Долго ли продолжался мой сон, не знаю. Громкие крики «к оружию» и грохот стрельбы разбудили меня. Подняться, схватиться за револьвер и броситься к своим – было делом одной секунды. Около нашего лагеря был настоящий ад. Потревоженные собаки заливались неудержимым лаем, испуганные лошади с громким ржанием рвались с привязей, в ушах беспрерывно раздавалась трескотня выстрелов, им отвечали нечеловеческие крики: кооо-моооо-гооо-ееее!..

Рассвет еще не настал, так что в темноте я едва разобрал перед собою густую кучу прыгавших демонов. Я направил револьвер в самую середину толпы и сразу выпустил все шесть зарядов. Яростный вопль встретил мои выстрелы. Нападающие отхлынули было, но затем с диким воем снова ринулись вперед… Но почему это с нашей стороны так мало стреляют? Неужели мои опасения оправдались? Да, в этом нет никакого сомнения. То, чего я боялся, случилось: снотворное действие наркотического вещества не прошло еще, и половина наших людей лежит в глубоком сне. А между тем теперь дорог каждый лишний человек. Нам приходится бороться одному против двадцати…

Какая бойня! Десять раз в продолжение одной минуты я чувствовал, как тошнотворный запах ужасных каннибалов ударял мне в нос. Дикари бились отчаянно, и не будь у нас превосходства в оружии, мы непременно бы погибли!

Наконец оглушительная канонада пробуждает спавших от сна. Они встают, сначала недоумевающе смотрят вокруг, но, увидев диких, мигом хватаются за оружие и становятся рядом с товарищами. Это сразу изменяет ход битвы в нашу пользу. Более двадцати черных трупов устилают землю.

Однако черномазые разбойники не теряют мужества: сознание своей многочисленности, а главное – надежда на заманчивую добычу твердо поддерживают их энергию. Они настойчиво лезут вперед. Передние падают под нашими выстрелами, но задние проходят по их трупам и занимают их места. Мы не поспеваем уже заряжать револьверов и хватаемся за холодное оружие. Увидев это, дикие радостно вскрикивают и удваивают свою энергию. Вот несколько их подползло под фуру. Наше положение становится критическим… Еще приступ… Боже, неужели нам суждено быть съеденными?..

Вдруг сильный голос покрывает собою шум битвы:

– Ло-о-жись!!

Едва мы успели исполнить команду, как грянул сильнейший выстрел, и целая туча картечи понеслась навстречу атакующим.

Браво! Это митральеза!

Ошеломленные дикари приходят в смятение, поворачиваются, некоторое время как бы колеблются, но затем бросаются врассыпную, кто куда может. Победа остается за нами.

Мы начинаем считать свой урон. Трое наших оказываются тяжело раненными, другие – легко, хотя все покрыты кровью, и своей, и вражеской, с ног до головы. Оправившись от боевого возбуждения, все окружают юных братьев Эдуарда и Ричарда с изъявлениями живейшей благодарности: это они пустили в ход митральезу и тем решили исход битвы.

Но что это не видно ни сэра Рида, ни Робертса, ни Кирилла? Где они? Я требую огня, – еще довольно темно, – трепеща от мысли найти своих друзей среди трупов, устилающих землю.

– Огонь бесполезен, – говорит мне Кроули, – я отлично вижу и без него.

– Как! Вы в темноте различаете предметы?

– Вполне.

– И я также, – проговорил Эдуард.

– И я, – отозвался его брат.

Я пожал плечами: вот так чудеса сегодня! Днем никто, кроме меня, не видит ничего, а ночью каждый делается нисталопом (видящим лучше ночью, чем днем)!

– Робертс! Кирилл! Где вы? – кричим мы.

Слабый стон слышится в ответ. Я бросаюсь по его направлению… моя нога задевает за два безжизненных тела, покрытых кровью. Всматриваюсь: это лейтенант и мой бедный товарищ детства. Они упали у фуры, где находятся Мэри и Кэлли. Около них валяется семь или восемь черных трупов, показывающих, что здесь происходила сильная резня. У обоих глубокие раны на голове, нанесенные каким-то тупым орудием, без сомнения, каменным топором. Притом, по моим соображениям, удары были нанесены сзади, как можно судить по направлению ран. Я опасаюсь, не поврежден ли у них череп, но, раздвинув волосы, замечаю, что содрана лишь кожа. Удары, очевидно, только оглушили их. Глоток рома, влитый между сжатыми челюстями, приводит раненых в сознание.

Робертс раскрывает глаза, глубоко вдыхает воздух и, будто вспомнив о чем-то, вскрикивает:

– Мисс Мэри! Где она?!

При этом вопросе Эдуард вскакивает в фуру, но сейчас же снова появляется с раздирающим душу криком:

– Моя сестра!.. Мэри! Ее нет!..

Кровь стынет у нас от ужаса при этом известии. Мы бросаемся туда, сюда, – нет ничего! Ищем снова, обшариваем все окрестности, – ничего! Только узнаем еще о новом бедствии: вместе с Мэри пропали также сэр Гарвэй, сэр Рид, герр Шаффер, канадец Фрэнсис и Кэлли. Их нет нигде. Остается предположить, что они утащены в плен. Наши друзья – пленники черных разбойников!

Совет. – Выбор охотников. – Мы идем на разведку. – Четвероногий проводник. – Лес в огне. – Бешеная скачка. – Нападение. – Пляска скелетов. – Освобожденные пленники. – Ночная битва. – Конец! – Неожиданная помощь. – Победа. – Мы возвращаемся в лагерь. – Отчего Кроули лучше видел ночью, чем днем?

Загадочное исчезновение наших друзей и ужасная уверенность, что они захвачены в плен дикарями, произвели во всем лагере сильное замешательство. Все засуетились, забегали, каждый высказывал свое мнение, которого никто не слушал, или предлагал неисполнимый план. Один сэр Эдуард, как настоящий моряк, не потерял головы. Скоро оправившись от поразившего его удара – пропажи сестры, он принялся хладнокровно размышлять о средствах отнять у диких их добычу. Вообще это был человек сильной энергии, прямо смотревший в глаза всякой беде. Не теряя драгоценного времени, он спокойно собрал в кружок всех наших товарищей, у которых еще не прошло лихорадочное состояние от ядовитого действия белладонны.

– Господа, – сказал он, – общее мнение, – как можно скорее нагнать дикарей и отнять у них пленных. Только нужно действовать с крайнею осмотрительностью: дикие чутки, как собаки… Господин Буссенар, ваш Мирадор – очень умное животное и, кажется, сильно привязан к моей сестре, кормившей его лакомствами. Как вы думаете, может он, не выдавая себя лаем, незаметно для дикарей, навести вас на их следы?

– Я уверен в этом, сэр Эдуард. Моя собака – настоящая ищейка: она никогда не лает, когда ищет следы. Дайте только ей понюхать какую-нибудь вещь, принадлежащую мисс Мэри, и я уверен, она безошибочно откроет нам разбойников.

– Отлично!.. Робертс, милый друг, чувствуете ли вы в себе силу сопровождать господина Буссенара? Я бы сам отправился, но долг велит мне остаться здесь.

– Без сомнения, – с жаром отвечал лейтенант, немного бледный еще, но по-прежнему крепкий, как скала.

– Ваш товарищ Кирилл, думаю, тоже не откажется сопровождать вас, господин Буссенар?