Грохот цепей и шестерней оборвался, перейдя в оглушительное дребезжание. Двери лифта разъехались – это услышали все.

– Шара, – с нажимом проговорила Иница, – Кранит тебе поможет!

– Он врет, лишь бы спасти свою шкуру.

Оружейник сделал непонятное движение – кажется, покачал головой.

– Клянусь… наследием… Амуна.

Шара закатила глаза.

– Ага, очень убедительно.

– Это же Кранит! – воскликнула Иница. – Последний оружейник Амуна.

– Недолго ему осталось этим гордиться, – отозвалась Шара – слова Иницы не произвели на нее ни малейшего впечатления.

Они отчетливо услышали шорох подошв – из кабины лифта к ним устремилась толпа людей. Прежде чем Гланис успел остановить Иницу, она сбежала по трапу вниз и заглянула под «Кночи», в сторону лифта. Между выпотрошенными корпусами кораблей мелькали кроваво-красные доспехи.

– Паладины!

Несмотря на все Шарины угрозы, она запрыгнула обратно на трап. Гланис выстрелил в глубь трюма, заряд пронесся над самой головой Шары. Контрабандистка инстинктивно пригнулась, и Гланис с Иницей ринулись в открытую переборку. Шара, похоже, сперва хотела открыть ответный огонь, потом непристойно выругалась и пропустила Иницу на борт. Гланису же сунула в лицо бластер, хотя дуло его оружия смотрело ей в грудь.

– Сперва втащи-ка вашего дружка! – приказала она.

– Дружка?!

– Он спас тебе жизнь, – сказала Иница Гланису. – Нам обоим.

– Он тебя похитил!

Шара гневно фыркнула и бросилась вниз. Демонстрируя недюжинную силу, она ухватилась за трос, которым они только что связали оружейника, и поволокла Кранита по трапу. Гланис неохотно пришел ей на помощь, а Иница забежала в трюм и подняла с пола амунский бластер. Пристроив палец на курок, она вернулась к переборке и вместе с Гланисом взялась за трос, опутывающий оружейника.

– Я все сделаю, – сказала она Шаре. – А ты вытащи нас отсюда.

Шара помешкала мгновение, затем бросилась через трюм и исчезла в шахте, ведущей в кабину пилотов.

Топот паладинов слышался совсем близко, когда Иница подскочила к пульту возле переборки и треснула кулаком по большой красной кнопке. С шорохом трап пришел в движение. Как же невыносимо медленно он втягивается! Одновременно стальная переборка начала раскладываться, закрывая вход. Иница увидела первых паладинов, вынырнувших из-под корабля, услышала приглушенные голоса и выстрелы, упрямо бившиеся в обшивку. Ручное оружие едва ли могло причинить кораблю вред, да и переборка слишком высоко – паладинам до нее не добраться.

Взвыла сирена, и красный сигнал тревоги замигал под потолком трюма. Одновременно с сиреной взревели двигатели «Кночи».

– А она споро поворачивается, – сказал Гланис, – в этом ей не откажешь.

Переборка закрылась уже наполовину, выстрелов больше не было слышно – возможно, паладины боялись подвергнуть опасности невесту Божественной Императрицы.

Иница задалась вопросом, нет ли снаружи ведьмы Сетембры, – но так и не получила ответа на свой вопрос – в этот миг с треском убрались распорки, на которых стояла «Кночи». Корабль завис в воздухе, затем пришел в движение и выплыл с открытой платформы в темноту. Переборка со стуком закрылась, перерезав пробирающий до костей сквозняк. Корабль лег набок и круто взмыл в небо. Иница и Гланис, чуть не упав, уцепились за ящики, а связанный Кранит с громким ревом прокатился по полу и исчез из их поля зрения. Иница услышала, как он врезался в обломки контейнеров где-то в глубине трюма.

Турбины жалобно взвыли, когда Шара переключила всю энергию на двигатели. Свет мигнул, потом совсем потух и через несколько секунд вновь зажегся, но заметно тусклее.

Судя по проклятиям, доносившимся из недр трюма, в столкновении с контейнерами Кранит уцелел. Да и онемение, похоже, уже прошло:

– Распутайте эти проклятые узлы!

Гланис ухмыльнулся и хотел что-то ответить, но тут из динамика донесся насмешливый голос Шары:

– Бросьте его и поднимайтесь сюда! Пора пристегнуться, а то скоро станет совсем неуютно.

– Неуютно! – издевательски воскликнул Кранит.

– Возражения? – осведомилась Шара.

– Я лежу связанный под кучей ящиков. Что может быть неуютнее?

Они услышали, как контрабандистка в кабине засмеялась.

– Шара! – крикнула Иница. – Что ты намерена делать?

– За нами летит чуть ли не дивизия перехватчиков. В космосе мы быстрее них, а вот в атмосфере нет. Они нагонят нас раньше, чем мы выйдем в космос. Мне приходит в голову только одно место, где мы, если повезет, сможем от них оторваться.

– Что она имеет в виду? – тихо спросила Иница.

Свет снова погас. На этот раз Шара, скорее всего, включила силовые щиты. И тут же корабль мощно тряхнуло. Когда лампы вновь загорелись, свет оказался еще бледнее, чем раньше.

– Нас обстреливают! – крикнул Гланис. – Идем, нам нужно в кабину!

Сердце у Иницы забилось быстрее, когда она подумала о ржавой лестнице в бывшей антигравшахте, в три палубы высотой – или глубиной, если падать…

Она закинула ремень бластера на плечо, и они побежали через трюм, мимо пластмассового шлака, затвердевшего в самых причудливых формах, и горы пустых ящиков, из-под которой торчали связанные ноги оружейника. Похоже, он чувствовал себя там совсем не плохо. Во всяком случае, ругался непрерывно, на всех языках вперемешку.

Иница добежала до шахты и, еле переводя дух, стала карабкаться по лестнице наверх.

– Что за место она имела в виду?

Снизу доносился металлический стук: это сапоги Гланиса врезались в перекладины.

– Если я не ошибаюсь, эта чокнутая сейчас летит прямиком в планетарное кольцо.

Лампы в кабине не горели, только подсвеченные клавиши на приборной панели чуть-чуть рассеивали тьму. Иница и Гланис плюхнулись в кресла справа и слева от Шары. И торопливо пристегнулись.

– Руками ничего не трогать! – велела контрабандистка. Одной рукой она держала штурвал, пальцы другой летали над клавишами и переключателями.

Гланис, вероятно, мог бы и сам пилотировать корабль, но возражать не стал. Снаружи царил непроглядный мрак, словно они уже вырвались в космос и кто-то потушил огонь всех звезд. Круглое окно из прозрачного пластика было сильно выгнуто наружу – третий глаз во лбу стального лица.

Дьенья давно осталась позади, под ними тянулись безжизненные пустоши. Когда глаза Иницы привыкли к темноте, она заметила, что загнутые концы фюзеляжа-полумесяца теперь торчат не справа и слева от кабины, а сверху и снизу. «Кночи» встала на попа, но шаровой модуль в середине по-прежнему находился в горизонтальном положении.