Касси откинулась на спинку дивана. Слова Джанкарло были подобны пощечине. Кровь застучала в висках. Неужели он думает, что ей так понравилось заниматься сексом, что она с легкостью забыла о нем и прыгнула в объятия другого мужчины? Но разве не она сама дала ему повод, когда сразу же отправилась с ним в постель?

Внезапно Касси ощутила неясный импульс, прежде неведомый ей. Это чувство было первобытным, возникавшим у женщин с начала времен. Неожиданная и пугающая новость превратилась в чудо. Кончики ее пальцев поглаживали живот, вздрагивая, словно крылья бабочек, пока наконец не сомкнулись на нем, защищая самое дорогое.

Как мог Джанкарло задать подобный вопрос, когда она отдала ему свою невинность вместе со своим сердцем?

Касси прерывисто вздохнула, и пальцы на ее животе сжались в кулак.

— Нет, не твой, — сказала она горько. — Этот ребенок мой, и только мой! Тебе ничего не нужно делать. Держись от нас подальше. Мы не хотим тебя, ты нам не нужен. Я позвонила тебе, так как считала, что ты имеешь право знать, вот и все.

Она швырнула трубку телефона и зарылась в подушки на диване.

Затем Касси попыталась взять себя в руки, осознав, что ей нужно беречь себя. Теперь она несет ответственность за новую жизнь, зарождающуюся внутри ее. Маме не стоит ничего говорить. Не сейчас. Так же, как и Пэтси. Собственно, никто не должен знать, пока она не решит, как с этим справиться.

Только один человек имел право быть в курсе, но он воспринял новость с презрением.

Теперь необходимо обеспечить себя хорошей едой, отдыхом и продуманными планами на будущее.

Закутавшись в утепленный плащ и натянув на голову шапку, Касси пошла прогуляться.

С любого места в городе было рукой подать до моря. В мерном шуме волн было что-то успокаивающее. Сколько женщин, таких как она, прогуливалось по берегу, чувствуя, как соленые брызги волн перемешиваются со слезами на их холодных щеках?

В этот серый январский день море полностью отражало состояние ее души. Гигантские волны разбивались о сверкающие темные скалы. Ветер выл, словно загнанный в клетку зверь, и даже чайки восседали на камнях, не рискуя летать при таких сильных порывах ветра.

Касси шла по извилистой тропинке над скалами. Она бродила здесь уже тысячу раз, этот путь всегда придавал ей сил и наполнял радостью жизни. Но сегодня проверенные способы не помогали избавиться от меланхолии.

Касси гуляла взад-вперед по побережью, пока не наступили сумерки, вынудившие ее отправиться домой, так и не найдя выхода из ситуации. Но, по крайней мере, свежий воздух и прогулка подняли ей настроение. Она еще молода и способна преодолеть любые трудности. У нее есть заботливая мама и крыша над головой, а ведь женщины рожают, не имея и этого.

Когда она добралась до дороги, ведущей к центру города, то не поверила тому, что увидела. В отдалении стоял тот, кто когда-то был для нее дороже всех на свете, пока не разбил ее сердце.

Джанкарло!

Одетый в черное, он показался Касси олицетворением дьявола. Его черные волосы развевались на ветру, темные глаза сверкали, а злость, исказившая черты лица, делала его облик еще более угрожающим.

Касси не окликнула его. Только подойдя ближе, она заговорила:

— Каким образом ты так быстро добрался сюда?

— На машине.

— Ты отложил все свои невероятно важные дела? — поинтересовалась она с горечью.

— Мои приоритеты немного изменились из-за твоего сообщения. В чем дело, Касси? Ты оценила мой уровень жизни и решила урвать себе кусочек? Решила, что ребенок гарантирует тебе пожизненное содержание и станет для тебя билетом в совершенно новый мир? В чем заключалась истинная причина отказа от покупки пальто в Париже? Ты хотела продемонстрировать мне свое бескорыстие, прежде чем нанести главный удар?

Касси была потрясена. Она сжала кулаки и выкрикнула:

— Да как ты смеешь?! Я никогда ничего не планировала, это произошло против моей воли. Женщины могут забеременеть, Джанкарло, и, насколько я помню, ты говорил, что заботишься о контрацепции. Неужели ты считаешь, что я могла намеренно выбрать в отцы своему ребенку хладнокровного ублюдка вроде тебя? — Она помолчала. — Во всяком случае, ты ясно дал мне понять, что думаешь по этому поводу. Я же сказала, что не нуждаюсь в тебе, поэтому потрудись объяснить, что ты тут делаешь?

Джанкарло посмотрел на побледневшую Касси. Что-то изменилось в ней. Ее глаза излучали какой-то особенный свет, а на лице застыло неизвестное ему ранее выражение.

Его злость испарилась. Такая ситуация не входила в его планы, но он сумеет адаптировать ее под свои нужды, так же как делал всегда. Кассандра Саммерс не сможет помешать ему.

Он посмотрел на нее оценивающим взглядом:

— Я приехал для того, чтобы сообщить тебе, что мы поженимся.

Касси с недоумением взирала на своего итальянского любовника, не в силах поверить в услышанное. На какой-то миг ей показалось, что громкие крики чаек исказили его слова. Но он действительно сказал это. Она поняла это по холодному выражению его лица, которое появлялось тогда, когда Джанкарло заставляли делать что-то против воли.

— О чем ты говоришь, Джанкарло?

— Я говорю о браке. О браке, который позволит нашему ребенку быть законнорожденным.

— Но времена изменились, — запротестовала Касси. — Теперь люди не вступают в брак лишь потому, что женщина забеременела.

Джанкарло смерил ее ледяным взглядом:

— Ты полагаешь, есть какие-то альтернативы?

— Ну конечно. Мы можем что-нибудь придумать. Существует много цивилизованных способов поведения в подобной ситуации. Женщины пользуются ими постоянно.

— Эти женщины не носят моего ребенка, — заметил он сердито.

— Послушай. — Касси набрала в грудь побольше воздуха, чтобы оставаться спокойной. — Я не стану ограничивать твою роль в воспитании ребенка, обещаю.

— Ты никогда не ограничишь мою роль? — повторил он с удивлением. — Ты считаешь, что обладаешь особой властью, Кассандра?

— Речь не о власти. Это не очередная битва на совете директоров, которую ты обязан выиграть, — возразила она, отметив про себя, что беременность явно делает женщину сильнее. Новая жизнь, растущая в ней, помогала отбросить прежние страхи. И она не позволит богатому любовнику пренебрегать ее мнением. Бывшему любовнику, с горечью напомнила себе Касси. — Речь идет о нашем ребенке.

— Ты думаешь, я не понимаю этого? Стал бы я приезжать сюда, если бы не ребенок.

Касси вздрогнула. Он невольно дал ей понять, как мало она значит для него.

— У меня нет заблуждений на сей счет, — сказала она тихо.

— Кем ты меня считаешь? Тем, кто уйдет прочь? Или тем, от кого можно с легкостью отмахнуться? Я не собираюсь стоять в сторонке, пока ты будешь решать судьбу моего ребенка.