– Не вам решать, чем мне заниматься! – Следователь остался спокоен, откинулся в своем кресле, задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, посмотрел на Володина – тот не отозвался, и он вновь склонился над столом. – Тем не менее вы должны понимать, что у нас к вам много вопросов, и от ваших ясных ответов зависит, как скоро вы отправитесь по своим делам.

Мы помолчали, Сивцов не выдержал первым:

– О чем задумались, господин Злобин?

– Да вот, думаю, если я вообще откажусь отвечать, может, удастся сэкономить еще больше времени?

Взгляд Сивцова метнулся к Володину, тот его заметил и с кислой гримасой покачал головой в ответ.

Что-то не срастается, подумал я. Опознание явно должно было подтвердить мою роль самозванца.

– Молчание не в ваших интересах, – продолжил следователь. – Вы должны понимать, кто бы вы ни были, а вы не с Луны свалились и знаете, что последует в случае вашего отказа.

Пришла моя пора всмотреться в лицо усталого следователя. С Луны, говоришь? Тот что-то почувствовал, мне показалось, смутился, отвел глаза.

– Предположим, что с Луны. Проясните последствия, господин следователь, если вам не трудно.

Сивцов пожал плечами:

– Не трудно. Вы будете зарегистрированы как отслеживаемый объект! И можете не сомневаться – судья охотно сделает это.

По его виду, по ленивой ухмылке, по тому, как он небрежно смотрел на меня, мало интересуясь или делая вид, что мало интересуется моей реакцией, я понял, что должен испугаться. Я и в самом деле ощутил некоторое беспокойство – скорее от самоуверенного вида Сивцова, чем от его слов, но внутри невидимой громадой висел мир Мау, Храм и его хозяева, висели годы странствий и смертельной опасности, новая реальность и загадки космических масштабов.

– Если я правильно понял, вы угрожаете мне слежкой? – я ухмыльнулся в свою очередь.

Сивцов дернул головой, как будто собирался что-то сказать, но замер, с прищуром вглядываясь в мое лицо, молча двинул челюстью, бросил быстрый взгляд на Володина, вновь всмотрелся в меня:

– Значит, будете молчать?

– Пока да.

– Что значит – пока?

– Иван Александрович, у вас, с моей точки зрения, уж извините, профессиональная деформация. – Меня отчего-то понесло. – Я буквально осязаю десятки версий, которые зреют в вашей голове. Вы ждете ответов, которые позволят избавить ваш разум от этой толкотни. Но у меня их нет! Я не собираюсь лгать только ради того, чтобы мои слова, как заклинание волшебника, оживили одну из этих гипотез, наполнили ее жизнью и ясным смыслом.

Сивцов откинулся в кресле, его серые глаза на загорелом лице, казалось, впились в меня невидимыми лучами.

– Ну что же, тогда мы сами оживим ее, как вы тут поэтично выразились.

– Не оживите. – Я повернулся в кресле, без спроса заняв локтями часть стола хозяина кабинета, наклонился вперед. – Вы спросили, что значит – «пока»? «Пока» значит, что я дождусь момента, когда у вас не останется никаких идей, никаких самых сумасшедших версий, когда вы будете готовы поверить чему угодно, лишь бы решить эту загадку. И тогда я, может быть, расскажу вам свою историю. Но не раньше! И причина не во мне, а в вас – вы пока просто не готовы меня слушать.

– Это ваше субъективное мнение, – вернул мне мои же слова следователь. – Может, проверим, готовы ли мы принять вашу версию?

– На месте. Мне нужно полчаса, – неожиданно вмешался Володин, все это время погруженный в невидимую мне бурную деятельность.

Иван Александрович недовольно мотнул головой, устало посмотрел на меня:

– Господин Злобин, вам придется задержаться еще на некоторое время. У нас есть такое право – можете свериться со своим… – Он поморщился, подбирая слово. – Со своим протезом. Если можно так назвать то древнее устройство, которым вы пользуетесь.

– Вы про смарт?

– Да какой это…?! – Он махнул рукой. – Пройдите, пожалуйста, в соседнюю комнату.

Я обернулся. В дальней стене бесшумно открылась дверь, которой я раньше не видел. На поверхности обоев сейчас обрисовался цветной геометрический узор, в месте, где должна была быть ручка. Ручки, впрочем, не было.

Встав, я медленно подошел к двери, заглянул в открывшееся помещение – небольшая комната с легким диванчиком, изящным столом и парой кресел. Окно – такое же, как и в кабинете Сивцова, никаких решеток, или что там должно быть в узилище. Обернулся. Володин вместе со следователем молча наблюдали за мной. От их взглядов, от пары внимательных глаз, мне почему-то стало не по себе. Шагнув вперед, миновал проем, осмотрелся. За спиной, почти над ухом, что-то тихо и коротко зашипело. От неожиданности я отпрянул и обернулся – дверь исчезла.

6

Ну и ладно. Я не против. Лавина информации: поезд, вокзал, полиция, наконец нежданное короткое свидание с незнакомкой – вероятно, моей дочерью, – куча непонятных терминов, недомолвок, намеков. «Смешались в кучу кони, люди…» – все как у классика. Устал. Хотелось закрыться от всего и немного подумать. И спасибо господам полицейским – сами того не предполагая, они оказали мне услугу.

За окном, накрытая тенью от соседнего здания, мирно лежала небольшая площадь. Редкие люди спокойно шли по своим делам. Дальше, резко высвеченный солнцем, переливался разноцветными боками незнакомых машин проспект Мира. Как же я скучал по всему этому! Я вздохнул – ну вот, наслаждайся.

Диван – гладкий, мягкий, легко проминающийся однотонный пластик. Такое ощущение – все новое, только вчера из магазина.

Сел, достал несправедливо презираемый Сивцовым смарт. Несмотря на опасения, тот послушно реагировал на мои манипуляции. Может, тут и есть какие-нибудь ограничения, но я их не заметил. Осмотрелся через его интерфейс – после буйства виртуального мира в городе поначалу показалось, что вокруг полная пустота, но – нет, пара иконок все же имелась: выглядящая наклейкой на стене пиктограмма бутылки – вероятно, вода – и цветной узор