– Скорее всего, – согласился Рождественский Поросёнок. – Полагаю, лучшее, что мы можем сделать, – попытаться попасть на поезд и спрятаться там – пусть везёт нас отсюда. Но нужно дождаться темноты. Сейчас вылезем – сразу попадёмся.

Они дождались темноты.

Наконец, когда вроде бы стемнело, они попытались вылезти из бака, но оказалось, что они непонятно почему прилипли друг к другу. Джек, подёргавшись, всё-таки выкарабкался, а потом пришлось во всю силу тянуть за лапки Рождественского Поросёнка, пока он наконец не высвободился и оба они не шлёпнулись в сугроб – Джек снизу, а поросёнок сверху.

– Спасибо, – пропыхтел Рождественский Поросёнок. – Ты уж меня прости. Шарики у меня слежались.

– Ничего, – успокоил его Джек, которому опять сделалось холодно и мокро.

Он встал, отряхнулся, и они крадучись стали продвигаться к вокзалу, стараясь держаться в тени.

Далеко они не ушли – из громкоговорителей на каждом углу загремел голос мэра:

– Внимание всем вещам! Внимание всем вещам! Есть подозрение, что Лишние – Поросёнок и фигурка из фильма – переместились под покровом темноты в центр города. Всем запереть двери! Закрыть ставни! Всякий, кто окажет помощь Лишним, будет передан Потеряху!

Вокруг Джека и Рождественского Поросёнка, куда ни посмотри, за зашторенными окнами стали гаснуть яркие самоцветы огней, залязгали задвигаемые засовы. Когда мэр Сыротёр повторил своё распоряжение, на городок Ой-Да-Где-Же опустилась звенящая тишина. Жители его, похоже, так перепугались, что молчали даже за закрытыми дверями.

Джек с Поросёнком подобрались к вокзалу – в ледяном воздухе после каждого выдоха повисал пар. Джек, дрожавший от холода, вдруг сообразил, что забыл одеяло в мусорном баке, но сейчас главное было выбраться из Ой-Да-Где-Же, который утратил свой уютный и дружелюбный вид.

Они были уже совсем рядом с вокзалом – только дорогу перейти, – когда впереди загремел чей-то грубый голос. Рождественский Поросёнок затянул Джека в тёмный подъезд, а Джек затаил дыхание, чтобы не выдать себя облачком пара.

– Вы, четверо, давайте за Лупой в западный сектор. Вы – с Арканом в восточный. Остальные – за мной.

Джек слышал, как регулировщики разбежались в разных направлениях – и опять громче всех топал огромный подбитый гвоздями сапог по имени Хрясь.

Когда топот смолк, Джек с Рождественским Поросёнком выбрались из укрытия и зашагали к вокзалу.

И тут все надежды Джека разбились: игрушечный поезд ушёл.

– Ай! И что же теперь? – прошептал Джек, стуча зубами.

– А теперь, – раздался прямо у них за спинами низкий зловещий голос, – будет вам хрясь!

Джек с Рождественским Поросёнком разом обернулись, и Джек понял, что сапог Хрясь их перехитрил: топал на месте, чтобы они подумали, что он уходит. Сапог подскочил совсем близко – Джек смог даже разглядеть, что две металлические заклёпки у него на голенище превратились в злобные маленькие глазки. Гвозди в подошве поблёскивали в свете луны, и Джек внезапно вспомнил про маму. Если Хрясь его сейчас растопчет, он её больше никогда не увидит. Сам не понимая, что делает, Джек протянул руку и схватил Рождественского Поросёнка за лапку.

– Погоди! – обратился Рождественский Поросёнок к Хрясю, в свою очередь вцепившись Джеку в ладонь.

– Чего годить-то? – ухмыльнулся сапог, подскочив ещё ближе.

– А того… что сейчас что-то случится! – ответил Рождественский Поросёнок.

– Чего случится? – проворчал Хрясь.

– Одна вещь, – не сдавался Рождественский Поросёнок, – которая всё изменит! Пропустишь – пожалеешь! Погоди… просто погоди…

И тут – Джек так и ахнул – с тёмного неба вдруг протянулся столб света и упал прямо на Хряся. Сапог замер, попытался выскочить за пределы светлого пятна, но не сумел: луч потащил его вверх, в Страну Живых.

– Как тебе это удалось? – с изумлением спросил Джек у Рождественского Поросёнка.

– Это не я! – Судя по всему, Поросёнок и сам удивился не меньше Джека. – Но иногда выждать бывает очень полезно!

– Хряся нашли! – раздался голос одного из регулировщиков с соседней улицы.

– Тут они! – гаркнул сапог, изо всех сил пытаясь вырваться из луча, возносившего его всё выше и выше над заснеженными крышами. – Тут они, у самого вок…

Но голос его потонул в воплях других регулировщиков, которые выкрикивали поздравления старому приятелю:

– Везучий ты, Хрясь!

– Будем по тебе скучать, старина!

– Блестящей тебе ваксы, приятель!

– Не до прощаний сейчас! – оборвал их металлический голос мэра. – Ищите дальше – Лишних-то так и не поймали!

Джек с Рождественским Поросёнком припустили по ближайшей тёмной улице, но тут слева забрезжил свет. Открылась дверь, и чей-то голос настойчиво прошептал:

Даже не успев подумать, стоит отвечать на приглашение или нет, Джек с Рождественским Поросёнком метнулись в открытую дверь – и она тут же захлопнулась.

закончила Поэма.

Прихожую озарял слабый свет. Строки, нацарапанные на Поэме, были едва различимы.

– Ты же не выдашь нас Потеряху? – прошептал Джек.

– Прости, – извинился Джек. – Я не хотел…

– Мы тебе очень признательны, – заверил Поэму Рождественский Поросёнок.

Поэма улыбнулась:

Вслед за Поэмой они прошли в небольшую гостиную, где она произнесла, указав пальцем:

Такой странной вещи, как та, которая угнездилась в кресле у камина, Джек в Стране Потерь ещё не видел. Он в принципе не мог понять, что это: вещь, человек или призрак? С виду – мальчик-подросток, уменьшенный до размеров самого Джека и Рождественского Поросёнка, но при этом он просвечивал. На шее у него висели золотые медали, на щеке отпечатался след губной помады, одет он был, как рок-звезда: чёрная кожаная куртка, остроносые ботинки. Увидев Джека с Рождественским Поросёнком, непонятный предмет вскочил и защебетал:

– Приветик! Друзья в старой школе звали меня Силачом. У меня есть подружка в другом городе. Очень симпатичная. Мы часто целуемся. Медали у меня за карате. Я вас могу прямо сейчас швырнуть на пол голыми…