— О любой мелочи, — повторила мисс Динглеби, но в ее голосе не прозвучало и намека на искренность.

В груди Эмили похолодело. Она сунула руку в карман платья и вытащила свои письма.

— Это для Стефани и Луизы, — сказала она, толкнув их через стол.

— Конечно, никаких узнаваемых подробностей?

— Нет. Как вы и говорили. — Эмили показалось, что ее собственный голос звучит бесстрастно и холодно.

— Очень хорошо. — Мисс Динглеби встала. — Я рада, что нашла вас в полном здравии, Эмили, моя дорогая. Вы выглядите вполне благополучно.

— Нет ничего благополучного, — отрезала Эмили. — Я хочу вернуть моих сестер. Я хочу вернуть мою жизнь.

— Поверьте, — сказала мисс Динглеби, и на этот раз ее взгляд был полон искренности, — это моя основная цель, и бодрствующей, и спящей.

Эмили еще несколько минут просидела за столиком. В чайнике оставалось немного остывшего чая. Она вылила его в чашку и прочла письма.

Вроде бы у ее сестер все хорошо, но с другой стороны, принцессы Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа никогда не жалуются, во всяком случае, не изливают свои жалобы чему-то долговременному вроде бумаги. Похоже, Стефани живет в доме, где имеется самоуверенная и заносчивая дочь, и Эмили улыбнулась, представив свою бесшабашную сестру, вынужденную вести себя кротко. Луиза писала более расплывчато. Как будто бы она оказалась чем-то вроде личного секретаря, но дом довольно безрадостный. А завершила она свое письмо страстным желанием узнать, что Эмили в безопасности и счастлива и что скоро они смогут воссоединиться при более благоприятных обстоятельствах.

Почему-то Эмили надеялась на большее. Они с сестрами были так близки! Она спала в одной постели со Стефани чуть не с младенчества; человек, написавший те несколько строк, казался ей почти незнакомцем.

Эмили сунула письма обратно в конверты, спрятала в карман и встала из-за стола в тот самый миг, когда из холла послышался знакомый голос.

Низкий голос, терпеливый, но властный.

Герцог Эшленд.

Мгновение она не могла шевельнуться. Ноги словно примерзли к мраморному полу, мозг отключился.

Похоже, он обращается к кому-то из слуг. Говорит негромко и сдержанно. Эмили не могла расслышать слов, но этот звучный голос она узнала бы где угодно. Эмили кинула отчаянный взгляд на арку, ведущую в холл. Должно быть, мисс Динглеби только что прошла мимо него.

Черный ход.

Мозг Эмили уцепился за эту мысль и очнулся.

Она повернулась и спокойно, с достоинством — достоинством, коим славились принцессы Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа, — направилась в заднюю часть ресторана, словно просто ищет дамскую комнату.

Пол здесь был покрыт коврами. Эмили бесшумно шагала по коридору, пройдя мимо дамской комнаты. Где-то здесь коридор поворачивает и ведет в заднюю часть здания. Она проходила тут, когда шла в ресторан, но тогда не возникло никаких сложностей — она ориентировалась на яркий свет электрических люстр. А вот на выходе из ресторана любой из плохо освещенных коридорчиков может оказаться тем, что она ищет; остальные же ведут в служебные помещения.

Голоса впереди. Она завернула в темный коридор и прижалась к стене.

— …что делать, — говорила женщина. — Она просто не приехала, это уже точно. Все пассажиры вышли, а ее и следа нет.

— Что скажет его светлость?

— Он будет недоволен.

— Ну, если вы спросите меня, так он может вернуться обратно в свое шикарное поместье и выбрать там любую девицу, раз уж ему так приспичило, — произнес другой голос, мужской, весьма черствый.

— Бедняга. Он слишком порядочный, чтобы вспахивать собственную почву, вот что. Ох, бедняга.

Голова у Эмили закружилась. Боже правый! Она совсем забыла про ежемесячный вечер отдыха Эшленда в потайной задней комнате его отеля с женщиной, приезжающей неизвестно откуда!

Горло защипало. Она буквально ощутила, как к нему поднимается желчь. Эшленд в постели какой-то другой женщины; другая женщина, познавшая его тело, его губы, его голос, называющий ее по имени. Наверное, даже не представляет, как ей повезло. Возможно, ей все равно.

А может быть, ей не все равно. Может быть, она приезжает, потому что любит его. Может, она вовсе даже и не шлюха. Может быть, он ее любит, просто слишком скрытен, чтобы содержать любовницу обычным порядком.

Да только в этом месяце женщина не приехала. И кажется, даже не предупредила об этом.

Тени вокруг нее словно сгущались. Эмили подняла руку и зубами вцепилась в рукав. Ей бы следовало пожалеть сегодня Эшленда с его разочарованием. Одинокий Эшленд, без жены, которая могла бы его утешить. Ему придется ждать следующего месяца, чтобы… в общем, чтобы получить облегчение, даруемое той женщиной.

Чем они занимаются в потайной дальней комнате? На что это похоже — оказаться в постели с герцогом Эшлендом?

— Возможно, она заболела, — произнес мужской голос. — Множество женщин болеют.

— Но тогда они прислали бы другую, верно? — Женский голос звучал все громче. Еще чуть-чуть, и они наткнутся на Эмили, обнаружат, что она притаилась в коридоре как соглядатай. И что ей тогда говорить? «Ой, простите, я всего лишь искала дамскую комнату!» Эмили оглянулась назад, в темный коридор, ведущий бог знает куда.

— Они могли перепутать даты, — сказал мужчина. Теперь Эмили слышала и шаги, торопливо, но мягко ступавшие по ковру. Господи, они уже почти здесь! — Это не обычный день его светлости.

— Да потому что Рождество на носу, — отозвалась женщина. — Не знаю, что ему и сказать. Полагаю…

Эмили сделала глубокий вдох и вышла из-за угла.

— О! Прошу прощения. Должно быть, я заблудилась, — произнесла она с пугающей беззаботностью.

Женщина едва на наткнулась на нее — изящная дама средних лет с темными волосами, уложенными в строгую прическу, и повадками экономки.

— О! Слава богу, мадам! Вы все-таки приехали!

— Что? Нет, я…

Пальцы женщины сомкнулись на ее запястье.

— Новенькая, да? Ну, это ничего. Но вы заставили нас поволноваться. Мы думали, вы вообще не явитесь. Я — миссис Скрутон, но вам это, конечно, известно.

— Нет, это ошибка… — В ушах Эмили шумела кровь.

— Беги скажи его светлости, что она здесь. Пусть сразу поднимается, — властно сказала миссис Скрутон, и мужчина (конечно, мерзко ухмылявшийся) завернул за угол и исчез из виду.

— Что за ошибка, дорогая? — добродушно спросила миссис Скрутон, тащившая Эмили по коридору с удивительной силой и скоростью. — Вам не объяснили, куда идти?

— Нет, я… о, прошу вас, я… — Самообладание покинуло Эмили. Она не может этого сделать, она должна бежать прочь, но ноги покорно шагали к лестнице.