– Я не могу как ты, быть хорошим для всех. А если реагировать на разговоры за спиной, то всю жизнь можно метаться между пьедесталом и виселицей, – ответил он с иронической усмешкой.

– Возможно, ты прав, – пожал плечами Арнольд.

– Помнишь, слова: «…святым ли будь, пророком ли…»?

– Что-то всплывает, хотя напомни.

Бриар покачал головой, сощурив глаза, словно говоря: «как был балбесом, так им и остался», и тихо продекламировал:

Арнольд усмехнулся:

– Правда, как это ни прискорбно.

– Ладно, может, расскажешь, что у вас там произошло, – неопределенно махнул рукой Бриар.

Но Арнольд понял, о чем хочет услышать его друг.

– Если госпожа Боте даст нам возможность поговорить, то расскажу.

Бриар удивленно посмотрел на молодого человека, ожидая пояснений.

– Пожалуй, во всей этой кутерьме, единственный приятный момент – это славное угощение, – неопределенно проговорил Арнольд.

– Что так?

– Мне сегодня весь вечер представляют незамужних девиц. Девушки опускают глазки, протягивают ручки, тщатся произвести на меня впечатление, а на деле все это выглядят нелепо и манерно. У меня ощущение, что я жеребец яркой племенной ценности.

Молодые люди рассмеялись.

– Не повезло тебе дружище, хотя, как посмотреть. Ты против?

– Нет, я не против, только не согласен! Ты-то глаз положил на самое ценное, что есть в этом городе. Мне, как всегда, остается то, что остается.

– Не прибедняйся! Тебе когда-то крайне ловко удавалось уводить «самое ценное» из-под моего носа. Ладно, начинай.

Бриар пригубил вино и кивком дал понять, что он весь превратился в слух.

– Итак, на чем я тогда остановился, – пробубнил Арнольд, напрягая память. – Алан Грейс, чтоб его.

Бриар молча ждал, пока Арнольд восстановит в памяти все события недавнего прошлого. Некоторое время они сидели молча, и чувство тревоги все больше сдавливало грудь.

– Ну что, надо сказать, что он парень видный. Сероглазый, суховатый…

– Ты предлагаешь нам его съесть? – пробурчал Бриар. Арнольд, проигнорировав замечание, продолжил:

– Среднего роста, не глупый, очень даже не глупый. Я и раньше замечал, что Грейс вьется вокруг Орнеллы, но думал, что он пытается угодить ее мужу, и не придавал этому большого значения. Тем более что она держалась с ним официально.

– Тогда с чего ты взял, что что-то происходит между ними? – встрял Бриар, не выдержав долгого вступления.

– Да потому, что я оказался свидетелем еще одного разговора. Как-то к нам в молельню Орнелла пришла одна. Я проходил мимо, и если б ни ее вскрик, то ни за что не остановился бы. У нас, служителей, не принято вмешиваться в светские беседы, и если бы не Орнелла, то я так и поступил бы.

«Господин Грейс, вы ходите так бесшумно, что напугали меня», – воскликнула она.

Грейс низко поклонился: «Я не хотел вас напугать госпожа, прошу прощения». На секунду он замялся, словно не зная с чего начать, а потом выдал: «Я искал благоприятный момент, чтобы поговорить с вами сглазу на глаз. Поэтому пошел за вами».

«Что-то случилось?», – искренне удивилась Орнелла, не уловив в его словах ничего странного и предосудительного.

«Ничего не случилось, – он сделал паузу, улыбнувшись, – но я не знаю, с чего начать…».

«Странно, – удивилась Орнелла, – вы, господин советник, не знаете с чего начать? Начните с главного, в таком случае». «Я занимаю пост советника недавно, но помню тот день, когда увидел вас впервые».

Орнелла молчала, но мне было видно, что ее удивление растет с каждым его словом.

«Я видел, что вы счастливы, но…».

Он замялся, и Орнелла, воспользовавшись этой заминкой, спросила: «Зачем вы мне это говорите?».

«Я хочу быть вам полезен, я хочу служить вам, я буду вашим преданным и покорным слугой!», – воскликнул он, приближаясь.

«Я в этом не нуждаюсь! – воскликнула она. «У меня достаточно слуг».

Я уже собирался выйти из своей засады, так как настойчивость этого человека начала меня раздражать. Я не мог понять, что он от нее хочет. Но остановился, когда он произнес следующее: «Не отвергайте меня! Я люблю вас и сложу свое могущество к вашим ногам».

Орнелла в гневе произнесла: «Я поняла! Вы сошли с ума! Мой муж разотрет вас в порошок!».

Грейс усмехнулся: «Ваш муж… – прошипел он, нисколько не испугавшись угрозы, – я ведь хотел по-хорошему…».

Орнелла начала сникать под его взглядом. Она позволила ему взять свои руки, к которым он прикоснулся губами, вместо того чтобы отхлестать его этими руками. «Как вы смеете, – вяло произнесла она».

Бриар так плотно сжал челюсти, что стало заметно, как нервно заходили желваки у него на скулах. Но он не перебивал, предпочитая дослушать рассказ молодого человека.

– Он смотрел ей в глаза и улыбался, правда, надо отдать ему должное в его улыбке не было вызова, насмешки, только безмерная любовь и нежность: «Ты ведь будешь моей? – спросил он».

– И знаешь, что ответила Орнелла? – Арнольд налил себе четверть бокала виски и в три глотка его выпил.

Бриар молчал, напряженно смотря на друга.

– Она сказала «да». Правда, это «да» прозвучало с вопросительными нотками. «Да?». Она словно удивилась тому, что сорвалось с ее языка. Я вошел в беседку. И с моим приходом, как будто развеялись чары, окутавшие Орнеллу. Она удивленно смотрела то на меня, то на Грейса.

«Все в порядке, господа?» – спросил я.

Грейс улыбнулся мне, а потом посмотрел на Орнеллу, словно побуждая ее ответить на поставленный вопрос. Девушка продолжала смотреть на меня, как будто увидела впервые. А потом тряхнула головой, отгоняя наваждение: «Да, Арни, в полном порядке». Что мне оставалось делать? Я откланялся и пошел. Правда, через минуты две беседку покинули и они.

– Скажи, – сухо произнес Бриар, – а ты не попытался поговорить с Орнеллой позднее?

– Попытался.

– И что?

– Ничего! Она говорила, что все хорошо, даже замечательно.

Бриар молчал. Его зубы были сжаты.

– Тебе не кажется, что он, – сквозь зубы прошипел Бриар.

– Что он Химера? – закончил начатое предположение Арнольд.

Бриар кивнул.