– Имя?

– Шара Биттерштерн.

Лицо работорговца просветлело.

– Биттерштерн… Я слышал об одной сумасшедшей, которая так себя называет. Контрабандистка из Течения. Проворачивала сделки с пиратами – они-то ее и предали. Смылись, как только появились корабли Гильдии, а эту сучку бросили.

На пол шлепнулся еще один кровавый плевок.

– Поэтому на тебе ошейник? – осведомился он с самодовольной ухмылкой. – Попасться на торговле с пиратами – это омерзительное преступление, при мысли о котором приличных дельцов вроде меня мороз пробирает.

Шара дала ему совет, касавшийся бластера и некоего места пониже спины. Мужики расхохотались. Один из охранников хотел снова ударить ее прикладом, но главарь ленивым жестом остановил его.

– Малявка говорит правду? – осведомился он. – У этой посудины есть код безопасности?

– А у твоей нет?

– Разумеется, есть, – ответил один из подручных и заработал испепеляющий взгляд хозяина.

Иницу удивляло, почему они никуда не торопятся. И вдруг ее осенило: охрана космопорта наверняка подкуплена… Иначе как бы они беспрепятственно грузили клетки, набитые людьми? Работорговля в Марках не была запрещена, но к мясным баркасам и их экипажам никто не питал приязни, и охрана, очевидно, избавляла этих бравых ребят от лишних беспокойств. А уж не услышать пару выстрелов в ночи… да легче легкого!

Наемники, тащившие Кранита по трапу, остановились.

– Ты правда хочешь присвоить корабль? – спросил один из них. – Зачем он нам? У нас ведь только один пилот.

Предводитель закатил глаза и сказал Инице:

– Полюбуйтесь, драгоценная баронесса: вот с таким дремучим невежеством мне приходится сталкиваться ежедневно, – он обернулся к наемнику, который задал вопрос. – Наш друг Кальтар Пин выставил эту безделушку на продажу. Мы продадим ему корабль обратно, бонусом пойдет код безопасности – гарантия того, что его будущие покупатели останутся довольны. Это будет стоить ему нескольких сильных заключенных из Кольца. Я бы даже сказал, пары дюжин.

Его товарищи согласно закивали.

– Этот пилот, – проговорила Иница, – это вы и есть?

– А ты думаешь, я доверю свой корабль им?

Она подняла руку, и он мигом перехватил ее запястье. Но она вовсе не собиралась наносить удар – и, кажется, он это понял. Помешкав, он выпустил ее руку. Она коснулась его гладковыбритой кожи, провела пальцами по щеке.

– Я хочу предложить вам сделку, – сказала она.

Сзади Шара с отвращением выругалась себе под нос.

На миг в серебряных глазах тщеславного работорговца мелькнула тень сомнения. Но Иница была на голову его ниже и вполовину легче, а он не хотел выставить себя трусом перед своими приспешниками. Покровительственно улыбнувшись, он кивнул ей: дескать, продолжай.

– Я на многое готова, лишь бы меня отвезли туда, куда я скажу, – проговорила она, поглаживая его бородку и вновь прикасаясь к щеке.

– Что ты можешь мне дать такого, чего я не получу от дюжины рабынь?

– Нежность. Тело без шрамов, – его подтянутое лицо дрогнуло под ее пальцами. – Вам же нравится гладкая кожа, правда? Сколько на борту вашего корабля баронских дочерей?

Наемники на трапе напряженно наблюдали за этой сценой; те двое, что остались стеречь Шару, тоже не сводили с них глаз.

Его улыбка стала шире.

– Я могу заковать тебя в цепи и даром взять то, что ты пытаешься так дорого продать.

Она улыбнулась в ответ.

– Хотите меня увидеть? Увидеть целиком?

Он взял ее за шею, большим пальцем провел по ее горлу.

– Может быть.

– Увы, – сказала она и произнесла кодовое слово.

Возможно, он еще увидел свет, затеплившийся в ее кольце, но среагировать не успел. Она вскинула руку к его правому глазу, и лазер, пронзив серебряные пигменты, как по маслу вошел в радужную оболочку. Работорговец взвыл, выпустил ее шею и отшатнулся, а лазерный огонек в кольце потух. Заряд наконец иссяк.

Ослепший на один глаз, работорговец с ревом вскинул бластер и нажал на спуск. Иница бросилась в сторону, лазерный стержень прошипел мимо и чуть не попал в наемника, сторожившего Шару. Оба охранника отпрыгнули в стороны и на две секунды выпустили Шару из поля зрения – достаточно, чтобы она перекатилась к оружию Кранита. Уворачиваясь от второго луча, Иница потеряла ее из виду, но услышала пальбу за спиной; раздался крик, а вслед за ним – торжествующий возглас Шары. В одного из охранников она попала, но второй сшиб ее с ног и прижал всем весом к полу.

Главарь орал, кровь, в которой сверкали частицы серебра, бежала сквозь его пальцы. Наемники на трапе бросили парализованного Кранита. Один кинулся на помощь единственному пилоту их корабля, другой шагнул к Инице.

– Безмозглая шлюха! – рявкнул он.

В следующий миг его череп превратился в облако света и горящего серого вещества. Его товарищ развернулся и вихрем бросился к трапу, но выстрелить не успел. Мощный залп сплавил его нагрудную броню с кожей и ребрами.

Работорговец рухнул на пол, и Иница увидела на трапе возле Кранита еще одного человека. Обеими руками он держал громоздкое орудие, больше походившее на древнюю пушку, чем на бластер: обычно такие ставят на лафеты и бросают в бой против танков. Световые стержни, вылетавшие из тяжелого ствола, были шириной с бедро Иницы и пыхали жаром, как солнечная буря.

Огонь из задней части трюма заставил бойца отпрыгнуть в сторону. В ответ он дал еще один залп, превратив последнего охранника Шары в кровавую пыль.

Главарь поднялся и, шатаясь, принялся палить наугад в сторону трапа – тут-то ему в затылок и попал луч Кранитова бластера, выпущенный Шарой.

Иница бросилась мимо убитых, а человек на трапе опустил неуклюжее орудие. По стволу с треском пробегали голубые молнии – металл зарядился мощной энергией лазера. На руке у него, как и у нее, болталась цепь, на пальце мерцало кольцо.

Иница бросилась Гланису на шею и, поцеловав его, ощутила щекотание электрических зарядов на его губах.

Кранит не мог пошевелить ни руками, ни ногами, только порыкивал нечленораздельно – впрочем, Иница считала, что это не сильно отличается от его обычной манеры изъясняться. Действие парализующего заряда постепенно сходило на нет, и она поймала себя на не слишком благородной мысли: а не швырнуть ли оружейника с тридцать седьмого этажа в масляное болото у подножия башни, прежде чем он доставит ей очередные неприятности.

Но она была так счастлива видеть Гланиса, что злость на Кранита держалась в разумных границах. Пусть без воодушевления, но все же она убедила Шару не сносить оружейнику голову из его собственного бластера. Они сошлись на том, что надо его связать и спихнуть с трапа; тем временем Гланис в двух словах рассказал, что с ним произошло.