Когда появляется пробоина, плотина обязательно рушится, и вода увлекает за собой поток «откровений» относительно психического здоровья кинозвезды.

* * *

Естественно, «источники» этих ушатов нечистот скрывались за маской анонимности. Но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это дело рук Бранда. Не он ли собирал в своем досье медицинские справки обо всех неявках актрисы по состоянию здоровья с самого начала пятидесятых годов? Не он ли знал фамилии врачей, содержание рецептов, заключения экспертов? Он даже знал о том, что справка о «госпитализации по причине крайнего переутомления», которую его контора продала средствам массовой информации, означала аборт или последствия неудачной попытки самоубийства.

Гарри Бранд, этот ревностный хранитель самых потаенных тайн, мог один раз в виде исключения их и обнародовать.

Действительно, в течение нескольких недель, последовавших за официальным разрывом контракта студией «Фокс», в прессе стали появляться все новые и новые подробности относительно психического расстройства Мэрилин. И пораженная Америка узнала, что в период с 1957 по 1962 год она потратила на лечение более ста пятидесяти тысяч долларов, неслыханную по тем временам сумму. К тому же в стране все еще продолжали считать, что сеансы психотерапии «на диване» отдают шарлатанством. И это впечатление усиливалось тем, что и сама Мэрилин не очень-то верила в эффективность такого лечения.

Другой страстно подхваченной журналистами темой из области личных неурядиц актрисы стало ее внезапное исчезновение со сцены общественной жизни в феврале 1961 года. Ее личный психиатр доктор Мэриэнн Крис очень обеспокоилась ухудшением психического равновесия актрисы и распорядилась поместить свою пациентку в психбольницу. Актриса провела несколько дней в специальной клинике «Пэйн Уитни», прежде чем ее оттуда не вызволил Джо Ди Маджио. Этот опыт нанес ей глубокую душевную рану, потому что Блондинка, страдая клаустрофобией, очень тяжело перенесла пребывание наедине со своими страхами в полной изоляции в палате с мягкими стенами и полом.

Итак, пресса сообщила, что самая сексуальная женщина планеты была не только помещена в психиатрическую клинику, но и отказывалась там мыться, ходила голой перед другими пациентами, а однажды, когда с ней случился приступ буйства, ее пришлось «упаковать» в смирительную рубашку, чтобы она не проломила себе череп о дверь палаты.

Казалось, киностудия может праздновать победу. Однако Гарри Бранд, большой специалист в области работы с общественностью, припас под занавес свой последний козырь.

* * *

Звезда находилась на излете.

Если судить по странностям актрисы, обнародованным американской прессой, можно было даже задаться вопросом, почему же студия «Фокс» так долго терпела ее выходки. Для отказа продолжать сотрудничество одно психическое расстройство Мэрилин было бы вполне достаточным основанием.

Но безумие может быть субъективным, кажущимся. А многочисленные сеансы лечения можно представить как дань моде, широко распространенной среди актеров вообще и голливудских актеров в частности. Пребывание же в психлечебнице возможно истолковать как единичный случай, следствие развода с Артуром Миллером. Значит, нужно нанести последний, решающий удар.

И только одно могло придать достоверности предполагаемому глубокому умственному расстройству: продолжительное заигрывание Мэрилин Монро с самоубийствами.

* * *

Самое печальное было в том, что Мэрилин сама же и предоставила информацию, которую специалисты по рекламе киностудии «Фокс» использовали для того, чтобы с ней расправиться. В начале карьеры она по простоте душевной при составлении биографической справки рассказала о двух своих попытках самоубийства, предпринятых до совершеннолетия. В первый раз она оставила открытым газовый вентиль, а во второй раз приняла лошадиную дозу успокоительных таблеток!

И с годами это занятие стало ее «фирменным». Пресса поведала о том, что в 1950 году звезда пыталась покончить с собой после смерти Джонни Хайда, агента, который ее открыл и навязал владельцу киностудии «20-й век Фокс» Дэррилу Зануку. Этот самый Хайд был ее любовником, и он так в нее влюбился, что даже предложил ей руку и сердце. Но Мэрилин отвергла его любовь из-за того, что Хайд был очень некрасив. Расстроенный отказом, бедняга заболел и очень скоро скончался. И это вызвало у Мэрилин чувство вины, приведшее к роковому поступку.

Незадолго до сближения с Джо Ди Маджио Блондинка также была срочно госпитализирована из-за употребления большой дозы лекарств на основе барбитурата. В то время у Мэрилин был глубокий профессиональный кризис: она выступила против - уже! - студии «Фокс», чьи проекты ей не нравились.

Затем свадьба, а потом развод с Артуром Миллером были отмечены несколькими попытками самоубийства, самая серьезная из которых привела к приостановке съемок фильма «Неприкаянные».

Наконец, ходили слухи о том, что в мае 1962 года, накануне своего тридцать шестого года рождения, до или сразу же после ее выступления на дне рождения ДФК, она в очередной раз попыталась покончить с собой.

* * *

Как это ни парадоксально, но когда оглядываешься назад, то предпринятая руководством киностудии «Фокс» попытка устранения звезды позволяет увидеть трагические события 4 августа 1962 года совсем в ином свете.

Какими бы подлыми эти действия ни были, они позволяют точно представить состояние Мэрилин за два месяца до ее смерти.

Кстати, члены комиссии по расследованию самоубийств под руководством доктора Керфи не ошиблись, увидев в хронологии развития острого конфликта между Мэрилин и киностудией потенциальный повод для самоубийства.

Помимо обнародования сведений о психических проблемах Мэрилин, киностудия «Фокс» рассказала всем о том, кем на самом деле была американская секс-бомба. А была она женщиной, снедаемой сомнениями, звездой на закате карьеры, покинутой покровителями и преданной ее же собственным телом. Не сама ли она лила воду на мельницу сторонников версии самоубийства, проявив неоднократно свою тягу к самоуничтожению и написав 4 августа 1962 года печальный эпилог жизни, пораженной страхом?

* * *

Все эти односторонние сведения могли лишь облегчить мое превращение из агностика в добропорядочного верующего. С этого момента, примкнув к лагерю сторонников здравого смысла, я мог бы стать сторонником версии о самоубийстве.

После всего мне лишь оставалось встать на ту же дорожку, по которой до меня пошли многие другие, гораздо более знающие люди. Дело казалось ясным как день: Мэрилин была на исходе сил и, случайно или умышленно, решила расстаться с жизнью.

Все казалось убедительным. Дело можно было закрыть и начать заниматься чем-то другим.

Разве что...

* * *

Разве что я чувствовал, что в самих этих упомянутых мною логических доводах скрывался один, делавший версию о самоубийстве невозможной. Это было одно свидетельство, которое вело непосредственно к тайне последней ночи Мэрилин Монро.