То, что я — каптер, я поняла недели как уже четыре назад. Причем я не просто так себе каптеришка, а военнослужащий со стажем по всем, так сказать, признакам. Во-первых, у меня есть склад — да-да, теперь я поняла, как нужно называть эти две заваленные барахлом комнаты. Во-вторых, содержимое склада может понадобиться нам только в случае военных действий. В-третьих, я тоже томлюсь иллюзиями, будто мир не спасен исключительно из-за того, что мне не дают такой возможности, а в свободное от дум время наедаю харю и составляю графики цветения бегонии. А в-четвертых, проступки уже начались, и, похоже, это заразно.

* * *

К примеру, на той неделе в четверг проверяла, умеет ли летать мой кот Вася. Если вы вдруг тоже захотите проверить своего кота насчет полетов — не тушуйтесь, я вас сейчас научу. Авиация — чрезвычайно дорогая штука, поэтому начинать придется с затрат. Перво-наперво покупаем пылесос «Электролюкс», тот, который «турбо, с самой большой мощностью и самым тихим звуком, сосу задорого». Приносим домой, разворачиваем, убеждаемся, что пылесосить им невозможно, потому что мощность там и правда такая, что щетку фиг от пола отдерешь, и не расстраиваемся. Правильно, мы его не за этим покупали! Берем пылесос, несколько раз возякаем им по полу в большой комнате, после чего вытаскиваем шнур из розетки (не выключая пылесос! важно!!!) и валим пить кофе, попутно пробуждая в себе каптера, потому что без каптерской смекалки ничего у вас не получится.

Далее наглядно. С четверга.

Бросаю я, значит, этот самый пылесос под окошком и действительно иду пить кофе, с тем чтобы вернуться к уборке позже. Через полчасика возвращаюсь и вижу прекрасное: на оранжевом моем «Электролюксе» спит Васек, жирным телом по турбокнопке расплывшись. А шнур от пылесоса прямо у меня под ногами валяется и не просто так себе впопыхах брошен, а в некотором роде призывно возлежит. И вот если бы у меня, может, были какие мировые задачи, я бы наверняка мимо прошла. Но никаких мировых задач у меня не было, а поэтому я взяла шнурик и тихонько проследовала к розетке. И что характерно, мысли такие инструкторские появились, и любопытство какое-то нездоровое… Короче, секунды три думала, а потом вспомнила пальму сожратую и таки штепсель воткнула.

Взлетел. Натурально взлетел метра на полтора. А вот дальше началось непотребное. Памятка кото-инструктора: прежде чем проверять кошачью способность к полетам, убедитесь, что рядом нет штор.

Потому что у меня были. Льняные.

После непродолжительного полета котокапсула зацепилась за шторы, выпустила когти и превратилась в котовездеход для лунных поверхностей. Выпучив глаза, Василь метался по шторам и истошно орал на своем кошачьем языке. Я тоже орала, только не по-кошачьи, а матом. Но мата Вася не понимал, и поэтому на мое «Слезай, блин, идиот» не реагировал. Вообще в этот момент он больше всего был похож на луноход, который видит стальной бок отчаливающего космического корабля и в панике скачет через кратеры. Слез, конечно. Секунд через двадцать, когда я догадалась, что пылесос нужно выключить. Вместе с карнизом приземлился, подлец. И вместе с половинкой того, что когда-то было моими шторами. Льняными.

Но котоэксперименты не закончились. О да, когда вам совершенно нечего делать, конструкторская мысль развивается необычайно!

Вот, к примеру, в Прохоре нашем дюже развиты корни. Как всякое существо, которое каким-то чудом облагодетельствовали, он осознает степень свалившегося на него счастья и в пасть вам смотрит не хуже приблудного Тузика. Но корни останутся корнями. Как бы я ни кормила Прохора и как бы он ни тырил все, что можно стырить, он все равно наведывается к мусорному пакету. Я очень хороший каптер, и поэтому совершенно точно знаю, что в среднем визиты происходят раз в двадцать секунд, раз в сорок секунд, если огреть тапкой, и раз в шестьдесят секунд, если огреть тапкой и попасть. Так вот тут на днях младенец Ф., сам того не подозревая, решил прохоровскую судьбу одним-единственным вопросом.

— Мама, а что он там ищет? — спросил Ф., залезая в буфет за «шоколадами».

— Наверное, он думает, что его ждет там сюрприз, — не отрываясь от ноутбука, ответила я.

И Ф., конечно же, ушел пожирать сладкое, да вот только слово «сюрприз» осталось и повисло в воздухе. Минут сорок висело, не соврать. А через сорок минут я отправила ребенка гулять и поскакала в детскую. Сюрприз нашелся незамедлительно, на дне ящика с игрушками. Старенький радиоуправляемый грузовичишко, жалкий и бесполезный, как и все то, что покупает наша бабушка. Но все жалкое и бесполезное в руках настоящего каптера может оказаться прекраснейшей вещью. Чуть-чуть почистила контакты, вставила батарейки, проверила работоспособность и отправилась на кухоньку. Грузовик заткнула на дно мусорного пакета, дверь приоткрыла, а сама присела за Фасоличий стул. Рыбонька моя явилась незамедлительно. На мягких лапах просочилась в дверную щель, бросила взгляд на мое обычное место и, убедившись, что хозяйки нет, сразу же ломанулась к пакету. Дождавшись, когда животное углубится в содержимое, я с нескрываемым удовольствием нажала на кнопку. Грузовик зажужжал. Пакет на секунду замер, после чего подпрыгнул и побежал, разбрасывая рыбьи головы и остатки куриных голеней. Невзирая на то что бегать в пакетах крайне глупо и неудобно, куль продержался аж до прихожей, после чего кошачье тело таки отделилось от капсулы и продолжило бег самостоятельно. Но самое главное, знаете что? Плевал мой Прохор на живые пакеты. Пять минут за диваном просидел, а потом опять на кухню. И второй раз выбежал точно так же. И даже в третий. А к четвертому мы основательно загадили пол мусором, и я поняла, что все мои пугалки бесполезны. Прошик — настоящий каптерский кот и уставный режим ни за что не нарушит.

И даже Фасолик шутить научился. Вымыла тут голову, стою в ванной, сушу волосы феном. Забегает дитя и кричит: «Мам, нам в дверь звонят». Выключаю фен, подхожу к двери — никого. В голове проматываю что-то вроде того, что это могло бы быть неплохим началом для рассказа, «а в конце главы ее съедят». Вновь включаю фен, и опять Фасолик ломится.

— Звонят же, мама, ты что, не слышишь?!

— Не слышу, — говорю. Опять фен вырубаю и топаю в прихожку.

Никого.

Вновь включаю — и опять ребенок.

— Мама, там бабушка под дверью стоит.

И вот тут мне как-то так реально не по себе становится.

— Какая еще бабушка? — спрашиваю.

— Стра-а-ашная, — делает круглые глаза Фасолик. — Ты посмотри в глазок.

— Там никого нет, — начинаю рычать на ребенка я.

— А ты посмотри, — ехидно предлагает мне он.

— Сам смотри! — огрызаюсь я.

— Нет, ты! — не унимается Ф.

Собрав волю в кулак и тщательно отгоняя от себя мысли о том, что-с-той-стороны-бабушка-у-которой-изо-рта-вылезает-щуп-и-сквозь-дверной-глазок-вынимает-мне-глаз-мотор-камера-снято, подхожу к двери. Только пристраиваюсь у глазка, как вдруг — бабах — знатный такой пендель под задницу. Охаю от страха и от неожиданности. Оборачиваюсь.