— Что ж, думаю, для этого было бы лучше встречать нас лично, — усмехнулся Ник, подходя к встречающему нас детективу.

— К сожалению, мой напарник занят подготовкой бумаг, — протянул руку худощавый мужчина в костюме. — Так что на сегодня работа шофера лежит на мне. Питер Баркс.

— Приятно познакомится, мистер Баркс, меня зовут Николас Прайд.

— Замечательно, — открыл он дверь автомобиля, — нам всем очень интересно, мистер Прайд, каким именно образом пропавшая мисс Мейер оказалась вместе с вами на самолёте, прилетевшем из Парижа?

— Расскажу вам, как только прибудем на место, — присел около меня Ник, не обращая никакого внимания на надменный тон детектива.

И его безразличие начинало беспокоить меня с удвоенное силой! Нет, я, конечно же, понимала, что у него всё схвачено и продумано. И всё равно, как и любой нормальный человек, переживала о том, чем именно закончится вся эта волокита с моим похищением.

Ведь, как не посмотри, но случившееся не было ни злым умыслом, ни розыгрышем. Вся страна встала на дыбы, когда Джеймс объявил о моих поисках. Морган погиб, а Кристофер Лорен и Николас Прайд чуть ли не вступили в открытое противостояние, решая, кто именно увезёт меня с того богом забытого сарая!

И вот теперь, спустя три недели, я объявляюсь как ни в чём не бывало, заставляя задаться целым рядом любопытных вопросов. И хорошо, что Ник как следует проинструктировал меня о том, что говорить можно, а что говорить нельзя!

По предварительной версии меня похитили с требованием выкупа, обратившись за ним напрямую к Николасу. Так что, не став сообщать об этом никому из правоохранительных органов, Прайд взял моё возвращение в свои собственные руки.

Один миллион долларов, снятый с его личного счёта, должен был подтвердить всё вышесказанное. Ну, а о том, что на данный момент компания моего отца перешла в его распоряжение, знала только кучка избранных. Что же до нашего отлёта в Париж, то это было ещё одним требованием похитителей, чтобы обеспечить свой побег из Нью-Йорка.

— Так, значит, вы не имеете ни малейшего понятия ни о том, кто, ни о том, где именно вас держали? — протянул мне кофе детектив после целого часа утомительных расспросов.

— Меня держали в подвале. А когда пришло время обмена, натянули мешок на голову и отвезли под какой-то мост. Это было ночью, к тому же я так сильно была напугана, что совершенно не обращала внимания ни на что, кроме своего спасения.

Что не говори, но к этому моменту я даже самой себе начала напоминать заезженную пластинку, повторяя одно и то же по десятому кругу. Ну а то, что, в отличие от Ника, я была без адвоката, так и вовсе вытянуло из меня все соки…

— А как насчёт каких-нибудь отличительных звуков? — вопросительно приподнял брови, поджимая губы. — Возможно, вы слышали звук проходящего мимо поезда или неподалёку была трасса?

— Нет, — отрицательно покачала головой.

К сожалению, о том, где именно всё случилось, мне тоже ничего нельзя было говорить. Лишняя кровь вызвала бы целое море вопросов не только к Прайду…

— То есть, несмотря на то, что вас держали практически две недели, вы так и не смогли ни рассмотреть лиц своих похитителей, ни приблизительной географии подвала, о котором говорите.

— Люди, которые меня держали, постоянно приходили ко мне в масках, — отпила горячий кофе, согревая ледяные руки. Может, принятое успокоительное и делало своё дело, да только тело всё равно выдавало внутреннее волнение. — Так что мне на самом деле жаль, но я совершенно никого из них не видела.

— Знаете, мисс Мейер, — поднялся мужчина, начиная деловито расхаживать по серой комнате. — Не знаю, совпадение ли это, но в период вашего заточения к нам также обратились с заявлением о пропаже без вести, — повернулся ко мне, упираясь руками в пояс. — Родственник вашего отца, Морган Мейер, выехал из своего офиса на обеденный перерыв и больше никто его не видел.

После упоминания о Моргане сердце забилось чаще. Я помню его труп. Помню, как бездыханное тело лежало, прислонившись к стене, пока из него вытекала кровь. Помню его широко раскрытые глаза и приторно-сладкий запах смерти и дыма.

Помню, как Кристофер скомандовал своим людям закатать его в цемент. А это значило только одно — уже никто и никогда не сможет найти моего дорогого дядюшку.

— Думаете, эти события связаны? — подняла на него измученный взгляд, изображая полное непонимание происходящего.

— По предварительным данным мы считаем, что и в вашем похищении, и в его пропаже замешан один и тот же человек, — объявил детектив, не сводя с меня цепкого взгляда.

Произнося эти слова, он старательно выискивал во мне хоть какое-то проявление слабости. Хоть какой-то намёк на то, что я могу понимать, о чем именно идёт речь и, что самое главное, о ком…

— И? — нетерпеливо качаю головой, добиваясь ответа. — Кого именно вы имеете в виду?

Испуганные мысли напоминают шипящую воду, которую плеснули на сковороду, прямо в раскалённое масло. Что? Кто? Где? Почему? Если они не считают виноватым Моргана, то кого же тогда? Ника? Джеймса? Или может… меня?

— В каких вы отношениях с Николасом Прайдом? — спрашивает тот, не меняясь в лице, и у меня помимо воли растягиваются губы в нелепой улыбке.

— Он мой опекун и отец бывшего жениха! — видимо, условный рефлекс всё ещё работает как надо, выдавая столь очевидное недоумение, что детектив даже и не думает сомневаться в полученном ответе.

— А вы не думали о том, что он может хотеть прибрать к рукам всё ваше состояние?

— Нет! — снова возмущаюсь я, начиная выпускать наружу свои эмоции. — Если бы мы с Морганом умерли, то он бы всё равно ничего не получил! Всё, что у нас есть, в любом бы случае перешло моему кузену! Так что считать, что Николас замешан во всём этом, — бред сумасшедшего! Он спас меня! Вытянул из того гнилого подвала, и я скорее поверю в то, что в случившемся замешан сам Морган, чем в то, что это был Прайд!

— Ну надо же, какие слова я слышу в адрес того, кто был причастен к гибели вашего отца. Не очень-то и благородно с вашей стороны, мисс Мейер, — надменно усмехается детектив, присаживаясь на край стола. И этот жест словно показал тот уровень пренебрежения, который он испытывает ко мне. Такой грязной и гнилой дочери, что променяла память о своём отце непонятно на кого. — Но знаете, я ведь не дурак и не вчера родился, — пощурился мужчина, пуская в меня лёгкие разряды электрошока. — Он держал вас в своём доме. Контролировал каждый ваш шаг. Практически проник в голову, — положил палец на голову стоящей на столе статуэтке каменной лягушки. — Заставил вас считать, что каждая ваша мысль принадлежит ему и вы уже ни за что не сможете жить иначе. Поверьте, мисс Мейер, такие люди, как вы, не такая уж и редкость. Сейчас вы просто жертва, которой настолько искусно управляют, что она и сама уже не понимает, где её собственные поступки, а где тот самый кукольник, что дёргает за нити.