Дема ведь до сих пор думает, что я выбрала Исая, а я с самого детства, всю свою жизнь, выбирала только его.

Он разрывает поцелуй лишь когда нам обоим становится нечем дышать. Упирается лбом в мой, не сводя с меня нежного взгляда. Его глаза кажутся мне самыми глубокими омутами. И я хочу утонуть в них, и остаться там навсегда.

— Ты говорил, что никто и никогда не любил тебя также как ты.. – улыбаюсь сквозь слезы. Не могу перестать смотреть на него.

Дема хмурится, вытирая подушечкой пальцев влажную дорожку с моей щеки.

— Я и не прошу тебя любить меня. Просто будь со мной, остальное предоставь мне...

Его губы касаются моих. Короткий поцелуй, словно долгожданная точка вместо раздирающего душу вопроса неизвестности.

Смеюсь, уже представляя, что он скажет, когда узнает правду. Моя любовь настолько сильная, что способна сбить его с ног, подобно лавине.

— Ты такой дурак, — смеюсь, а он подцепляет пальцем кончик моего носа.

— Ты – все, что у меня осталось, Белка. Пожалуйста, не делай больше того, что может тебе навредить. Не принимай одна подобных решений. Я – рядом. И я хочу, чтобы ты доверяла мне.

Я хочу сказать ему как сильно я его люблю, хочу сказать, почему я так поступила, но он не дает мне возможности и слова вымолвить. Его губы на мне, сильные пальцы срывают с меня простынь, убирая единственное, отделяющее нас друг от друга.

Он подхватывает меня под бедра и спустя несколько мгновений мы снова на кровати.

В перерывах между поцелуями, я шепчу все то, что боялась ему сказать. Шепчу то, что всегда было в моем сердце. И когда он снова входит в меня, с губ срывается стон.

Я знаю, что это последние секунды, пока я могу говорить и пока мои мысли не разлетелись бабочками.

Отстраняюсь, слегка оттолкнув его за плечи. И дождавшись, когда его одурманенный взгляд обретет хотя бы капельку разумного, произношу то, что должна была сказать давным-давно.

— Я никогда не была с Исаем... Всегда, всю мою жизнь был только ты, Дем...

Глава 7. Давай уже расставим точки

Я была счастлива. Лежа в чужой кровати, в чужом доме где-то в самой гуще непроходимого леса, я чувствовала себя на седьмом небе. Камин прогорел, и нужно было идти за дровами, но я все еще не хотела его выпускать.

— Белка, ты ведь через пять минут замерзнешь и превратишься в ледышку, - его хриплый смех спросонья заставлял меня улыбаться. В ответ я только усилила хватку своих ног на нем, и, потянувшись, поцеловала в губы.

Легкие тут же наполнились запахом его кожи, я посильней обвила руками его шею, прижимаясь своей грудью к его горячей. Почувствовала, как в местечко между ног снова уперлось что-то твердое.

Дема отстранился первым. Все еще поглаживая мою спину, с нежностью заглянул в мои глаза.

— Нужно идти за дровами, — он повис надо мной на вытянутых руках. Его глаза с жадностью исследовали мою наготу. Словно и не он наслаждался ей всю ночь напролет.

— И одеваться, — выдохнул, вдруг резко наклонившись и коснувшись губами моего соска.

Я вздрогнула, почувствовав, как по телу снова рассыпаются мурашки, а он уже с кровати поднялся, принимаясь искать вещи.

Я смотрела, как он расхаживает по комнате, и поймала себя на том, что мне снова становится страшно. Ночь позади, и ни одна из проблем не решилась. Мы все еще в опасности, и что будет, когда мы вернемся в город – неизвестно.

— Скоро Гессы приедут, — Дема нахмурился, протянул стопку моей одежды.

— Все высохло.

Поблагодарив его улыбкой, разложила все на кровати. Блузка и юбка были изрядно порваны, но ничего другого у меня не было.

Демид, успевший к этому моменту надеть джинсы, замер у кровати, напряженно исследуя мои вещи.

— Держи, — он поднял с пола свою футболку и протянул ее мне.

— А ты?

На мгновение мускулы на его лице стали напряженными, а лицо приобрело злое выражение.

— Боюсь вернуться к нему, если снова увижу тебя в этом.

Я видела, какие усилия он прилагает к тому, чтобы не сорваться. Послушно надев футболку и белье, поймала его за руку, когда он был уже на пути к выходу.

— Нужно принести дров, — произнес Дема, обернувшись.

От недавней легкости и улыбки не осталось и следа. Демид выглядел напряженным, и мне не нравилось это. Я все еще не объяснилась с ним. И сейчас почувствовала острую необходимость сделать это.

— Помнишь тот случай с воровством камней в клубе?

Он нахмурился, но согласно кивнул, спустя несколько секунд.

— Исай сказал, что камни, которые подкинула мне Соня, украла Тая. А ключи от хранилища дал ей ты. Вроде как тебе было доверено спрятать их. Гесс заявил, что должен спросить за твой косяк, и что теперь ты будешь драться за бесплатно. Я не могла допустить, чтобы ты пропустил бой. Не хотела, чтобы из-за меня ты рисковал карьерой. Я ведь понимала, что Исай поступил так из-за меня.

Пальцы Демида сжимаются на моей ладони. Так сильно, что я вижу, как на коже выступают белые пятна. И когда он, наконец-то, поднимает на меня глаза, в них плещется злость.

— Он воспользовался тобой, Белка. Воспользовался тем, что ты наивная и доверчивая дурочка.

— А вот сейчас было обидно, — вырвав руку из его руки, отхожу вглубь комнаты. Чувствую, как подступают слезы к глазам. Всегда он так! Нет бы, поговорить нормально, как взрослые люди. Нужно обзываться и строить из себя пятнадцатилетнего придурка!

— Эй, — раздается вдруг над ухом, а в следующую секунду его руки притягивают меня к себе. Демид смотрит на меня с высоты своего роста, и я читаю сожаление в его глазах.

— Камни убирал в хранилище не я, а Мирон. Это Мирон отдал ключи Тае. Если бы ты все сразу рассказала мне, этого ада бы не произошло...

Его слова делают мне больно. Словно удар под дых – мысль о том, что Мирон все это время знал. Он все знал, и позволил этому случиться.

Горячие ладони Демида накрывают мои скулы. Он заставляет посмотреть ему в глаза, вырывая из неприятных мыслей.

— Теперь я рядом, Белка. И ни одна падла больше не сможет обидеть тебя, слышишь? – в его карих глазах столько ярости и любви.