– Не дайте ему добраться до небесной двери! – пропыхтела Нэнси, обгоняя нас. Она перебиралась с одних перил на другие, перепрыгивая через целые этажи.

Я бежал так быстро, что у меня лёгкие как будто горели.

Вверх и за угол…

Вверх и за угол…

Вверх и за угол…

В коридорах виднелись перепуганные лица, высовывающиеся из-за дверей номеров.

– Што творитша? – окликнули нас Коренные Сестрицы. – Пора жавтракать?

– Бесполезно! – раздался с высоты хохот Окулюса. Он и призраки почти достигли потолка. – СДАВАЙТЕСЬ, ЧЕРВИ!

– Не спеши, гадёнышек! – Нэнси вскарабкалась на край балкона десятого этажа.

«Ну же, Нэнси!» – подумал я, преодолевая ещё один лестничный пролет. Я был только на шестом этаже.

– Оставьте надежду! – провозгласил Окулюс.

– Стой! – крикнула ему Нэнси.

Я продолжал бежать, но был ещё далеко. И жалел, что не вижу, что там происходит.

В этот момент Нэнси закричала, а затем последовало быстрое БУМ-БУМ-БУМ – что-то покатилось по ступеням.

– О нет, не смей! – услышал я возглас Нэнси.

Посмотрев вверх, я ахнул: наша повариха-паучиха с грохотом выкатилась из-за поворота лестницы прямо на меня. Она махала руками во все стороны, огромные полосы обоев сами собой отрывались от стен и обматывались вокруг её ног.

Может, Окулюс и не смог помешать вьюнкам на обоях сплетничать, но определённо мог контролировать их движения.

– Осторожно! – крикнула Нэнси. Я вжался в стену и чудом избежал аварии, когда она прогрохотала мимо.

С комом в горле я смотрел, как Нэнси скатилась за следующий поворот лестницы и на этаж ниже.

Мама и папа, которые серьёзно отставали от меня и Зингри, в ужасе завизжали, когда увидели, что она надвигается на них.

– А-а-а-а-а! – Мама схватила папу за ворот рубашки и в последний момент утащила его в один из боковых коридоров.

– Не останавливайся! – пропыхтела Зингри, таща меня за руку. – У нас ещё есть шанс!

Вдвоём мы продолжили мчаться вверх по лестнице. Нэнси всё ещё боролась с обоями; теперь оставалось надеяться на Плакунью. Мы уже её обогнали, но курицы так отчаянно хлопали крыльями, что почти поднялись на тот же уровень.

– Ещё чуть-чуть, – сказала Зингри, втаскивая меня на последний лестничный пролёт.

Взглянув на площадку десятого этажа, я увидел, что Окулюс перепрыгнул на неё с каменной глыбы и теперь наслаждался зрелищем с безопасного места на балконе.

– Я уже чую его! – сказал он, наблюдая, как призраки поднимаются к потолку.

– Что чуешь? – крикнула Зингри.

Окулюс повернул голову и устремил на нас пронзительный взгляд. Он снял повязку с глаза, и ослепительное изумрудное сияние из правой глазницы осветило нас, как луч прожектора.

– Конец, – сказал он с кривой ухмылкой.

– А-А-А-И-И-И! – Из-за края балкона внезапно появились дом-фургон Плакуньи и облако из куриц. С широко распахнутыми глазами она стояла там, где раньше была входная дверь, и держала в руках какую-то деревянную шкатулку.

– Лови! – Она сунула в шкатулку руку, выхватила амулет невезения и швырнула его Окулюсу, но амулет стукнулся о перила. Деревянные перила немедленно покрылись болезненными на вид чирьями и прыщами.

– А как насчёт этого? – Лепреконша бросила ещё один амулет, и ещё, и ещё. – Наезды на волшебных существ ни одному человеку с рук не сойдут!

– Бросает она не слишком метко! – простонала Зингри, глядя, как приносящие беды амулеты один за другим пролетают мимо цели.

За считаные секунды ковёр превратился в плесень, одна из люстр разрыдалась, а у дивана в конце балкона образовался сопливый нос.

Окулюс даже не поморщился от летающих вокруг амулетов. Он неподвижно стоял и смотрел на призраков и каменную глыбу. Что бы гробырица с ним ни сделала, он стал фантастически могущественным.

– ИТАК! – прокричал он вдруг. – После ста лет ожидания я отомщу отвратительному новому семейству моего жалкого отца – и всем волшебным существам по всему миру!

Он поднял руку к призракам и уже готов был подать сигнал, чтобы они отпустили свой тяжёлый груз, как вдруг…

– Эй, что тут за вопение и громкотопанье?!

Я выглянул с балкона и увидел, что десятью этажами ниже в вестибюль входят Орфис и Унга.

– ОХ, СОСУЛЬКИ-ГРОХОТУЛЬКИ! – выпалила Унга, окидывая взглядом открывшуюся ей безумную картину.

Нэнси теперь носилась по стенам вверх-вниз, опутанная вихрем обоев.

– Ноченьки, дорогие мои! – крикнула она йети, отрывая от своих щиколоток длинные полосы бумаги. – Немножко помощи сейчас было бы очень кстати!

– Батюшки-снеги! – ахнул Орфис, когда мимо промчался арктический сохач, который пытался увернуться от клюва пикирующей на него Джиндабим.

– МУ-УМА! ПУ-УПА! МЫ ТУТ! – прокричала Зингри.

Её родители выбежали на середину вестибюля и задрали головы.

– Ох, снежинки-ежинки! – воскликнула Унга, увидев нас. – Что же тут такое делается?

– Не могу сейчас объяснять! – ответила Зингри. – Помогите!

– ФРЭНКИ! – раздался мамин голос с лестницы. – Не дай ему уронить камень!

Я покосился на Зингри и понял, что она думает о том же, о чём и я. К тому времени, как Орфис и Унга поднимутся по лестнице, каменная стойка разлетится вдребезги об пол и чары невидимости развеются. Теперь всё зависит только от нас.

Мы оба бросились на Окулюса, но было поздно.

– ОТПУСКАЙТЕ! – закричал он, как раз когда мы рванулись к нему. Он хлопнул в ладони, и из-под его пальцев полетели зелёные искры. Внезапно трое призраков взорвались и исчезли, расплёскивая эктоплазму, и…

КАМЕНЬ СТАЛ ПАДАТЬ ВНИЗ!

Следующие мгновения прошли как во сне.

– СТОЙ! – закричала Зингри камню, рухнувшему вниз. Она подбежала к Окулюсу, стоявшему посреди площадки, и, даже не успев осознать, что делает, скинула его прямо за перила. – МЕРЗЯК ТЫ ТАКОЙ!

Мальчик оказался в пустоте, кружась и дёргаясь от страха.

– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!

Доля секунды – и он летел вниз, мимо спиральной лестницы, прямо рядом с резной каменной стойкой, которую так хотел расколоть.

– Держи его! – завизжала Плакунья, перекрывая весь шум. Она нырнула было в глубину дома, но снова оказалась на пороге, на этот раз сжимая потрёпанную старую швабру. Древняя лепреконша ткнула шваброй в сторону падающего мальчика и камня. Из омерзительно грязной щётки вылетело облако оранжевого дыма, воняющего серой, и… мальчик и камень зависли в воздухе.