«Я сделала то, что следовало сделать, — нервно вырвалось уМиа. — Это мой ребенок, мой малой, и все сейчас играют против меня. Все, заисключением тебя, и ты помогаешь мне только потому, что должна. Вспомни, что ясказала… если ка захочет, сказала я…» Ответил ей голос Детты Уокер. Грубый,хриплый, не терпящий возражений. «На ка мне насрать, и тебе лучше помнить обэтом. У тебя проблемы, девочка. Ты ведь знать не знаешь, что тебя ждет.Какие-то люди сказали тебе, что помогут, а ты даже не знаешь, кто они. Черт, даты не знаешь, что такое телефон и где его найти. Так что мы будем сидеть здесь,а ты будешь рассказывать мне, что должно произойти. Мы будем совещаться,девочка, и если ты будешь юлить и вертеть хвостом, мы просидим здесь с мешкамидо ночи, а потом ты сможешь родить своего драгоценного малого прямо на этойскамье и омыть его из этого гребаного фонтана».

И черная женщина, сидящая на скамье, оскалила зубы в злобнойухмылке, характерной для Детты Уокер.

«Тебе дорог этот малой… и Сюзанна, она тоже питает к маломукакие-то чувства… но меня практически выжали из этого тела и мне… на него…насрать».

Женщина, проходившая мимо скверика с детской прогулочнойколяской (и коляска эта казалась пушинкой по сравнению с инвалидным кресломСюзанны, оставшемся у тропы, что вела к Пещере двери) нервно глянула нанегритянку, которая сидела на скамье, и тут же ускорила шаг, буквальнопобежала, увозя своего ребенка от греха подальше.

«Вот так! — воскликнула Детта. — Здесь, однако, клево, тысогласна? И погода располагает к долгой беседе. Ты меня слышишь, мамма?» Ничегоне ответила Миа, ничья дочь и мать одного. Детту ее молчание нисколько несмутило; ухмылка стала шире.

«Ты меня слышала, все так. Ты хорошо меня слышала. Так чтодавай немного поболтаем. Давай посовещаемся.»

КУПЛЕТ:

Commala — come — ko

Whatcha doing at my do’?

If you doing tell me now, my friend,

I’ll lay you on de flo’.

ОТВЕТСТВИЕ:

Commala — come — fo’!

I can lay ya low!

The things I done to such as you

You never want to know.

1

Миа сказала: «Разговор пойдет легче… и быстрее… если мывстретимся лицом к лицу».

«Как нам это сделать?» — спросила Сюзанна. «Мы можемпосовещаться в замке, — без запинки ответила Миа. — В „Замке-над-бездной“. Вбанкетном зале. Ты помнишь банкетный зал?» Сюзанна кивнула, но неуверенно. Еевоспоминания о банкетном зале вспыли недавно и оставались смутными. Однако, онаоб этом не сожалела. Миа там ела… скажем так, с большим аппетитом. Из многихтарелок, в основном, брала еду пальцами, и пила из многих стаканов, и говориласо многими фантомами разными позаимствованными голосами. Позаимствованными?Хрен с два, украденными голосами. Два из них Сюзанна знала очень хорошо. Один —нервный и довольно — таки высокомерный Одетты Холмс, «культурный» голос.Другой, грубый, неприятный — Детты. Миа уворовала все составляющие личностиСюзанны, и если Детта вернулась, злющая, готовая мстить, то заслуга в этомпринадлежала, по большей части, незваной гостье в теле Сюзанны. «Стрелок виделменя там, — продолжила Миа. — И мальчик тоже». Последовала короткая пауза. «Явстречалась с ними прежде». «С кем? Джейком и Роландом?» «Ага, с ними». «Где?Когда? Как ты смогла…»

