— Это что, твоя домашняя зверушка?

— Вроде того, чтобы людям было неповадно охотиться на морских обитателей для своих экспериментов. Маги — опасный народ, мечтают проникнуть во все тайны природы, но порой их приходится останавливать или сразу убивать, когда они приближаются к нам и нарушают границы дозволенного.

— Какой ужас! — Ота даже не представляла, что такое возможно. «Впрочем, чему я удивляюсь? В Валенторе до сих пор могут сжечь одаренную женщину, а потом станцевать на ее костях с мыслью, что они уничтожили зло. Невежды».

— Да, мою подругу похитили люди, а спустя время мы нашли ее кости на берегу. Бедняжку обглодали словно рыбу, — глаза тритона потемнели, зрачки сузились, а человеческие ногти сменились острыми когтями с перепонками. — Конечно же, король Энрот и его советник Виверн заключили с моим отцом мирный договор и сказали, что убийство было делом рук безумцев и преступников, за которыми они сами охотятся, но подругу эти сожаления не вернут.

— Почему ты все это мне рассказываешь? Я совершенно посторонний человек, — удивилась Оталия и недобро сузила глаза. «Мало ли что он задумал», — она напряглась, в любой момент готовая отскочить от тритона, но тот пожал плечами и успокоился. Руки и глаза вернули прежний вид.

— Просто я вижу, что ты не они, у меня хорошее чутье на людей. Не бойся.

— Да я и не… — Оталия осеклась, услышав стук падающих с горки камней. Из-за деревьев вышло трое, и знакомый голос сказал:

— А вот и моя сбежавшая невестушка! — перед ней стоял тот самый мужчина, сын хозяйки.

«Дьявол! Как они меня нашли?» — Ота вскочила с камня, прикрыв собой тритона, но тот и сам залег на дно, чтобы его не увидели.

— По-хорошему пойдешь или разложить тебя прямо здесь? — ковыряя ногтем между крупных желтоватых зубов, спросил «жених». — Где драгоценности? Отдавай все, что есть и будь паинькой.

— Хороша невеста, да не для тебя моя роза цвела, — окрысилась Оталия, гордо вскинув голову.

— Чего? — тот не понял метафоры и, сплюнув, подошел ближе, грубо схватив ее за руку и дернув на себя. — Ты не умничай, думаешь, раз лекарка, то все позволено?

Ота сплюнула ему под ноги и попыталась вырваться.

— Тошик, так ежели она целительница, может, давай сначала я проверю — цела она или нет, а то вдруг тебе досталась бракованная, — предложил один из друзей, конопатый детина с круглым пивным брюхом и подтеками пота под мышками темной рубахи.

— Заткнись! Иди сам себе невесту ищи, а эта моя, — пожадничал Тошик.

«Умом они не блещут», — отметила Оталия и со всей силы топнула его по ноге, тот ойкнул и выпустил ее. Принцесса отскочила к воде, но, поскользнувшись на камнях, упала, ощутив, как по пояс промокла.

— Тоже мне, селедка недоделанная, — рассмеялся третий. — Кажись, мамаша твоя прогадала с невестушкой, и придется тебе жениться на Марише, эта больно тощая да неловкая, — он погладил себя по козлиной бороденке и затянул сползший ремешок потуже. Из всей троицы он был наиболее худощавым.

— Тебя не спрашивали, Марек, — огрызнулся Тошик.

— Так и не надо! Я тебе за бесплатно совет дам — таки бери свою девку на плечо, а я займусь вон тем… карасем, — его темные глаза недобро сверкнули.

Марек увидел, как из-за спины девушки высунулась золотоволосая голова тритона — за таких в городе много дают — пустят на органы, а из оставшихся частей тела наварят всяких зелий. Из костей тритона или русалки можно наделать костяных гребней, из волос — самые дорогостоящие парики. Ох и наживется он! А друзья так и будут пить пиво в таверне да деревенских девок лапать, большего им и не нужно, но не ему.

Загребая пальцами камни, Оталия вползла в воду. Тритон схватил ее за руку и потянул к себе, но не тут-то было — Тошик не торопился отдавать «добычу», и теперь Оталию перетягивали, как канат: один за руку, другой за ногу.

— А ну пусти! Пусти, кому говорят! — взревел Тошик.

— Размечтался! — оскалился тритон, но на его голову набросили петлю, веревка сдавила горло, и он выпустил руку Оталии.

Цепляясь за камни и ломая ногти, Ота пыталась лягаться ногами, но мужчина держал крепко. Платье задралось до колена, и, когда к ее заду прижался Тошик, девушка вскрикнула от испуга. Ей не хотелось быть распятой на его деревенском члене, да только какие у нее силы против здорового мужика?

Море забурлило, небо потемнело и затянулось серыми непроглядными тучами. Вдали загрохотало.

Тритона вытянули на берег, Мареку подсобил его товарищ, пока Тошик щелкал пряжкой ремня, пытаясь освободиться от брюк и поиметь девчонку прямо на берегу моря. «Романтика», — думал он!

Одной рукой он сжиал тонкие запястья Оты, коленом раздвинул ей ноги, а второй задрал юбку, обнажив нежные упругие ягодицы. Не такие большие и мягкие, словно два каравая, как у Мариши, но тоже ничего. Хоть девка тощая, но ухоженная, да и между ног то же самое. Не любил Тошик таких, как дитя малое — безволосое, гладенькое. На миг он замешкался, но не успел войти в извивающуюся лекарку, как его отбросило сильной волной на большой камень. Так он и остался сидеть со спущенными штанами и разбитой головой.

Тритон зашипел, клацнув зубами и, развернувшись, ударил Марека хвостом, но тот по-прежнему держал веревку, рассекая перед собой воздух кинжалом. Бой был неравным, русалочий хвост на суше мешался, но выше пояса тритон оставался сильным мужчиной.

Оправив юбку, Ота схватила камень и, прицелившись, запустила в голову потному детине.

— Двое на одного — нечестно! — выкрикнула она, попав в цель. Мужик схватился за разбитую бровь и взревел, но вторая волна смыла его, унеся на морское дно.

— Змею будет на обед, — зашипел тритон, удерживая руку Марека с занесенным кинжалом, тот уложил «рыбку» на камни и поднес острие к горлу. Рука дрожала. «Не живым, так мертвым доставлю и заработаю на морской тушке», — думал Марек.

— Волна! — вскрикнула Оталия, и та мгновенно накрыла собой берег вместе с ней.

Принцессу опрокинуло на камни, и ее тело заскользило к морю, но остановилось, укрытое воздушной пеной. Ота потеряла сознание.

Скальд остановился у кованой оградки и спешился. Пусть конь останется здесь, на кладбище ему нельзя, иначе испугается, потом ищи или добирайся до замка пешком, а это лишние хлопоты. Особенно после изгнания лича, когда все силы уходят на ритуал.

Разрыхленную, словно недавно вскопанную землю укрывал плотный туман. Расстилаясь между ног, он опоясывал сапоги и пугливо растворялся, стоило коснуться пальцев Скальда в кожаных перчатках.

В воздухе пахло сыростью, прелой листвой и смертью. Нет, не смрадом разложения — Скальд вдыхал аромат первородной тьмы, принесенный личем из подземного мира, места, где властвуют демоны, откуда некромаги черпают силу, чтобы бороться с мраком в мире людей.