Затем высунула голову за дверь. В коридоре никого. Она тихонько прокралась к черной лестнице и бесшумно спустилась вниз.

Ветер сегодня улегся. Кончался декабрь, и тяжелый морозный воздух обжег открытые щеки Эмили. Немало горожан еще бродили по улицам, делая последние рождественские покупки, поэтому Эмили предпочла главной улице переулки, запоминая названия и подробности, как учила мисс Динглеби. Когда она проходила мимо станции, оттуда отошел поезд, каждый час отправлявшийся в южном направлении, в Йорк.

Дома попадались все реже, шум торговли затих вдали. Впереди показалось чистое белое здание «Эшленд-спа-отеля». Мраморный фасад выходил на дорогу, похожий на древние римские бани, перенесенные в современный Йоркшир.

Эмили сняла очки, спрятала их в карман и обошла здание, направившись ко входу в сад.

— Моя дорогая! — Изящная фигура поднялась из ресторанного кресла, поправила лацканы и взяла протянутую руку Эмили.

— Добрый день, сэр, — улыбнулась Эмили. Джентльмен склонился и поцеловал воздух над ее обтянутой перчаткой рукой.

— Добрый день, мисс Бисмарк. — Джентльмен поднял взгляд, и из-под изогнутых полей аккуратной черной шляпы на Эмили взглянули глаза мисс Динглеби.

— Как я рада видеть вас, мистер Динглеби, — сказала Эмили.

— Присаживайтесь, моя дорогая. Должно быть, вы очень устали. — Мисс Динглеби показала на соседнее кресло.

Эмили опустилась в него, в последний момент вспомнив, что полагается изящно взметнуть юбками.

— Тут всего четыре мили. Неполных полчаса быстрой езды верхом.

— Но ваше хрупкое сложение! — Мисс Динглеби подмигнула и взяла меню. — Слишком завышенные цены для такого богом забытого форпоста цивилизации, верно?

Эмили окинула комнату взглядом. Примерно неделю назад они с Фредди пили тут чай, и тогда она с таким же изумлением, как сейчас мисс Динглеби, рассматривала просторный роскошный холл с высоким потолком, рифленые колонны и сверкающий мраморный пол, замысловатую лепнину и овальный купол застекленной крыши, пламенеющий светом, льющимся через цветное стекло. Воздушное пространство буквально кишело людьми. Откуда они все явились? Леди, в основном с длинными вуалями и огромными турнюрами, в сопровождении горничных в белых чепцах и тщательно застегнутых воротничках. Они перемещались между холлом и бассейнами, расположенными в закрытом дворике в центре отеля. По мере того как приближалось время чая, они перебирались в сине-белый интерьер ресторана, рассаживались за элегантными мраморными столиками и пили чай, едва шевеля пальцами в воздухе, пропитанном ароматом лилий.

— Не так уж он и отдален, — заметила Эмили. — Думаю, здесь побывало немало модных гостей. Герцог превратил этот курорт в очень известное заведение.

— В самом деле? Надо же, какой умник. — Мисс Динглеби немного понизила голос. Она приклеила бакенбарды, но не усы, и щеки ее чуть подергивались. У Эмили сочувственно зачесалась кожа.

— Последние десять — двенадцать лет он провел, старательно улучшая город и поместье, — сказала Эмили, подавшись вперед. — А впереди у него еще много планов. Вам бы следовало посмотреть его чертежи. Они в самом деле замечательны.

— Несомненно.

— Разумеется, все зависело от железнодорожного сообщения. Он лично ходатайствовал об этом, вы знали? И помог оплатить строительство. Олимпия помогал ему получить необходимые разрешения. Вы же знаете, какие у моего дяди обширные связи.

— Безусловно, знаю. Добрый день, — сказала мисс Динглеби, обращаясь к ждущему неподалеку официанту. — Чай, пожалуйста. Есть у вас приличный лапсанг?

— Конечно, сэр. Превосходный сбор.

— Значит, лапсанг. И обычный набор сандвичей и бисквитов. — Мисс Динглеби улыбнулась официанту и свела пальцы домиком. — После такой тяжелой дороги я умираю с голоду.

— Да, сэр. — Официант поклонился и отошел.

Эмили сложила руки на коленях. Натянувшаяся под ладонями ткань казалась чужой. Шиньон тяжело давил на шею, и она с трудом удерживалась от желания сунуть руку под шляпку и проверить, не отвалилась ли от него какая-нибудь прядь, выдав ее с головой.

— Вы уверены, что это не опасно? Вот так встречаться?

— Но вы же не можете просто встретиться со мной, как мистер Гримсби. Кто-нибудь в городе может вас узнать и начать задавать вопросы, — ответила мисс Динглеби. — Зато никто не узнает вас, как Эмили, в особенности без очков и наедине с молодым мужчиной.

— Но это так публично. Так открыто. Нас может увидеть кто угодно.

— Моя дорогая, если бы мы тайно встретились позади гостиницы или прокрались наверх, в спальню, нас наверняка начали бы подозревать. Лучшее место, чтобы скрыть тайную встречу, — мисс Динглеби взмахнула рукой, и на ее пальце в ярком электрическом свете сверкнуло кольцо-печатка, — на виду у всех.

Эмили рассеянно посмотрела на соседний стол.

— Разве это так необходимо?

— Ваш дядя хочет убедиться, что у вас все в порядке.

— Но письма…

— Могут быть легко подделаны каким-нибудь умным агентом. — Мисс Динглеби взяла салфетку и расстелила ее на коленях уверенным и откровенно мужским движением. Это совсем не походило на мисс Динглеби, которую Эмили знала в течение восьми лет. — Он не хочет полагаться на волю случая.

Эмили рассматривала, как лежат волосы мисс Динглеби, зачесанные с помадой назад и собранные на затылке в богемном стиле. Это умно, думала она, тоскливо вспоминая собственные тяжелые золотистые пряди на полу спальни, отрезанные ради маскировки.

— Он вам очень доверяет, мой дядя.

— Да. — Мисс Динглеби улыбнулась, обнажив свои аккуратные белые зубы. — Доверяет.

Принесли чай. Эмили разлила его по чашкам.

— И похоже, вы неплохо разбираетесь в тайных встречах.

— Я прочитала множество детективных историй. Куда больше, чем следовало бы. Ах, вот это чудесно, — произнесла она, отпив чая. Бакенбарды ее зашевелились. — Помои на станции Йорк просто невозможно пить. Но к делу. Сожалею, но рассказать мне почти нечего…

— Как там мои сестры?

— У них все очень хорошо. Устроились прекрасно. — Мисс Динглеби похлопала себя по карману жилета. — У меня для вас их письма.

— Но им не разрешается сообщать мне, где они живут.

— Ну конечно, мы не можем доверять подобные вещи бумаге. Риск весьма велик. Но я думаю, вы найдете, что обе они устроены настолько хорошо, насколько это возможно при данных обстоятельствах.

— И мы до сих пор не выяснили ничего об убийцах отца?

— Разумеется, справки наводятся.

Эмили сжала лежавшую на коленях левую руку в кулак, а правой стиснула чашку и поднесла ее к губам.

— Мне бы хотелось, — сказала она, удостоверившись, что чай попал в нужное горло, — чтобы вы рассказали мне больше. Вам же известно, что у меня есть мозги. Я могла бы помочь.