«Мы не можем говорить здесь. Пожалуйста. Давай уйдем в болееукромное место». «Место с телефоном, ты это хочешь сказать? Чтобы твои друзьямогли тебе позвонить». «Я мало что знаю, Сюзанна из Нью-Йорка, но, думаю, тыхотела бы услышать даже ту малость, что известна мне». Сюзанна придерживаласьтого же мнения. И пусть не хотела признаваться в этом Миа, ей тоже не терпелосьпокинуть Вторую авеню. Случайный прохожий мог принять пятна на рубашке за пролитыйшоколадный коктейль с содовой или кофе, но Сюзанна точно знала, что эти пятна —не просто кровь, а кровь храброй женщины, которая отважно сражалась за спасениедетей своего городка. Да еще мешки, которые лежали у ее ног. В Нью-Йорке онанасмотрелась на мешочников, будьте уверены. А сейчас ощущала себя одной из них,и чувство это ей совершенно не нравилось. Ее растили для лучшей жизни, каксказала бы мать. Всякий раз, когда кто-то проходил по тротуару или черезскверик и бросал на нее короткий взгляд, у нее возникало желание сказать ей илиему, что она совсем не полоумная, пусть таковой и выглядит: рубашка в пятнах,грязное лицо, длинные, спутанные волосы, сумочки нет, только три мешка у ног.Бездомная — ага, да только второй такой бездомной просто нет, потому что лишилиее не только дома, но и своего времени, однако, в здравом уме. Она понимала, ейнужно посовещаться с Миа и разобраться, что, собственно, происходит, все так.Но еще более необходимым полагала другое, более естественное: помыться, переодетьсяв чистое, на какое-то время укрыться от посторонних глаз.

«С тем же успехом можно желать луну с неба, сладенькая, —сказала она себе… и Миа, если последняя слушала. — Уединение стоит денег. Ты втом Нью-Йорке, где за один гамбургер могут попросить больше доллара, каким быбезумием это ни казалось. А у тебя нет ни су. Лишь с дюжину тарелок сзаостренной кромкой да черный магический кристалл. И что ты собираешьсяделать?»

Прежде чем она успела ответить на свой же вопрос, Нью-Йоркисчез, и она вернулась в Пещеру двери. Когда побывала там впервые, мало чтозапомнила: тело контролировала Миа и стремилась как можно скорее проскочить вдверь, но теперь видела все ясно и отчетливо. Там был отец Каллагэн. Эдди. Ибрат Эдди, в каком-то смысле. Сюзанна слышала голос Генри Дина, долетающий изглубин пещеры, печальный и обвиняющий: «Я в аду, брат! Я в аду, не могу добытьдозы, и все это твоя вина!»

И пусть Сюзанна никак не могла сообразить, как она оказаласьв пещере и почему, этот противный визгливый голос невероятно разъярил ее: «А втом, что жизнь Эдди пошла наперекосяк, виноват ты! — заорала она. — Тебеследовало сделать всем одолжение и сдохнуть молодым, Генри!»

Те, кто находился в пещере, и ухом не повели. Как такоемогло быть? Неужто она перенеслась туда посредством Прыжка, как говориться, дляполного счастья? Если так, почему не звучали колокольца? «Успокойся. Успокойся,любимая, — зазвучал в голове голос Эдди, до боли родной. — Просто смотри ислушай». «Ты его слышала? — спросила она Миа. — Ты…» «Да. А теперь заткнись!»

— Как думаешь, сколько нам придется тут пробыть? — спросилЭдди Каллагэна.

— Боюсь, какое-то время мне потребуется, — ответил Каллагэн,и Сюзанна поняла, что видит эпизод прошлого. Эдди и Каллагэн отправились вПещеру двери для того, чтобы постараться отыскать Келвина Тауэра и его другаЭрона Дипно. Произошло это накануне сражения с Волками. Каллагэн прошел черездверь. Черный Тринадцатый подчинил себе Эдди, пока священник отсутствовал. Иедва не убил его. Каллагэн все-таки сумел вернуться вовремя и перехватил Эддина краю пропасти, в которую тот, задержись он чуть дольше, неминуемо быпрыгнул. А в этот момент Эдди вытаскивал мешок… розовый, да, она не ошиблась, вКэлле он был розовым, из-за книжного шкафа с первыми изданиями, принадлежащегодоставившему всем столько хлопот сэю Тауэру. Магический кристалл, которыйхранился в мешке, требовался им, как и Миа, только для одного: чтобы открытьНенайденную дверь.