… — в ожидании продолжения следователь поднял голову.

— Купила через интернет билет на круиз, связала шторы и выбралась на свободу.

— Девять из десяти женщин предпочли бы вызвать полицию.

— Стало быть, я десятая, — улыбнулась Элина.

Следователь продолжил допрос:

— Из квартиры что-нибудь взяли?

— Нет, ничего. Только шторы…

— Можете это доказать?

— Обыщите мою дорожную сумку, и сами в этом убедитесь, — предложила Элина.

— И не подумаю. Чтобы доказать свою невиновность, вам нужно засвидетельствовать факт домогательства и незаконного удержания.

— У меня есть записи диктофона и видео, — Элина протянула телефон.

— Что в них? — спросил Таскиран.

— Можете посмотреть.

— Нет уж, избавьте меня от этих подробностей! Предъявите их в Бургасе. А сейчас расскажите вкратце.

— На записях угрозы, домогательства и свидетельства незаконного удержания, — сдержанно перечислила она.

— Так и запишем… Имеются видео- и аудиодоказательства… — Дописав, Таскиран поднял на Элину глаза. — Это все?

— Хочу написать заявление на Захари Пенчева. Вы — представитель власти на корабле, обязаны его принять.

Таскиран перевернул бланк допроса и потребовал:

— Подписывайте!

— Сначала напишу заявление! — упрямо повторила Элина.

— Вы гражданка Израиля? — спросил следователь.

— Да. И что из этого следует?

— Придем в Тель-Авив, там и напишете. Как говорится, в родных пенатах.

Немного поразмыслив, Элина расписалась в протоколе.

— Что будет дальше?

— Препровожу вас в каюту и до утра заблокирую дверь. Утром сдам властям в Тель-Авиве. Затем вас депортируют в Бургас, — сказал Таскиран и засунул протокол в ящик стола.

— Как глупо… — она понурила голову. — Зачем я только вам помогала.

— Идемте! — Следователь встал с кресла, прошел к выходу и распахнул дверь. — Поторапливайтесь!

Элина пожала плечиком и обронила:

— Глупо…

Таскиран поступил так, как обещал: втолкнул Элину в каюту, и круизный менеджер в его присутствии заблокировал дверной замок. После этого следователь еще раз предупредил, но теперь через дверь, что освободит ее утром по прибытии в Тель-Авив.

За последние две недели она во второй раз оказалась взаперти. Только теперь вместо розовых кустов за окном было Эгейское море. Элина вышла на балкон и позвала Богдана, однако тот не откликнулся. Промаявшись полчаса, Элина легла спать и на удивление быстро заснула.

Во сне она увидела лес — не то чтобы страшный, но темный. Вдали, над деревьями, беззвучно сверкали молнии. Когда они освещали небо, на нем проступали черные сучковатые ветки. Потом ей приснился смерч, который стремительно двигался к ней по серой земле. Спасаясь от гибельной воронки, она бросилась прочь и стала забираться вверх по склону горы…

Проснулась Элина от сильного толчка, после которого упала с кровати. Одновременно с этим почувствовала запах гари, включила свет и огляделась. Ночной светильник лежал на полу, рядом с ним валялись осколки разбитой вазы. Из вентиляционной решетки чадил дым. Сначала он шел тонкой струйкой и поднимался к потолку, потом потянулся гуще и стал опускаться.

Она молниеносно оделась и собрала сумку. Включилась громкая связь, капитан объявил о технических неполадках, заверил, что ситуация под контролем, но попросил всех пассажиров подняться на шлюпочную палубу. В эту же минуту, будто в опровержение увещеваний капитана, в каюте погас свет.

К тому времени дышать стало невозможно, и Элина, схватив сумку, ринулась к выходу. Однако торкнувшись в дверь, забарабанила по ней кулаками.

— Откройте! Я не могу выйти! Кто-нибудь! Помогите!

Она замерла и прислушалась. Из коридора доносились громкие голоса и топот ног. Потом дернулась ручка, и прозвучал встревоженный голос Богдана:

— В чем дело? Что у тебя случилось?

— Я не могу выйти! Меня запер Таскиран! — прокричала ему Элина.

— Где он сейчас?

— Я не знаю!

Молчание продлилось две или три секунды, после чего Богдан приказал:

— Быстро на балкон!

Элина сообразила, что надо делать: схватила в ванной полотенце, прижала его к лицу и бросилась на балкон. Там быстро захлопнула дверь, чтобы отсечь дым.

Богдан выглянул из-за перегородки и крикнул:

— Брось сумку!

— Ну уж нет! — она подбежала ближе. — На, возьми!

Забрав сумку, он спросил:

— Телефон, карточки, документы?

— С собой, в кармане, — отрапортовала Элина, и он тут же выбросил сумку за борт.

— Ты что?!

— Вставай на перила!

— Здесь выступ, не за что зацепиться!

— Жить хочешь — зацепишься! — прокричал Богдан и закашлялся. — Я подхвачу!

Дым уже распространился за пределы корабля, в темноте его не было видно, однако он проникал в горло и в нос.

Элина влезла на поручень, перебросила ногу за ограждение и, потеряв равновесие, в отчаянии замахала руками. Богдан схватил ее за пояс брюк в тот момент, когда она была готова свалиться в воду. Он перегнулся за борт и заорал:

— Держись!

Элина заскользила ногами по гладкой поверхности, напряглась и, преодолев последние миллиметры, дотянулась до поручня.

— Подтягивайся! — крикнул Богдан.

Она подтянулась и наконец перевалилась через ограждение. Вскочив на ноги, Элина задержала дыхание и вслед за Богданом ринулась к выходу.

Коридор был менее задымлен и освещен аварийными лампами. Никого из пассажиров там уже не было. Двигаясь к выходу, Элина потеряла равновесие и врезалась в стену.

— Судно дает крен!

Богдан громко скомандовал:

— Давай к лестнице! Надо выбираться на палубу!

На шлюпочную палубу они выбежали, когда на воду спустили большую часть шлюпок. В оставшихся двух уже сидели пассажиры и члены команды.

У лебедки стояли матросы и боцман, который руководил спуском шлюпок. Заметив их, он указал на гору спасательных жилетов:

— Быстро надевайте — и в шлюпку!

Богдан схватил жилет и натянул на Элину, второй надел на себя.

Из шлюпки раздались голоса:

— Идите к нам! Идите сюда!

Сначала в шлюпку влезла Элина, и командир велел ей сесть на корму. Богдан настоял на том, чтобы сесть рядом с ней. Почувствовав, что Элину колотит нервная дрожь, он обнял и прижал ее к себе:

— Все будет хорошо. Я тебе обещаю.

— Сумку жалко, — Элина не сдержалась и всхлипнула.

Шлюпку спустили на воду, и она отошла от лайнера на приличное расстояние. Его чернеющий, накрененный силуэт высвечивали три очага пламени, которые время от времени застилал черный дым.

Командир шлюпки объявил, что перед эвакуацией капитан «Олимпика» связался с береговыми службами Израиля и запросил у них помощь.

Лайнер ушел под воду в течение получаса. Все это время пассажиры с ужасом наблюдали за тем, как погибает это современное судно, начиненное электроникой и безупречными механизмами.

С гибелью корабля стало темно. Однако вскоре за невидимой линией горизонта, где черное небо соединялось с черной водой, замаячили огоньки. Всего за пару часов к шлюпкам подошли два буксира, пассажирский лайнер и рыболовецкое судно. Людей по штормтрапу подняли на палубы, и суда направились к берегу.

Измученные пассажиры и